Михаил Ахманов - Али Бабаев и сорок покойников

«Факты и домыслы», 6 июня 200… года

Указ, которым вводится в действие Дуэльный Кодекс, произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Если ссылку президента на просьбы жаждущих сатисфакции граждан еще можно как-то понять и обосновать, то никаких рекомендаций Думы мы не обнаружили. Реальность таких документов маловероятна – ведь Указ дает право рядовому члену общества вызвать на дуэль обидевшего его чиновника и даже депутата Думы. Разумеется, представитель власти может одержать победу, однако, если он лицо сомнительной репутации, вызовы будут повторяться, и рано или поздно кто-то его прикончит. Наш народ упрям и жаждет справедливости! Если же персона, снискавшая неприязнь граждан, будет снова и снова отказывать ищущим сатисфакции, то вышестоящая власть может объявить ее лишенной чести и снять с должности. В этом случае бесчестного депутата не защитит никакая неприкосновенность, ибо отказавшись от дуэли он не только продемонстрирует свою трусость, но и…

«Ведомости северной столицы», 7 июня 200… года

…шаг, вызванный отчаянием. У нас в Петербурге, как и в Москве, Нижнем Новгороде и других крупных городах, суды завалены исками к творцам всевозможных «пирамид», недобросовестным строителям, которые перепродают жилье по три раза, к государственным и коммерческим структурам, так или иначе нарушившим права граждан. Возможно, новый способ сведения счетов не станет слишком популярным, но все же он позволяет…

Канал «Российская Федерация», 9 июня 200… года.

Беседа с адвокатом Пензер-Янковским.

Прямой эфир

Журналист, ведущий передачу: Сегодня у нас в гостях Кузьма Петрович Пензер-Янковский, известный специалист по гражданскому и уголовному праву. Мы будем обсуждать новые возможности, которые предоставляет нам последний указ президента. – (Пауза.) – Как вы уже догадались, речь идет о Дуэльном Кодексе, и первый мой вопрос к нашему гостю будет таким: как вы считаете, Кузьма Петрович, насколько целесообразна эта мера? Ведь она довольно жесткая, не так?

Пензер-Янковский: Я не собираюсь давать оценок решению президента, для этого я слишком его уважаю. Указ введен в действие, и давайте воспринимать его как еще одну возможность законного разрешения споров и конфликтов, назревших в нашем обществе.

Ведущий: Но не приведет ли дуэльное право к тому, что всякие неадекватные личности примутся бросать вызов другим гражданам? Люди, как известно, завистливы… Не станут ли успешные предприниматели, политики, шоумены целью для ненормальных дуэлянтов?

Пензер-Янковский: Не станут. Дуэльное право распространяется на совершеннолетних и дееспособных граждан обеих полов, не имеющих криминального прошлого. К тому же граждане обязаны пройти перед поединком психиатрическое освидетельствование, так называемый тест вменяемости. И, конечно, они должны иметь веский повод для вызова на дуэль.

Ведущий: Оскорбление?

Пензер-Янковский: Да, прежде всего оскорбление, затрагивающее их честь или честь другого человека, который не может защитить себя сам.

Ведущий: Вы имеете в виду оскорбление словом или действием?

Пензер-Янковский: И то, и другое.

Ведущий (усмехаясь): Мне вспомнился случай, когда один известный певец, считающий себя персоной звездного уровня, обругал на пресс-конференции девушку-журналистку… Случись такое сейчас, она могла бы вызвать его на дуэль!

Пензер-Янковский: Безусловно. Но Кодекс допускает и другой исход событий: того грубияна-певца мог бы вызвать муж или друг той журналистки. Собственно, любой мужчина, доказавший, что он знаком с оскорбленной дамой. В подобной ситуации даже не требуется ее согласия.

Ведущий: Что произойдет в том случае, если один из дуэлянтов будет убит?

Пензер-Янковский (пожимает плечами): Думаю, его похоронят.

Ведущий: Но его убийца…

Пензер-Янковский: Нет, батенька мой, нет! Победителя ни в коем случае нельзя называть убийцей – закон трактует это совершенно однозначно! Повторю еще раз: он победитель, а не убийца. Ибо он рисковал своей жизнью точно так же, как и его соперник.

Ведущий: И никакой уголовной ответственности?

Пензер-Янковский: Абсолютно никакой. Разумеется, если не был нарушен Дуэльный Кодекс.

Депутатский мандат Бабаеву вручали в конце июня, в большой спешке и без всякой торжественности – обе палаты Думы спешили разойтись на летние каникулы. В Белом Доме ему был выделен кабинет, но из самых незавидных, ибо только такие, тесные и наспех обставленные канцелярской мебелью, предназначались для беспартийных депутатов, не относящихся ни к какой фракции. Их в Думе не уважали, да и с чего бы им требовать уважения? Голос этих отщепенцев был тоньше писка комара.

Бабаев качать права не стал, вселился в предложенные ему апартаменты, но из личных вещей оставил в них только медвежью шкуру. Шкура, знак его победы, выглядела роскошно: три метра от носа до куцего хвоста, оскаленная пасть, натуральные когти и стеклянные глазки, позаимствованные из какого-то учебного пособия в школе Талды-Кейнарска. За выделку шкуры он отдарился – вернувшись в Москву, тут же отправил своим избирателям два компьютера и египетский сувенир, небольшую копию сфинкса, приобретенную некогда в Каире. Стараниями Гутытку шкура была доставлена в думский кабинетик и легла там на пол, заняв все место от двери до окна.

На том, если не считать депутатского оклада, и кончились щедроты Думы. Но Али Саргоновича финансировало другое ведомство, так что недостатка в средствах он не испытывал и снял себе офис в центре столицы, на Лесной улице, дом 45. Офис тоже был не очень просторен; еще недавно тут пускала пузыри прогоравшая котлетная, где могли закусить шесть, а в лучшем случае, восемь посетителей. Рядом, на первом этаже того же здания, находилась аптека, дела в которой шли не лучше, чем в котлетной, но захватить еще и эту территорию Бабаев не успел, перебежали ему дорогу другие арендаторы. Хотел он у них откупить аренду, но соседи оказались очень неуступчивы; промышляли они целительным бизнесом, выдавая себя то ли за тибетских лам, то ли за алтайских шаманов.

Но все же в распоряжении Бабаева имелись обеденный зал (ныне – приемная), кухня (место для будущих помощников), кабинет котлетного директора, две подсобки и кладовая, в которой он устроил кордегардию, сиречь – помещение охраны. Это позволяло набрать необходимый штат, ибо прав был Каквыргин Шульман: депутат – важный человек, и не должен трудиться в одиночестве. Вскоре, кроме верного Гутытку, появилась у Али Саргоновича секретарша, юное воздушное создание в миниюбке по имени Земфира, а еще он заключил контракт с частным охранным предприятием.