Андрей Уланов - Никакой магии

Сознания страж дверей не лишился, но был к этому близок — цвет лица у него сравнялся с ливрейным воротником, левой рукой он слепо зашарил по стене, пытаясь опереться. К счастью, снять цепочку и распахнуть дверь до конца остатка сил у второй руки все же хватило.

— Птшто гчшвам ухгошно-о-о-о?

— Где?! — задала я самый, на мой взгляд, естественный в данной ситуации вопрос.

— В… в… — ливрейный дед слабо махнул рукой, то ли указывая направление, то ли надеясь изгнать жуткого лесного духа. — Второй этаж… малая гостиная… сопроводить…

— Спасибо, дальше я разберусь сама! — отрезала я. Довольно рискованное заявление — в анфиладно-коридорных переплетениях людских строений заблудиться было проще, чем в гномских пещерах. Но в тот момент я уже твердо уверилась, что найду покойного профессора в два счета — по запаху.

Уверенность эта по мере подъема по лестнице улетучивалась быстрее эфирных паров. Покойником в доме не пахло. Как я ни старалась принюхиваться, ничего страшнее запаха гниющих яблок унюхать не получалось. Нос улавливал запах сырой штукатурки, крысиного помета, нафталина, светильного газа и еще десятки сопутствующих человеческому жилищу запахов — но характерного «аромата» разложения среди них не чувствовалось.

— Куда дальше? — становясь рядом, осведомилась Марилена.

— Вторая дверь справа! — заявила я. Нет, мертвецом оттуда не пахло — просто я уловила доносившийся из-за нее отзвук приглушенного разговора и понадеялась, что там, по крайней мере, будет кто-то, кому можно будет задать вопрос.

— Вы уверены?

— Совершенно! — огрызнулась я, безуспешно сражаясь со скользкой ручкой. Что-то не везет мне последнее время с дверями, без пинка никак… зато получилось даже эффектнее.

В небольшом зале действительно были люди — четырнадцать человек. Из них минимум три женщины — беглый взгляд засек два платья плюс пару характерных округлостей под строгим фрачным костюмом. Точнее сказать было сложно, потому что все присутствующие спрятали лица под масками. Одинаковыми, белыми с серебряным шитьем — так что я определенно попала не на бал-маскарад. Скорее уж в ювелирную мастерскую — пламя свечей рассыпалось на тысячи крохотных искр в алмазных гранях и жемчужных горошинах.

— Ч-что вам ну… — запинаясь от волнения, ломким баском начал один из них, тщедушный юноша. Его сосед из породы светских львов — рослый, широкоплечий, в песочного цвета костюме из превосходного шелка и с роскошной гривой седых волос, — оказался намного более уверен в себе.

— Как вы посмели ворваться сюда?! — столько праведного негодования в голосе я не слышала с того самого дня, как забрела — случайно, просто пытаясь лучше рассмотреть витражи — в закрытую для непосвященных часть собора Пяти Святых. Там, правда, действо выглядело куда театральней: почтенный прелат в парадном облачении, воплем «Изыди!» прогоняющий длинноухую нечисть.

А еще — сейчас у меня был наготове собственный экзорцизм.

— Инспектор Фейри Грин, Ночная Гвардия! — почти ласково пропела я, помахав давешним жетоном, после чего в зале стало противоестественно тихо. Именно так — большинство присутствующих внезапно разучились дышать. Лишь в углу кто-то громко икнул, да запах пота стал чуть острее. Нет, я, конечно, представляла, что аранийцы опасаются «летучих мышей», но чтобы настолько сильно? В зале ведь собрались далеко не гоблины из фабричных бараков.

— Не виновата я! — неожиданно взвизгнуло одно платье. — Клянусь вам, не хотела… меня заставили!

— Заткни пасть, дура! — рявкнул светский лев, показывая, что не так уж чужд манерам «джентльменов из канавы».

Я выждала еще немного, дожидаясь, пока «пациенты» дозреют окончательно, и вкрадчиво спросила:

— Где профессор Морделл?

Похоже, собравшиеся ожидали совсем другого вопроса… или не вопроса. Даже с масками было видно, как у них вытягиваются от удивления лица и отвисают челюсти.

— Кто?!

— Профессор Луис Джоэл Морделл, — повторила я и, по-прежнему не увидев сквозь прорези для глаз и мимолетного проблеска понимания, обернулась в поисках Марилены. Оказалось, что та не стала входить следом, а осталась у лестницы — и как раз сейчас активно махала рукой, пытаясь подозвать меня.

— Что случилось?

— Кажется, мы ошиблись адресом, — меланхолично сообщила шатенка.

— Кажется?

— Да, — Марилена распахнула перед моим носом свою папку. — Смотрите, инспектор, выписка из реестра делалась второпях: почерк неровный, скачущий, вдобавок, составлявший ее клерк сделал целых две грамматические ошибки. Что, если он ошибся также и в адресе, указав, что профессор проживал в доме номер одиннадцать, а не семнадцать?

— Или сорок один, — вздохнула я. «Грамотность» клерков полицейского управления, а уж тем более рядовых стражников мне была известна даже слишком хорошо — по десяткам переписанных до читаемого состояния рапортов. Хотя по правилам, претенденты на службу в полиции обязаны доказать свое умение читать, писать, а также владеть первыми двумя арифметическими действиями, на практике эти умения у большинства были весьма условным понятием.

Но если мы ошиблись — что разом объясняло и запертую калитку, и отсутствие трупного запаха, равно как и перечисленных в справке жильцов профессорского дома — отчего же перепугались белые маски? Я в замешательстве оглянулась на вход в зал. Все мое небольшое полицейское чутье сейчас делало стойку и призывно верещало: эти люди занялись чем-то противозаконным! Только вот чем?! На курильщиков опиума они явно не походили — ни характерного запаха, ни соответствующей атрибутики.

— Вот бы их арестовать… — задумчиво произнесла я. Это было всего лишь смутное пожелание, но моя спутница восприняла его всерьез.

— На каком основании? — деловито спросила она, одновременно перебирая листы в папке. — Срок ареста, условия содержания?

— Ух, как вы скоры на расправу, — с легким оттенком зависти вздохнула я. — В том-то и дело, что я не представляю: в чем бы таком обвинить этих людей. Но — очень хочется!

— Ночная Гвардия имеет право производить аресты без соблюдения установленных формальностей, руководствуясь лишь «духом закона», — судя по тону, Марилена цитировала какой-то текст. — Право даровано королевским рескриптом в Акварельную войну и до сих пор не отменено.

— Не уверена, что полковник одобрит мое понимание «духа закона», — призналась я. — И уж точно мне бы не хотелось войти в анналы Гвардии той, из-за кого этот самый рескрипт отменят.

— В таком случае… — начала Марилена все тем же скучным тоном, затем захлопнула папку — и вдруг задорно улыбнулась. Удивительно, но нехитрое, в общем, мимическое действие разительно изменило ее: образ чопорно-строгой не по годам дамы разлетелся, словно разбитая скорлупа, выпустив на свет дерзкую проказницу-девчонку.