Александр Николаев - Красная рука

— Молодец, Хаппел, — не спеша, сказал лейтенант. — Но меня сейчас больше интересует адрес радиостанции, а также ее хозяева.

— Разберемся, без проблем, — ответил Хаппел, усаживаясь за компьютер.

Через несколько минут сержант протянул Саммерсу несколько отпечатанных листков бумаги. На листках были не только все атрибуты радиостанции, но и примерное расписание передач, а также выдержки из отчета экспертного совета мэрии города о качестве передач.

— Ничего себе, — удивился Саммерс. — Как это у тебя так быстро получилось?

— Ничего особенного, — развел руками Хаппел, — компьютер!

— Да, интересная штука, этот компьютер, — усмехнулся Саммерс. — Так, а теперь уже серьезно. Ты поезжай к вдове охранника и постарайся, как можно больше узнать о его связях, проблемах, отношениях в семье, ну и тому подобное. Еще один важный момент — нужно приложить максимум усилий для поиска свидетелей. Подключаем к этому детективов Льюиса и Коннера. Район, прилегающий к банку, практически не имеет жилых домов. И все же, нужно искать. Возможно, кто-нибудь проезжал рядом и, несмотря на позднее время, что-то видел, или слышал. Я же поеду на радиостанцию, в этом направлении нужно серьезно поработать.

К удивлению Саммерса популярная среди большого числа жителей города радиостанция располагалась на верхнем этаже обычного жилого дома. Он походил некоторое время около дома, стараясь заметить какие-нибудь признаки радиостанции. Однако ничего, кроме надписи около дверей подъезда не нашел.

Саммерс поднялся на лифте на верхний этаж. Дальше заблудиться было невозможно. На всем этаже имелась только одна железная дверь, на которой красовалась табличка с надписью красивым шрифтом: «Радиостанция «Звезда Калифорнии». Лейтенант нажал кнопку звонка.

Из переговорного устройства раздался грубый мужской голос:

— Что вам нужно, сэр?

Саммерс заметил над дверью видеокамеру наружного наблюдения, поднес к ней развернутый жетон и громко сказал:

— Криминальная полиция, открывайте дверь.

Дверь сразу же открылась, на пороге появился очень высокий и мощный охранник. Одет он был в камуфляжную форму серого цвета, похожую на форму отрядов спецназа, его челюсти безостановочно двигались, охранник что-то жевал.

Саммерс вновь показал жетон и представился:

— Лейтенант Саммерс, криминальная полиция. Мне необходимо поговорить с руководством радиостанции.

Охранник, отступая в сторону и жестом указывая дорогу, сказал:

— Проходите, сэр. Вам прямо по коридору, я покажу куда идти.

Полицейский пошел вперед по длинному коридору, охранник, словно громадная серая глыба, следовал за ним. Саммерс с интересом разглядывал интерьер коридора. На стенах практически сплошной чередой были наклеены пестрые плакаты с изображением артистов, в основном рок-музыкантов. Иногда по коридору пробегали читающие на ходу работники радиостанции. В конце коридора располагалась радиостудия, над дверью которой светилась надпись: «Не входить! Идет передача».

— Сэр, вам направо, — раздался откуда-то сзади и сверху голос охранника.

Охранник открыл дверь в кабинет руководителя радиостанции и громко произнес:

— Мистер, Малкинс, к вам из полиции.

Саммерс зашел в кабинет и остановился, пораженный чудовищной неразберихой. Кабинет был завален ворохами бумаг, магнитофонных кассет и разнообразных коробок. Саммерс искал глазами хозяина кабинета и не находил его. Наконец, он заметил письменный стол, так же заваленный бумагами, и сидевшего за ним человека. Человек закончил писать и, осторожно ступая, чтобы не наступить на разбросанные на полу бумаги, вышел навстречу полицейскому и представился:

— Давид Малкинс, владелец и директор радиостанции «Звезда Калифорнии». Что вас интересует?

Перед Саммерсом стоял невысокий человек, весьма экзотического вида. Стильная одежда немыслимых цветовых сочетаний от лучших производителей, непомерно большие для узкого лица очки, из-под которых выглядывали большие серые глаза. Но, главное, волосы. Длинные, они торчали во все стороны, словно были сильно наэлектризованы. В целом, человек был похож на рассерженного дикобраза, потревоженного кем-то в своей норке.

Саммерсу пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться. По его мнению, человеку с такой внешностью следовало работать клоуном в цирке, и успех ему был бы гарантирован. Вообще, Саммерс давно не мог найти для себя ответа на, казалось бы, простой вопрос: «Почему большинство людей, связанных тем или иным образом с миром искусства, с миром прекрасного, не смогли сделать прекрасным свой быт и, чаще всего, имели весьма оригинальную внешность?» Саммерс знал это не понаслышке. Ему по роду своей деятельности часто приходилось бывать в домах «людей искусства».

Странная ситуация, ведь эти люди с малого возраста воспитывались на возвышенных идеалах. Они всю свою жизнь сталкивались с прекрасными образами, созданными лучшими представителями человечества. Казалось бы, такие люди должны были впитать в себя с детства чувство прекрасного. Но на деле все выглядело иначе. Особенно странно, по мнению Саммерса, выглядела ситуация, когда некоторые из них пытались учить людей ценить прекрасное. Саммерс живо представил себе подобную ситуацию. На экране телевизора выступает очередной деятель искусства. Чаще всего вызывающе одетые, а иногда просто небритые, они рассуждали о достоинствах и недостатках каких-либо произведений искусства, делились со зрителями своими взглядами на жизнь. Возможно, таким образом, эти люди пытались выделиться из толпы. Этого Саммерс никак не мог понять.

Однако сейчас он занимался расследованием ужасного преступления, и у него не было времени на подобные рассуждения. Саммерс показал жетон и представился:

— Лейтенант Саммерс, криминальная полиция. Мне необходимо поговорить с руководством радиостанции.

— Что именно вас интересует?

— Мы сейчас расследуем серьезное преступление. В момент преступления перед пострадавшим находился радиоприемник, настроенный на волну вашей радиостанции. Так как преступление очень запутанное, следствие пытается всесторонне изучить его обстоятельства. Мы не исключаем, что ваша передача каким-то образом могла повлиять на пострадавшего человека. Поэтому, я хотел выяснить у вас два момента. Во-первых, велась ли магнитофонная запись радиопередач сегодня ночью с половины второго до двух часов десяти минут. Во-вторых, имеются ли возможности как-то исказить радиосигнал и внести в него дополнительную, или скрытую информацию.

— Лейтенант, мы понимает важность и сложность работы полиции, поэтому всегда охотно сотрудничаем с вами, — ответил Давид Малкинс. Лицо его приняло серьезное выражение, от раздраженности не осталось и следа. — Правда, чаще приходится общаться с полицией нравов. Мы ведь работаем в прямом эфире. А это, как вы понимаете, накладывает определенные обязательства. Особенностью нашей работы является постоянный диалог со слушателями, возможность простому человеку высказать в нашем эфире свое мнение по любому вопросу. На наш взгляд, это неотъемлемый атрибут демократии.