Марк Вернхэм - Мертвые не молчат

— Нет, серьезно, Федор, это ни фига не смешно, потому что я на самом деле облажался, так ведь? Я правда хотел доказать Броку и Мыскину, что серьезно взялся за дело, и что они могут на меня положиться, и что я весь такой инициативный. Но все, что я сделал, — так это натуральным образом облажался. Мне хотелось произвести на Брока впечатление, показать, что у меня уже есть что-то конкретное, а вместо этого меня чуть не поймали.

Федор внимательно слушает, а потом кладет мне на плечо руку.

— А теперь слушай сюда, Дженсен, — говорит он. — Не нужно так переживать. Все образуется. Обязательно. Вспомни, что Баммер говорил на том концерте? Ты должен держаться со всеми вместе и объединиться со всеми в одну команду, так ведь? Я уверен, что-нибудь да подвернется и поможет тебе исправить положение.

Он был прав по поводу Баммера. Он правда так говорил. «Ты должен объединиться со всеми в одну команду».

В общем, к этому моменту настроение у меня сильно поднялось, поэтому я решил отправиться домой и посмотреть пропущенные серии «Грузовиков-монстров», которые накопились за несколько последних дней. Из-за занятости всякими шпионскими делами я совсем перестал смотреть это шоу. У дверей «Звездных сучек» я распрощался с Федором, и мы отправились каждый к себе домой.

— В общем, ни фига не беспокойся и не забивай себе голову этим дерьмом, — сказал мне напоследок Федор.

И вечером, сидя перед телевизором, я сделал именно это — совсем забыл о своих переживаниях.

Утром я чувствовал себя очень даже неплохо. Вчера вечером я не засиделся у «Звездных сучек», не перебрал всякой «дури». После того как старый добрый Федор поднял мне настроение, я пришел домой рано, засмотрелся просто офигенными новыми сериями «Грузовиков-монстров» и уже в два лег спать. И вечером дома я почти не принимал «бориса», поэтому с утра у меня была свежая голова. Я даже решил как следует позавтракать, и пока варил себе кофе и готовил кое-какую еду, все думал, что принесет мне этот день.

Во время своих хождений между кухней и гостиной я, должно быть, с десяток раз проходил мимо коричневого конверта, который торчал из-под моей входной двери. Но я его не замечал. Я даже не знаю, почему я его заметил, когда в конце концов все-таки заметил. Просто вдруг так получилось. Он лежал там так, будто кто-то подсунул его под дверь. Я подобрал его. На нем не было никакой надписи, никакой марки, ничего. Я даже открыл дверь и посмотрел в оба конца коридора, надеясь увидеть почтальона или, может быть, какого-нибудь тайного посыльного, который ходит по домам и подсовывает неподписанные конверты под дверь, а потом убегает.

Я вернулся в гостиную, сел на диван, положил конверт на столик перед собой рядом с дымящейся кофейной чашкой и сделал несколько глотков кофе, глядя на этот конверт. Было такое ощущение, что в нем находилось что-то очень важное, и мне не очень-то хотелось его открывать.

Я думаю, какое средство принять, прежде чем открывать конверт, и останавливаю свой выбор на «колокольчиках»: они вроде как похожи на помесь «бориса» и «стабилизатора» с небольшой цветной добавкой ради смеха. Федор говорит, что они для дедушек, но мне кажется, что они как раз подходят для того, чтобы начать день, так сказать, мягко и спокойно. Они сделаны в виде крохотных таблеток, и горсть запросто проглатывается с одним глотком кофе. «Колокольчики» вернут мне нормальное настроение в том случае, если конверт содержит какие-то плохие новости.

На всякий случай я жду пять минут, а потом открываю конверт.

Оттуда я достаю несколько листков бумаги формата А4. Некоторые из них скреплены степлером и выглядят как тонкий журнал. Есть там и отдельный листок, который, судя по его виду, не прикреплен к остальным просто по недосмотру. И все, что я на нем вижу, — это какая-то сумасшедшая медицинская белиберда.

«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ П11/95504392

РЕЗУЛЬТАТ 5/19

ЭКСПЕРИМЕНТ НАД ПРОМЕЖУТОЧНЫМ МОЗГОМ 7995:

МАНИПУЛЯЦИИ С ЛИМБИЧЕСКОЙ СИСТЕМОЙ: ПРОЦЕСС ИЗМЕНЕНИЯ МОЗЖЕЧКОВОЙ МИНДАЛИНЫ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ЗАКРЕПЛЕНИЕ ВОСПОМИНАНИЙ, РАЗВИТИЕ СИСТЕМ ВЕРОВАНИЙ, РЕТРОКОГНИТИВНОЕ И ПОСТКОГНИТИВНОЕ РАЗВИТИЕ.

Исследование воздействия лекарственных препаратов в сочетании со средством, управляющим стимулами окружающей обстановки, на ВЕНТРОМЕДИАЛЬНЫЙ ГИПОТАЛАМУС посредством управляемых сексуализированных сред и молекулярных компонентов Б-19».

Для меня в этой хренотени нет никакого смысла. Мне вообще кажется, что половина написана даже не по-английски. Единственное, что я понял, — так это надпись, оттиснутую красным штемпелем в верхнем углу этой страницы:

«Детское отделение «Дункан-Смит» / Школа-лаборатория 53».

Я как раз ходил в Детское отделение «Дункан-Смит» и Школу-лабораторию 53. На обратной стороне листка с этой медицинской чепухой ничего не было. В общем, куча гребаной ерунды. Другие документы — те самые, которые скреплены степлером, — намного интереснее. На обложке от руки корявым почерком написано:

«Общество ММ

Выдержка из расшифровки стенограммы телепередачи

С предисловием, написанным Реджинальдом Рэнкином».

Ага, значит, Рег — писатель, да? Сумасшедший Рег с его тайными собраниями. И тут он аж «Реджинальд».

На следующей странице короткий текст, тоже написанный от руки, — что-то вроде письма:

Дорогой друг!

У нас есть только эта выдержка. Она была обнаружена после пожара в старом архиве Министерства обороны в Кью. В течение нескольких дней после пожара ветер продолжал разносить по улицам Кью пепел и частично сгоревшие документы, которые скапливались в кучи в углах или в сточных канавах. Большинство из них было собрано и уничтожено. Для очищения реки от нескольких тонн бумаги была задействована драга. Однако некоторые документы уцелели и были подобраны охотниками за сувенирами.

В частности, эти самые страницы были найдены спустя много лет после пожара неким продавцом антиквариата во время уборки в приобретенной им квартире. Этот продавец антиквариата, мой личный знакомый, приобрел содержимое небольшой квартиры в районе вокзала Кингз-Кросс. Он отвез несколько предметов мебели из этой квартиры в свой магазин в районе Челси. Среди них был комод викторианского стиля. Занимаясь реставрацией этого комода, он и обнаружил эту выдержку. Когда он расспросил об этом документе пожилого человека, жившего раньше в той квартире, тот подтвердил, что документ был найден им самим (тогда ему было всего пятнадцать лет) в день пожара на одной из улиц неподалеку от здания архива в Кью. Он решил, что документ представляет интерес, и припрятал его.

Таким образом, доказательства подлинности этого документа не вызывают сомнения.