Жилин - Неделя: Истории Данкелбурга

- Но я ошибся! - Гарри развёл руками, - Вот так просто ошибся! Ты же сама говоришь, что живыми нас делают наши недостатки!

Что? Что он вообще такое говорит? Как он может?

- Недостаток? Весь этот обман ты считаешь недостатком? Это подлость, Гарри! Это жестокая подлость с твоей стороны!

- Мне приходится так поступать! - словно оправдываясь, залепетал он.

- И почему же? Почему же именно 'приходится'?

Похоже, что он не знает, что же ответить. Действительно не видит истинных причин или не может сформулировать их из десятков абстрактных и неясных, как призраки, мыслей? Или боится просто сказать правду? Нашёл другую? У неё лицо красивее, красивее фигура, а сама она отличается доступностью? Она готова пойти на ту грязь и мерзость, что крутиться в голове Гарри, когда он попадает в постель?

На глаза упал непослушный локон, но мне не до него. Слёзы застлали вязкой пеленой взор, и лишь только Гарри остаётся передо мной достаточно чётким. Эти черты, что так тяжело терять...

- Понимаешь, - собрался с мыслями фиолетовый парень, - Если не порвать сейчас, дальше будет только хуже...

- Откуда ты это знаешь?

- Я чувствую...

- Что за глупость? - мой голос уже сорвался на истеричный рёв, - Как это можно чувствовать? Как можно чувствовать это, если только вчера ты готов был меня боготворить?

Гарри промолчал, не зная, что ещё сказать в дополнение к своим иллюзорным доводам. В них, как в оркестре начинающих музыкантов, слышится безбожная фальшь, ложные нотки и жуткая неуверенность...

Потому что он не ощущал тех чувств, не был подвержен тем мыслям, о которых говорил. Он не решался сказать самого главного, честного, отчего на душе становится ещё гаже, а в сердце - больнее...

Он не говорит правды...

- Что ты такое говоришь? Ты сам себя слышишь? С чего ты взял, что нам больше не будет друг с другом интересно? С чего ты решил, что у нас ничего не выйдет?

Он ответил просто:

- Прощай, Катарина!

Затем просто отвернулся, встал и ушёл. Вот я вижу, как он идёт к двери, шагая вполне легко и беспечно для человека, который только что расстался с той, кого целых два месяца называл самой лучшей... В ту секунду обида во мне жалит даже сильнее, чем сердечная боль...

- Почему ты мне врёшь, Гарри? - крикнула я ему вслед, но мои слова просто растаяли в воздухе, никак не затронув его уха.

Сквозь громадные окна я увидела, как он садится в серый автомобиль на водительское место и отъезжает от кафе. Ещё вчера у него не было этого шикарного авто...

Сил сдерживать себя больше не осталось. Атлант во мне обессилил и уронил громадный шар Земли с плеч... Я расплакалась, разрыдалась, как не рыдала уже больше трёх лет. Слёзы и вопль боли извергались из меня подобно магме из пробудившегося вулкана. Где-то необозримо далеко от меня рыдает печальный саксофон асилура...

Я узнала, что Гарри относится к тому типу мужчин, что не привыкли хранить верность, спустя три недели, как мы начали встречаться. Узнала от подруг. Поговаривают, что он перепробовал более пятидесяти женщин самых разных типажей и возрастов.

Поначалу я сильно испугалась, что и меня постигнет та же участь - быть отвергнутой и забытой. Шли недели, и каждый следующий день его внимания, ласки и любовь вселяли в меня надежду! Так хотелось верить, что именно на мне он остановит свои поиски той самой половинки.

Когда он сказал именно эти слова, я окончательно уверовала, что так и будет. Я совсем забыла про его натуру бабника...

Это было непростительной ошибкой... Теперь я испытываю жуткую боль...

Когда-то я даже спрашивала, как звали его предыдущую девушку, но он так и не ответил, сказав, что это не имеет значения. Сейчас же он, очевидно, считает, что и моё имя не имеет для него никакого значения...

Прошло не больше минуты с тех пор, как он оставил меня плакать одну. Интересно, успел ли он уже напрочь забыть меня? И больно ли ему? Хоть на секунду было ли ему больно?

Больше никогда не смогу вновь зайти в это ненавистное кафе 'Вереск'! Покидая его, я старалась не оглядываться на его интерьер, ставший для меня ужасной фотографией-напоминанием! Ненавистное, отвратительное место, ставшее таким из-за стойких ассоциаций. Так случилось когда-то с солнцеворотом: крест стал ненавистен многим после войны, хотя до использования его в качестве символики агрессоров являлся знаком весьма положительным.

Поднялся сильный ветер. Трепет полы пальто, волосы, холодит кожу, забирается в самую душу. Напрасно: там уже и так всё сковано льдом.

Слёзы замёрзли и наконец-то перестали течь. Я поминутно всхлипывают, рискую снова разойтись безудержным плачем.

Вернуть уже явно ничего не получится, поэтому нужно скорее забывать, чтобы не подсесть через несколько дней на антидепрессанты. За жизнь я немало истязала организм всевозможными лекарствами - хватит...

После почти пятнадцатиминутного стояния у самой дороги неподвижной печальной статуей, я поняла, что надо остановить такси. Представляю, как со стороны должна выглядеть плачущая девушка, стоящая на краю мостовой. Возможно, кто-то даже решил, что я готовлюсь броситься под колёса пролетающему мимо автомобилю.

Я подняла руку, и тут же рядом остановилось блестящее новенькое такси.

Я села в салон, захлопнула дверь и тут же уронила голову на руки, стараясь удержаться от очередного приступа плача. Нельзя больше давиться слезами! Нельзя! Как глупо должны звучать эти уговоры!

Таксист обернулся и сомнением окинул меня растерянным взглядом. Похоже, последние слова я произнесла вслух...

Живыми нас делают наши недостатки! Под таким девизом жила и моя бабушка, и моя мама. Лет в десять я думала, что этот девиз уж слишком малодушный, слабохарактерный, словно мама и бабушка просто оправдывают им своё несовершенство.

Когда я стала взрослеть, стала понимать, насколько же они были правы. Особенно я это поняла, когда бабушка стала рассказывать мне о своей жизни, упоминая порой такие подробности, о которых мне было бы стыдно говорить. В силу своего возраста, она не боялась признаться. Я сравнивала эти её рассказы с повествованиями деда, который рассказывал о себе только хорошее - бабушка сразу стала для меня куда более интересным человеком...

Мне было девятнадцать, когда умер дед. Бабушка протянула чуть больше полугода с того момента...

С тех пор этот девиз принадлежит и мне.

Гарри он очень понравился. Как он сам говорил, он настраивает на честность, на откровенность. Откровенности мы старались посвящать как можно больше времени, рассказывая о себе, своей жизни, своих ошибках, просчётах, глупых убеждениях, тех достоинствах, какими мы не обладаем.

Тогда я думала, что искренность - это то, что способно удержать вместе кого угодно. Возможно, так оно и есть, но Гарри всё это время был со мной не до конца искренен. Более того, он мне всё это время врал...