Александр Николаев - Красная рука

— Конечно, — обрадовано сказал Джейк. — Ты просто мало спал, и на этой почве возник нервный срыв. Вот и все! Принимал бы снотворное, и ничего бы не случилось.

Джейк видел, как оживает лицо Уингли. И, хотя в его глазах еще был виден ужас, но на губах появилась улыбка, а на щеках слабый румянец. Значит, разговор пошел на пользу. Поэтому Джейк решил еще больше расшевелить своего друга. Он сделал недовольный вид и заявил:

— Да, и вот что еще. Не ожидал от тебя такого.

— Что именно? — глаза Герберта вновь округлились от ужаса.

— Встречаешься с такой красоткой, а мне ни слова. Тоже мне друг, называется.

— Красоткой? — совсем растерялся Уингли. Однако быстро сообразил, о ком идет речь. — А, Эвелин. Так она тебе понравилась?

— Неужели ты думаешь, что найдется мужчина, которому не понравится такая женщина? Она просто красавица! Она, кстати, здесь и ждет, когда ты ее примешь. Ну, позвать ее?

— Конечно, позови!

— И смотри, — Джейк погрозил пальцем, — если не пригласишь на свадьбу, перестану считать тебя своим другом.

Джейк вышел из комнаты для посещений и сказал Эвелин, что Уингли ждет ее. Молодая женщина обрадовалась и побежала к двери, громко стуча тоненькими каблучками по каменному полу клиники.

Самолет из Портленда, на котором должна была прилететь Джулия, приземлялся как раз в тот момент, когда Джейк появился в аэропорту. Из объявления диктора он узнал, что выход пассажиров будет осуществляться через третий терминал. Джейк, глядя на указатели, поспешил к третьему терминалу. И, не добежав несколько ярдов, остановился, как вкопанный. Среди встречающих стоял Галлахер с большим букетом роз.

«Черт побери, — подумал Джейк, — а он-то как узнал? И букет, какой роскошный… Что делать? Надо срочно купить цветы».

Он бросился обратно в поисках цветов. Наконец, нашел киоск и стал покупать все цветы подряд, лишь бы букет был больше, чем у Галлахера. Затем, не спеша, стараясь выглядеть степенным и уверенным в себе человеком, подошел к третьему терминалу аэропорта. Галлахер заметил его и засмеялся:

— Молодец Джейк! Сразу видно, что человек встречает невесту.

— А вы кого встречаете? — невольно вырвалось у Джейка.

— Джейк, — укоризненно покачал головой Галлахер. — Для меня Джулия как дочка.

Начали выходить пассажиры с прибывшего самолета, но Джулии все не было видно. Джейк даже подумал, что она не прилетела этим рейсом. Наконец, ее белокурая головка показалась в самом конце коридора. Джулия заметила их, замахала рукой и подпрыгнула от удовольствия.

Прошло несколько лет. Компания «Синима текнолоджи» после победы в конкурсе на поставку кинопроекционной аппаратуры в африканские страны постепенно переключилась на производство установок для лазерной проекции видеофильмов на ионно-плазменном «экране». Отличного качества изображения добиться пока не удалось и подобные установки не используются для демонстрации кинофильмов. Однако качество изображения позволяет с успехом использовать установки в рекламных целях и для проведения праздничных представлений. Сформировался обширный рынок сбыта, и компания уверенно смотрит в будущее.

Гарри Галлахер решил, что пора уступить место молодежи и покинул пост руководителя компании. Ему предложили стать почетным президентом компании, и он согласился. Галлахер часто посещает компанию, любит ходить по производственным корпусам, видеть своими глазами, как из отдельных деталей рождаются ионно-плазменные установки. С особым замиранием сердца он любуется их работой в ночном небе городов. Еще он часто посещает могилы Уинстона Джексона и Чарльза Абрахамсона.

Джейк Макгрегори занял пост руководителя компании. Заняв этот пост, Джейк понял, какую ответственность он взвалил на свои плечи. Он трудится, не покладая рук и, кроме производства ионно-плазменных установок, стремиться совершенствовать традиционные кинопроекторы. Тем более что во многих странах киноискусство переживает очередной подъем. Недавно у него появилась оригинальная идея — создать принципиально новые кинопроекторы, аналогичные мультимедийным жидкокристаллическим проекторам. В таком случае весь фильм будет помещаться на небольшой лазерный диск, и киномеханики всего мира смогут сказать: «Прощайте, бобины с километрами кинопленки!»

Жизнь Джейка поделена на две части: интересная и нелегкая работа, а также дом, где его ждет любимая Джулия. Их сыну уже три года, и Джейк обожает с ним возиться. Джулия не работает, она всецело решила посвятить себя дому и семье. Сейчас она ждет второго ребенка.

Герберт Уингли и Эвелин Маршал поженились, и недавно у них родилась девочка. Уингли по-прежнему часто испытывает страхи и постоянно оглядывается. Ему приходится иногда проходить профилактическое лечение. Он мечтает, что у них родится сын, и тогда Герберт приложит максимум сил, чтобы воспитать его настоящим мужчиной. Он очень хочет избежать при воспитании сына тех ошибок, которые допустили в свое время его родители.

Питер Саммерс после ухода в отставку стал писать детективные романы. Некоторые из них стали настоящими бестселлерами. Сейчас идут переговоры об экранизации одного из них. Саммерс с трудом привыкает к новой для него жизни, и Барбара помогает ему, как только может. Она редактирует его романы, находит интересные факты из жизни страны и людей. В одном лишь Саммерс сомневается, стоит ли ему описывать в каком-либо романе свое последнее дело.

Эдуард Эрденштейн под именем Томаса Смита был осужден на пять лет. Свой срок он отбывал в федеральной тюрьме штата Аризона. Эта тюрьма пользуется среди заключенных дурной славой. По распоряжению администрации тюрьмы его поместили в блок с отпетыми уголовниками. Эрденштейн постоянно подвергался унижениям и побоям, особенно по ночам. Ему просто не давали спать. Не выдержав такой жизни, он тяжело заболел, обнаружилась язвенная болезнь желудка. Эрденштейна поместили в тюремный госпиталь, это были последние спокойные дни в его жизни. Вскоре после возвращения из госпиталя Эдуард Эрденштейн был жестоко избит в тюремной драке. Очнулся он после тяжелейшей черепно-мозговой травмы в том же госпитале спустя две недели. Врачи констатировали у него тяжелые расстройства психики.

Эдуарда Эрденштейна с диагнозом деменция, что означает приобретенное слабоумие, поместили в психиатрическую клинику. Доктор Джон Пенн считает, что изменения психики Эрденштейна необратимы и ему придется провести в клинике весь остаток жизни. Чаще всего Эрденштейн неподвижно сидит, скрестив руки на груди, напротив стены своей палаты. Глаза его широко раскрыты, рот перекошен в презрительной улыбке, безумный взгляд направлен в одну точку. Иногда он громко заявляет, что является самым выдающимся изобретателем в истории человечества и снова часами неподвижно смотрит на стену. Медицинский персонал клиники относится к нему хорошо — ведь он спокойный больной.