Виктор Ночкин - Свирель Гангмара

Сержант покачал головой и присвистнул.

— А ты прилично наклюкался, однако. Еще колдун, называется… Четыре трупа лежат, говоришь?

— Вернее, три трупа лежат, а один сидит, прислонившись к дереву, — уточнил Петер.

— Значит, так, к ручью не ходи, еще утонешь спьяну, — тяжело вздохнув, сказал Свен и затопал к обрыву. — С тебя сейчас станется. Подожди, я спущусь, слышишь?!

Сержант миновал заросли над откосом и двинулся по едва заметной тропке вниз, из-под сапог с шорохом и треском сыпались камешки.

— Я сам виноват, — ворчал Свен, осторожно поглядывая под ноги, чтобы не споткнуться о торчащие из глинистой почвы упругие корни, — послал пьяного дурака одного… а тут такой спуск, оказывается, крутой… Эй, Петер, ты здесь? Ну, где твои трупы?

Добравшись до ручья, парень разглядел среди высоченных зарослей спину приятеля и поперхнулся на полуслове. В самом деле, русло перегораживали неподвижные тела стражников — наверняка те самые солдаты, которым Бэр велел сопровождать его. Похоже, их убили над обрывом и спихнули вниз.

Свен сглотнул, оглядывая трупы. Петер поднял голову и виновато развел руками — мол, я же кричал…

— Готовь оружие, охрана перебита, — одними губами прошептал сержант и, развернувшись, полез обратно в гору. Колдун, пыхтя, следовал за ним, увертываясь от распрямляющихся стеблей сорной травы, отведенных руками стражника. — Бэра вызвали запиской, какой-то пацан ее принес. Должно быть, начальник почуял, что будет засада, велел парням следом идти…

Вскарабкавшись наверх, Свен оглядел пустынную улицу и подождал Петера.

— Где ж теперь Бэра искать? Куда его уволокли?

— Я думаю, к нему домой, — рассудительно заметил Петер, — калитка-то открыта.

— За мной! — приказал сержант и, вытянув меч, бросился к дому. — Только тихо!

Прижимаясь к забору, приятели подкрались к входу, Свен осторожно заглянул. Вроде никого. Сержант первым проник внутрь, Петер — за ним. Колдун на ходу шептал заклинания.

Во дворе у Бэра было тихо и пусто. Свен бросился к двери дома и замер. Изнутри доносился разговор, беседовали двое. Голос Бэра сержант узнал сразу — начальник стражи говорил в своей обычной уверенной манере. Возможно, решил Свен, непосредственная опасность ему не грозит, и внезапное появление спасителей может только повредить. Свен поднял указательный палец и внимательно поглядел на Петера — мол, тихо! Тот понимающе кивнул. Стражник осторожно потянул дверь — нет, заперто изнутри. Это плохо, внезапно ворваться не получится, запоры у Бэра прочные, не вышибить. Приятели замерли. Прислушались.

— Да ты что, Марольд, ты ведь не первый день меня знаешь! — донесшийся до них голос Бэра был спокоен и звучал слегка укоризненно. — Сколько лет мы уже вместе-то? И ты мне не веришь? Да я же для тебя столько сделал! Ну, скажи, за столько лет…

Свен почувствовал словно бы дуновение ветерка… стало темнее. Стражник поглядел вверх — над домом копилась странная, неестественная тень, будто крошечная ночь наплывала на Бэрово подворье.

— Да, Бэр… — голос, прозвучавший в ответ, был глубоким и низким, он обволакивал, будто черный бархат, — мы с тобой давно вместе… Поэтому я и замечаю перемены. Не могу не заметить. Итак, последний раз спрашиваю: где Слеза? Быстрей!

— Да нет у меня ее, — теперь в интонации начальника стражи прозвучал едва заметный оттенок беспокойства, — нет и не было! С чего ты взял, что она у меня?

— Монашка сообщила, что передала ее тебе. Иначе чего бы я нынче появился в городе, где меня слишком хорошо помнят?

— Да ты что! Ей веришь, а мне — нет?! Марольд! Я же для тебя все… Я для тебя… Мы с тобой… Я же твой! Твой человек!

Петер со Свеном переглянулись. Вид у сержанта был несколько обалдевший. Услышанное его обескуражило. Петер пожал плечами.

— Да, — подтвердил Марольд, — был моим. А теперь, похоже, решил, что сумеешь и сам со всеми делами управиться? Так? И Слезу решил не возвращать?

— Да не было у меня Слезы! Марольд, я же для тебя…

— Нет. — Голос разбойника был по-прежнему мягким, и это звучало еще страшней, чем если бы он бранился и грозил. — Ты уже не для меня. Думаешь, я не замечаю ничего, что происходит в Пинеде? Не вижу твоих штучек?

— Да я же…

— Помолчи, Бэр. Помолчи, когда я говорю… Ты собираешь дань с горожан, пугаешь их именем Марольда Черного… Они спокойны, они не считают, что отдают деньги злобному разбойнику Марольду… наши добрые мастера уверены, что платят доблестному Бэру за защиту, а я только время от времени пугаю приезжих и устраиваю маленькие безобидные переполохи. Добрые пинедцы видят, что я здесь, я по-прежнему опасен, но они под надежной защитой. Все довольны, верно?

— Ну да, — торопливо вставил Бэр, — все довольны, я собираю деньги, я отдаю тебе…

— А сейчас, — размеренно продолжал Марольд, — ты решил, что можешь обойтись без меня. Зачем ты устроил свою дурацкую засаду, когда везли серебряный кубок? Зачем врал, что в ларце будет спрятана Слеза?

— Да это не я, Марольд, это мой новый сержант, Свен! Парень молодой, горячий! Это все он придумал, я и не знал вовсе! Это все Свен!

Сержант снова осторожно попробовал дверь — не открывается. Петер отстранил приятеля и приник к замочной скважине, шепча заклинания. «На засов заперто, — пояснил он шепотом, — попробую открыть».

— А я думаю, Бэр, это ты парня науськивал, молодого да горячего. И с кубком твоя идея, сержантику не удалось бы в одиночку все провернуть! Ты же к людям подход имеешь, верно? Слово там, слово здесь… вот парень и надумал мне засаду устроить…

— Врет! — еле слышно выдохнул Свен. — Это был мой план!

— …А ты мне наврал, что везут Слезу.

— Марольд, я…

— И про подземный ход небось ты ему намекнул? И колдунишку какого-то по моему следу пустил, а?

— Марольд, да ты что? Гилфингом клянусь, я не…

— Да хоть самим Гангмаром поклянись, к чему мелочиться! А сейчас ты зачем велел своим людям меня подкараулить?

— Каким людям? Марольд, да ты что!!! Никому я не велел…

— Четверо. В овраге лежат.

Свен скрипнул зубами от бессильной ярости. Засов, над которым шептал Петер, начал с тихим шорохом смещаться в петлях. К счастью, Марольд с Бэром были слишком увлечены разговором. Стало еще темнее…

— Ну, вот что! — Теперь в голосе Марольда сквозь бархат проступала сталь. — Хватит изворачиваться. Молчи и слушай! Ты решил, что дальше будешь обходиться без меня! Попробовал от меня избавиться! А я предательства не прощаю… Что, думаешь, горожане и впредь станут платить за защиту просто по привычке, даже без того, чтобы им время от времени показывали страшного Марольда? Так ты задумал, верно?

— Марольд, поверь, я же все для тебя делаю. Эту девицу, что повсюду хвасталась твоими подарками, убрал. Только чтоб тебе было спокойней.