Андрей Уланов - Никакой магии

— Я достал то, что вы просили, то есть приказали, сэр. Правда, мне пришлось…

— Подробности расскажете после, — отмахнулся Кард. — Главное — дело сделано.

— Да, сэр, — забормотал Винсент, просачиваясь вдоль стены к ближайшему стулу, — но я хотел сообщить вам…

— Аллан, что ты скажешь? — карандаш полковника развернулся к лейтенанту. — Насколько Оук был откровенен с вами?

— Глава одного из пяти нынешних Великих Домов Арании не может быть откровенен даже с собственным отражением в зеркале, — скучающе-поучительно произнес О'Шиннах. — Убит ли он горем или счастлив избавиться от докучливого племянника — все вокруг смогут увидеть лишь ту маску, которую он сочтет подобающей случившемуся.

Интересно, подумала я, зачем все-таки Кард взял к себе это чудо в мундире? Должны же быть какие-то разумные причины.

— Лейтенант О'Шиннах… — после короткой паузы медленно процедил полковник. — Понимаю, что вы недавно разговаривали с главой одного из пяти нынешних Великих Домов Арании, — Кард мастерски сымитировал интонацию собеседника, — но лично мне хотелось бы услышать от вас нечто менее банальное.

— Виноват, сэр. Мое мнение — лорд Оук не очень-то откровенничал с нами. Они с сыном разыграли для нас неплохой спектакль… но так и не сказали ничего действительно важного. И, сэр, если вам интересны мои предположения: старший Бентинк изрядно растерян и подавлен произошедшим.

— Даже так? — Кард быстрым движением что-то пометил на листике перед собой. Насколько я могла разглядеть, клочок бумаги был уже весь изрисован подобными пометками: крестиками, звездочками, цветочками… не говоря уж о буквах и рунах. — И что же именно подтолкнуло вас к такому выводу?

— Вывод не только из разговора, сэр. Глава дома Бентинк славится тем, что спешит медленно… и бьет наверняка. А сейчас он сделал ход почти сразу же…

Быстрые шахматы, вспомнила я. Быть может, это была не заранее известная комбинация, как я подумала, а намек?

— Вы что-то хотите возразить, инспектор?

— Что? Скорее добавить, сэр. То есть, — я окончательно запуталась в словах и чуть не перешла на родной эльфийский, — я хотела сказать, что сказанное лейтенантом отчасти подтверждает искренность Оука. Описанные симптомы могла вызвать лишь новая, непривычная угроза. Если бы он точно знал, что смерть лорда Артура — результат очередного хода в привычной ему игре, растерянности бы не было. Как и подавленности, сэр. Думаю, она вызвана тем, что Оук опасается следующего удара неизвестного противника. Уже по себе.

— Тут мы могли бы успокоить милорда, — желчно заметил Кард. — Его имени в списке нет.

— Э-э… — Винсент, словно застенчивый ученик, робко вытянул палец, — позвольте заметить, сэр…

— Что еще, брат Винсент?

— Я просто хотел заметить, сэр, что наш противник вовсе не обязан руководствоваться исключительно списком . Совершенно не факт, сэр.

— Но до сих пор, — возразил О'Шиннах, — он руководствовался именно им.

— А разве мы можем быть уверены? — Винсент улыбнулся широкой радостной улыбкой, словно только что сообщил нам о дне Прощания с Зимой или о находке кошелька с тремя сотнями полновесных золотых наггетов. — Нас должны извещать обо всех чрезвычайных происшествиях и странных смертях. Однако вспомните, второй и пятый случай: утопленник во время прогулки на лодке и жертва уличных грабителей — ничего необычного, не будь они в списке , для нас эти случаи так и остались бы строчками в полицейской сводке. И кто знает, сколько уже осталось. А представьте, что случится, если лорд Оук действительно станет следующей мишенью.

— Вы готовы свалиться в паранойю, — отмахнулся лейтенант. — С таким подходом в скором времени мы в каждом свалившемся в канал пьянчуге будем видеть происки Врага.

— Тем не менее, — Винсент поправил очки, — как ученый, я счел нужным обратить ваше внимание и на этот аспект.

— И мы благодарны вам, брат! — веско подытожил полковник.

— Но предпринимать ничего не будете?

— Не буду, — подтвердил Кард, ставя на листик очередной крестик. — Охранники дома Бентинк вряд ли нуждаются в наших советах… да мы и не можем предостеречь их от конкретной опасности.

Смятый листок пролетел через комнату, шлепнулся о стену, отскочил и свалился в корзину. Кард выдрал у лежащей рядом «тетради капитана Блока» еще один лист и принялся сосредоточенно заполнять верхнюю линию аккуратными звездочками. Все остальные, не исключая и меня, с благоговением наблюдали за ним, ожидая, пока на очередной звездочке на полковника снизойдет божественное откровение. Наконец Кард закончил ряд… и тут же принялся за следующий, треугольниковый. За ним последовал крестиковый, грушевый, полумесячный… после которого полковник снова принялся грызть карандаш.

— Брат Винсент…

— Да, сэр.

— Познакомьте иншпектора ш вашей добышей, — судя по голосу полковника, карандаш был очень вкусный, особенно грифель. Учитывая, что последний раз мне удалось поесть еще прошлым вечером, перед выходом на дежурство, мысль показалась мне заслуживающей внимания. В конце концов, едят же древесину бобры…

— А вот и моя скромная обитель! — объявил брат Винсент с видом короля, небрежно представляющего свой новый летний дворец. — Правда, — смущенно добавил он, — тут немного не прибрано…

«Много» в понятии Винсента, по всей видимости, означало «когда из-за мусора уже нельзя пройти!». Пока же по углам и под столами еще оставалось место для сгребания, в помещении царил просто «небольшой беспорядок»… или хорошо организованный хаос. Три четверти небольшого зала занимали столы и шкафы с различным оборудованием, по большей части мне совершенно незнакомым. Углядев среди непонятных стеклянно-медных зарослей дистиллятор Терхала, я обрадовалась творению гномского мастера, словно старому другу. В дальнем же от входа углу затаился, выставив на свет лишь часть закоптившегося пуза, здоровенный паровой котел, свивший вокруг себя настоящую паутину из приводных ремней и цепей.

— У вас тут лаборатория, верно?

— Частично… — пробормотал Винсент и замер, озабоченно принюхиваясь. — Иногда приходится работать по металлу, выполняя некоторые специфические… м-м-м…

— Кажется, воня… пахнет из того угла, — заметила я. — Чем-то вроде хорошо вываренного… гм, навоза.

— Святой Гермес! — мой экскурсовод сорвался с места, метнулся в проход, едва не надевшись на тиски — и скрылся за рядами стеклянных трубок. Почти сразу же из-за них донесся звон, затухающее шипение… сдавленное «ой-ой-ой!», тихий хлопок и бульканье — а затем волна запаха накрыла меня, и я поняла, что раньше в лаборатории действительно всего лишь пахло .