Виктор Ночкин - Свирель Гангмара

Несколько минут чародей, тяжело переводя дыхание, смотрел то вправо, то влево, гадая, куда свернула телега с трупом Марольда. Нагнулся, рассматривая свежие отпечатки колес и комья навоза. Наконец ощутил следы собственной магии, едва заметные, но все же… Выбрал направление и устало побрел вправо от вросшего в землю замшелого каменного столба… Потом, передохнув, зашагал быстрее, оглядывая кусты вдоль дороги.

Отмахав несколько километров, Петер заметил свежую колею, ведущую с тракта в негустой подлесок. Дальше маг побрел медленно, приглядываясь к следам и сломанным ветвям. Теперь, решил он, можно не спешить. Если Марна съехала с дороги, то не собирается больше убегать.

Лес становился все гуще… наконец колдун увидел кобылу, которая, всхрапывая, обрывала листву с кустарника. Ближайшие ветви она успела обглодать, теперь тянулась к тем, что подальше, но мешала телега. Лошадка топала, упиралась, но не могла протащить застрявшую повозку дальше в заросли… Где-то поблизости журчал невидимый за кустами ручеек.

Петер подошел ближе. Рядом с телегой лежал покойник. Неподалеку время от времени раздавался стук и хруст. Колдун побрел на звук и вскоре вышел на большую поляну. Едва обогнув скрывавшие ее густые заросли, Петер остановился как вкопанный, потрясенный представшей перед ним картиной. У дальнего края поляны Мона, тяжело дыша, взмахивала лопатой, которую с натугой пыталась воткнуть в жесткую лесную почву. Ржавый инструмент едва вгрызался в пронизанную корнями землю. Завидев Петера, девушка выпрямилась. Равнодушно окинула взглядом оторопевшего колдуна и снова принялась за работу.

— Мона, что с тобой? — изумленно прошептал маг.

Она ничего не ответила… пристукнула лопатой, стряхивая налипшую землю. Вытерла пот со лба. И снова принялась копать. Дело у нее не ладилось. Яма была совсем неглубокой, перерубленные корни, торчащие из почвы, напоминали ребра.

— Чего уставился? Помог бы, что ли… — вдруг неожиданно крикнула Мона и, не дождавшись ответа, бросила лопату.

— Но что ты делаешь? — снова спросил Петер.

Она опять ничего не ответила. Тяжело ступая, обогнула колючие заросли, подошла к телеге. Долго молча смотрела на тело разбойника.

Петер приблизился вплотную, поднял ладони, хотел положить Моне на плечи, обнять, прижать к себе… Девушка исподлобья посмотрела на колдуна. Он опустил руки.

Мона повернулась и ушла в кусты, за которыми тихо журчала вода, спустя минуту возвратилась с платком, смоченным в ручье.

— Вот и все, — непонятно к кому обращаясь, тихо сказала она. — Мне удалось победить саму себя. О Гилфинг, как же это тяжело…

— Мона, что ты говоришь? Пойдем скорей отсюда, — воскликнул не на шутку перепуганный колдун.

Но девушка будто не слышала, она глядела в сторону, теребя выпачканную мокрую ткань…

Мона осторожно провела рукой по черным как смоль волосам разбойника.

— Теперь я знаю, зачем тебе понадобилась Слеза Гунгиллы, Марольд. Чтобы найти Свирель Гангмара и стать любимцем многих женщин… — с упреком проговорила она. — А ведь меня уверял, что реликвия сохранит нашу любовь. И я поверила, пошла ради тебя на все. Мазалась белилами, изображая злую Марну, прятала тело старухи Ганы, обокрала монастырь… Зачем же, глупый, Свирель Гангмара, когда я так тебя любила?

Мона заплакала, закрыв ладонями лицо. Петер увидел, что ее руки, непривычные к тяжелому труду, покрылись кровавыми мозолями. Тогда маг пошел на поляну, к разрытой яме, подобрал лежащую на траве лопату и принялся копать могилу убитому им разбойнику. Да, не такими представлял он похороны Марольда! Колдун скрипел зубами от злости, но все равно продолжал вонзать лопату в неподатливый грунт. Время от времени он слышал, как Мона жалобно причитает над трупом. Ветер доносил до Петера обрывки фраз и тихий плач.

— Мой бедный папа… из-за него я отказывалась с тобой бежать. А ты уверял, что все понимаешь и никогда не заставишь меня бросить отца. Но сам при этом готовил его погибель. И я, ни о чем не догадываясь, верила каждому твоему слову… Но даже потом, когда поняла, что это ты сгубил отца, все равно не смогла… не смогла! Мне пришлось… эти порошки… вдохнуть дым… Я готова была умереть, но отомстить… — задыхаясь от слез, повторяла Мона. — Но я не могла разлюбить! Не могла!..

Петер тем временем закончил копать. Взвалил на плечи завернутый в холст труп Марольда, дотащил до ямы. Потом осторожно опустил тело в свежевырытую могилу. Мона подошла, встала чуть поодаль.

— Спасибо, Петер, — тихо сказала она. — Возвращайся в город, расскажи, что догнал и убил Марну… Тело… Ну что ж, скажешь, бросил в овраг… утопил в болоте. А что, достойная могила для мерзкой Марны. Начальство будет довольно, тебя наградят…

Мона отвернулась и всхлипнула.

— Давай собирайся! — решительно сказал маг. — Поедем домой.

Мона долго молча смотрела на Петера. Затем, так ничего и не ответив, взяла лопату и стала поспешно засыпать яму. Колдун тяжело вздохнул и принялся ей помогать, сгребая землю и ветки.

Вскоре они закончили работу. Потом — так же молча — умылись у ручья. Петер взял лошадь под уздцы и заставил выкатить телегу из кустов.

— Поехали домой, — повторил Петер. — Вернем повозку… Хочешь, хозяина на свадьбу пригласим? И болтливого старика Керта — помнишь, из дома напротив? И стражников, и Свена с его сумасшедшей мамашей. Давай устроим пир для всего города, а? У меня осталось золото…

Девушка отрицательно покачала головой. Колдун нахмурился.

— Ты, видно, боишься, что тебя опознает Эльга? Поверь, это уже совершенно не важно! Сейчас, когда реликвия нашлась…

— Конечно, не важно, — не дослушав, отозвалась Мона. — Вот раньше я очень боялась, что не успею отомстить. Боялась, что мне помешают… Помнишь тот день, когда мы поняли, что письма отца подделал Марольд? Как только ты с приятелем ушел, я бросилась за вами. Хотела скорей показать это место в лесу, где Марольд мне записки оставлял. Да только вас уже и след простыл. Пришлось искать по всему городу…

— Так это ты тогда, значит, к Свену приходила, — чуть слышно проговорил колдун.

— Да. И едва не столкнулась с Эльгой! Как же я тогда испугалась! Еле успела убежать…

— Не думай об этом! — убежденно воскликнул Петер. — Тебе теперь нечего бояться! Слеза Гунгиллы вернется в монастырь, о Марне забудут! Свен нам поможет, подтвердит, все, что нужно — я уверен, подтвердит! И Бэра больше нет. Мы сыграем свадьбу… мы будем вместе… Ты больше не уйдешь на рассвете, пока я сплю!

Девушка молча отвернулась, на глазах выступили слезы.

— Можно, конечно, и тихо все справить, без шума. Обвенчаемся в церкви, позовем только… или вообще никого звать не станем! — заметив ее полный отчаяния взгляд, поспешно проговорил колдун.