Виктор Ночкин - Свирель Гангмара

Мона, отойдя на несколько шагов, обернулась и махнула на прощание. Потом быстро зашагала по улице прочь и больше не оглядывалась.

— Не нам, а тебе, — заметил Петер, провожая девушку взглядом. — Мне-то что? Я подземный ход нашел и тайник в келье Марны.

— Это верно, — признал Свен, — и девушка твоя помогла. Я, конечно, не с пустыми руками явлюсь, но… Слушай, а может, Лорка и Марольдова человека нам укажет? Который в страже?

— Чего гадать, — пожал плечами колдун. — Пойдем и спросим.

По дороге в основном помалкивали. Петер думал о Моне, а Свен, должно быть, размышлял, как бы половчее выставить в выгодном свете собственные заслуги. Вот и знакомый дом. Петер постучал и снова внутри не раздалось ни звука.

— Э, да что ты так скребешься! — с досадой бросил Свен. — Она же не слышит! Дай я! А ну-ка!

Сержант оттеснил Петера и бухнул кулаком по облупленной краске. К удивлению приятелей хлипкая дверь, взвизгнув немазаными петлями, медленно распахнулась.

— Не заперто, — задумчиво проговорил колдун. — Может, хозяйка просто вышла ненадолго?

— Кто, Лорка? Да ни в жисть… Знаешь, как она за добро свое трясется? На шаг от дома не отойдет, пока дверь на все запоры не закроет. Уж я-то знаю.

Петер нагнулся и подобрал надломленную щепку, свалившуюся на порог.

— Смотри, что это?

— Что-что… — Свен отступил на шаг, вытягивая из ножен меч. — Видишь, кто-то щепку всунул между дверью и косяком, чтобы само не распахивалось… Будто заперт дом. А там, может, и засада.

Петер тоже вытащил купленный накануне тесак.

— Э нет, — заметил Свен, — так не пойдет. Ты мне нужен как смертоносный и проницательный колдун, а железом я и сам могу… Давай-ка, рыжий, наводи чары!

Петер послушно забормотал все подходящие к случаю формулы, какие только мог припомнить — в основном оборонительного характера. Окружив себя защитной магией, парень собрался войти внутрь, но Свен остановил его — не тратя слов, сержант оттолкнул приятеля и первым встал на порог, прислушиваясь. Из дома по-прежнему не доносилось ни звука. Свен швырнул внутрь ножны — так, что они отлетели влево, а сам, пригнувшись, метнулся вправо, падая на пол. Перекатился, вскочил, выставив перед собой меч. Петер ворвался следом — в правой руке клинок, на пальцах левой пляшут желтые искорки. Ничего не произошло. Приятели переглянулись. Свен, уже бывавший здесь и знавший расположение помещений, направился к спальне, отгороженной занавеской. Откинул мечом пеструю ткань, шагнул… и замер на пороге. Петер заглянул следом. Сержант, загородивший широкой спиной проход, посторонился, впуская чародея.

— Лора! — потрясенно прошептал сержант. — Бедная Лора…

Первое, что бросилось Петеру в глаза, — длинные черные волосы, рассыпавшиеся по подушке. Девушка лежала на кровати лицом вниз, отбросив в сторону руку с неловко вывернутой ладонью.

— Бедная Лора, — трагическим голосом повторил Свен. — Она умерла, не вынеся мук несчастной любви. Бедная, бедная, Лора, увидела в моем доме другую женщину и поняла, что жить дальше бессмысленно. Она вернулась домой, надела серьги, которые я на прощание ей подарил… легла в холодную постель…

— По-моему, ее задушили, — заметил Петер, склоняясь над покойной и отбрасывая шелковистые черные пряди. — Причем довольно давно. Дня два или три, пожалуй. Посмотри сам.

Несмотря на то, что тело пролежало несколько дней, на шее отчетливо выделялась темная полоса.

— И серьги серебряные не сняли, — задумчиво проговорил колдун.

— Точно, на ограбление не похоже, — согласился Свен. — Смотри, сколько добра тут всякого навалено. Подарки Марольда — это тебе не сережки с пинедского базара. И ведь не взяли! Зачем же убили тогда, не понимаю!

— Зазноба Марольда в бегах, могла и к сопернице своей наведаться, — еле слышно ответил Петер.

— Ах, Лорка, Лорка, какая девка хорошая была! — После минутного молчания прочувствованно заявил Свен. — Нет, ну просто поверить не могу! Ведь только вчера поутру ко мне домой примчалась, под дверью топталась… И вот… Что тогда на нее нашло? Зачем приходила, чего от меня хотела? Слушай, а может, и в самом деле ревновала? Нет, все же Лора любила одного меня. Вчера, значит, зашла… а там Эльгушка…

— Она не могла вчера прийти, — заметил Петер.

— Конечно, — гнул свое Свен, — Эльга такая славная, Лора, едва увидев ее, не могла не понять, что теперь…

— Свен, ты меня слышишь? Она мертва не меньше двух дней. Поверь, уж я-то в этом понимаю. Пока с Ригиртом шлялся, много всякого повидал. Кто-то ее прикончил, и случилось это никак не меньше, чем два дня назад. А то и три. Она не могла увидеть Эльгу вчера. Так что не Лора в тот день к тебе приходила.

— Постой, да как же не Лора? — опешил сержант. — Брюнетка… меня ждала…

— А ты уверен, что женщина именно к тебе приходила? — вдруг неожиданно спросил колдун.

— То есть как?

— А вот так! Ты же днем обычно на службе.

— Ясное дело, на службе, ну и что?

— Да то, что Эльга должна была дома быть одна! А гостья твоя, когда увидела, что в дом проникнуть не может, тут же деру дала!

— Не понимаю, — сердито ответил Свен. — Зачем этой бабе Эльга-то понадобилась? В дом — зачем?

Колдун поднял голову. Внимательно посмотрел на друга.

— Послушай, я вот сейчас подумал, ведь Марна в бегах. И одни только сестры Гунгиллы знают, как она выглядит. Но монашки-то в своих кельях сидят, в город и носу не кажут. Поэтому здесь ее опознать никто не может.

— Никто, кроме Эльги! — внезапно побледнев, воскликнул Свен. И покосился на мертвую Лору.

Петер кивнул головой.

— Да, видимо, в этом-то все и дело. На улице она на Эльгу напасть не может, ведь твой дом у ворот, там стража, проезжие…

— Сейчас… Я только к Эльге ненадолго. Скажу, чтобы никого не впускала, все двери и окна заперла… — быстро пробормотал сержант и бросился из дома. У входа, ухватившись за косяк, задержался и крикнул: — Жди меня в «Счастливом колесе»! Я быстро!

Подбегая к дому, Свен еще издали увидел, что дверь приоткрыта. Сердце забилось сильней от недобрых предчувствий. Сержант одним прыжком взлетел по ступенькам, шагнул в полумрак… И замер от неожиданности. В сенях на полу валялись брошенные узлы. Как будто кто-то, едва войдя в дом, выронил их из рук, да так и не стал уже поднимать. Свен остановился, прислушался. Из комнаты раздавались приглушенные голоса. Стараясь не скрипеть половицами, сержант осторожно прошел на кухню. Голоса стали громче. Теперь можно было расслышать, о чем говорят в соседнем помещении.

— Я сеструхе своей прямо сказала, мол, не такая уж ты и хворая. Да на такой кобыле, как ты, пахать еще можно. А у меня сыночек один-одинешенек остался. Каково ему там без меня? — донесся до Свена зычный бас мамаши.