Андрей Уланов - Никакой магии

— Как же приятно иметь дело с разумным человеком, — полуэльф сделал шаг в сторону, оказавшись прямо перед капралом. — Право же, мне почти жаль, что вы дважды правы.

Шаг назад, полупоклон… это выглядело похожим на странный танец, нет, это и было танцем, стремительным и одновременно плавным, словно несущийся по стремнине бешеный поток. В три длинных стелющихся шага Кэл подлетел к ближайшему охраннику, ладонью толкнул ствол револьвера, выворачивая его в сторону, перехватил за рукоять и выстрелил. Три раза.

— Я думал, — Хомяк прокашлялся, — я думал, ты все одно собрался позабавиться.

— Мой дорогой друг, — Кэл приобнял собеседника за плечи, нарочито не замечая, как явственно «дорогой друг» посерел лицом, — так уж и быть, открою тебе один маленький, но важный секрет. Ложь — оружие! И, как и всякое оружие, не стоит извлекать его по пустякам. Только глупец одалживает у знакомых шеллы на опохмелку. Мудрец же честно платит по счетам… а потом берет кредит на десять тысяч броудов и пропадает вместе с деньгами. Поэтому я, — с улыбкой добавил Кэл, — всегда стараюсь быть честным.

— A-а… ну да… так-то канешна… — старательно закивал Хомяк. — Только…

— Вижу, вижу, что сомнения раздирают и без того меченное оспой лицо твое, — насмешливо пропел Кэл. — Ибо мысль «не лгать» противна твоей натуре на органическом уровне. Не беспокойся, друг мой, и не трать понапрасну силы, пытаясь понять недоступное тебе. Просто выполняй мои приказы.

— Мистер Кэл, — очередной бандит появился из-за станка, — там пришли эти… которые заводские… хотят переговорить.

— О, как нельзя более вовремя! — фальшиво рассмеялся полуэльф. — Эй, Джим, Фаррел — сопроводите-ка наших дорогих гостей, точнее, хозяев. Остальные, — он возвысил голос, — по местам, по местам. И не забывайте подбирать у тел прошлых гостей эти замечательные арбалеты. Начинается предпоследний акт нашей веселой пьесы.

Бой был короткий и безжалостный, словно удар кинжала в тесной толчее. Подобравшись почти вплотную к наспех вырытому брустверу, люди Кэла сначала закидали солдат «световыми бомбами» вперемешку с обычными пороховыми, затем бросились вперед. Немногочисленные ответные выстрелы захлебнулись в сплошном треске странных, с длинной поперечной рукояткой, карабинов — и затихли. Еще чуть погодя запоздало хлопнул револьвер — раз, другой, а затем на бруствере затрепетал крыльями белый мотылек сигнального фонарика.

— Путь свободен.

Кэл словно не расслышал этих слов. Он стоял на краю обрывистого берега и смотрел назад — туда, где в стороне от полыхающего сталелитейного цеха то и дело вспыхивали зарницы.

— Только взгляните, вэнда, какие чудеса творит правильная мотивация, — с явной гордостью произнес он. — Ведь там, на баррикадах, собрались простые рабочие особи, тупой бессловесный скот. До сегодняшней ночи одного вида драгун хватало, чтобы заставить стадо в ужасе разбежаться по подворотням. Но вот парадокс — стоило им узнать, что их вожаки подло убиты королевскими солдатами, что пощады им ждать не стоит, как эти овцы превратились в бешеных волков и уже четверть часа сражаются против солдат, против големов… как жаль, право, что почти никто так и не сумеет оценить мою режиссуру.

— А вы не скромничайте, — огрызнулась я. — За подробный рассказ о ваших подвигах благодарные аранийцы наверняка воздвигнут вам самую высокую виселицу.

Кэл рассмеялся.

— Идемте, вэнда. До баржи всего полмили, а там вас ждет отдельная каюта в трюме… и много времени на раздумья. Искреннее надеюсь, что вы примете верное решение. Жаль было бы использовать вас одноразово, словно лабораторную лягушку, — полуэльф кивнул в сторону камышей, — или безмозглую дрессированную ящерицу.

Лотто, вяло подумала я, ступая вслед за ним на узкую тропинку вдоль берега. Да, наверно… только вот я влезла в мышеловку слишком глубоко и вряд ли сумею с кем-то поделиться добытыми сведениями. Но все равно…

— Ящерицу? О чем вы? Ящерицы не поддаются дрессировке.

— Правильная мотивация, вэнда, главное — подобрать правильную мотивацию. Но не волнуйтесь. Даже в случае вашей неуступчивости слава найдет героиню. У вас большие задатки, — обернувшись, Кэл больно ткнул меня пальцем в грудь, — для двух очаровательных бомб. Уверен, охрана королевского дворца не посмеет обыскивать эльфийку здесь . А мой добрый приятель-гном постарается, чтобы направленный взрыв оставил в целости ваше милое личико. Только представьте заголовки газет: «Ужасная гибель королевы!», «Эльфийская террористка устраивает бойню в тронном зале!».

И ведь он верит в свои слова, с ужасом поняла я, искреннее верит, что сказанное — возможно.

— Вы — чудовище…

— Я? О нет, не льстите. Я скромный исполнитель, вэнда. Вот когда вы встретитесь…

Полуэльф не договорил — где-то впереди раздался крик, затем хлопнул сдвоенный выстрел дробовика, и в ответ раскатисто громыхнул винтовочный залп. Кэл напрягся, лоск и нарочитое дружелюбие разом слетели, обнажив звериный оскал.

— Глаз с нее не спускать, — прошипел он и умчался вперед.

Небо уже светлело, и, скосив глаза, я увидела, как зеркально-ровная водная гладь внизу едва заметно прогибается. Мысли тут же пошли нанизываться на нить надежды, словно яркие бусины: высокий берег — изгиб реки — водовороты — омут — другого шанса не будет!

Последнюю мысль я даже не успела толком додумать, уже начав изгибаться в развороте. Не так быстро, как полуэльф, не так отточенно-плавно — но мой охранник, точнее, его револьвер, как я и надеялась, оказался недостаточно быстр. К тому моменту, как выбитое из капсуля пламя по брандтрубке дошло до пороха, я уже не стояла перед стволом. Запоздало грохнул выстрел, исторгнув крик боли у кого-то из шедших впереди, следом завопил и сам бандит — схватившись за ствол, я резко дернула оружие вбок, выламывая палец на спуске из сустава. К нам уже бежали, но и ближайшие опаздывали, безнадежно. Мне оставалось сделать шаг, пролетев четыре ярда вниз, ухнуть в ледяную воду — и сразу же изогнуться, уходя из-под града выпущенных вдогонку пуль.

В которой инспектор Грин допрашивает мертвеца.

Темнота сменилась на бледный свет, тишина — глухим, неразборчивым бормотанием. Прежним остался лишь купол, тяжело сдавивший голову и напрочь отрезавший меня от остального мира. Сквозь щели в нее просачивались лишь отдельные лучики… отзвуки… запахи… ЗАПАХИ?! Великий Лес!

Открыв глаза и сев — точнее, с трудом приподнявшись на локте, я увидела источник этих «ароматов» и, застонав, рухнула обратно в глубину подушки. Жуткое, непереносимое зрелище — жестяная лохань, полная цветов. И ладно бы они диссонировали друг с другом только по запаху, в конце концов, даже не все эльфы в должной мере владеют икэрю-хана — но ведь на них нельзя было смотреть без содрогания! Белоцветковые ирисы почти вперемешку с бордовыми розами, рядом охапка мимозы, из которой, словно пленные эльфы в орочьей толпе, виднелись веточки матиолы, а за ними печально склонились нежно-сиреневые головы соцветия аллиума. Еще там стояли георгины и лилии, ярко-рыжие — они-то меня и добили окончательно.