Дмитрий Федотов - Поединок отражений

— Слушаю, майор, — рокотнул в динамике знакомый бас.

— Николай Матвеевич, все в сборе, — выпрямился в кресле Олег. — Нам подойти?

— Нет, я сам к вам спущусь, — в динамике пискнул сигнал отбоя.

Вот такой он у нас комиссар: деловой и немногословный, суровый и справедливый — хоть на божничку сажай!

— Слушай, Олег, а какая у Матвеича сейчас фаза борьбы с курением? — Мой интерес был не праздным: дело в том, что наш бравый комиссар еще лет пять назад объявил войну «желтому змию» и с тех пор сражения проходили с переменным успехом. Бывало, Николай не курил месяцами, и тогда запрет на курение негласно охватывал все управление, дабы не искушать начальство. Когда же «змий» переходил в контрнаступление, начинался форменный разврат: курили все и везде.

— До убийства Амиева — положительная, но теперь… — Ракитин вытащил из стола массивную бронзовую пепельницу, которую выставлял в пользование только по особым случаям и для высоких гостей.

— А можно все-таки обойтись без отравления никотином, господин майор? — поморщился некурящий Велесов.

— Ты это попробуй Бересту предложить, — посоветовал Олег. — И не посмотрит, что ты подковы на кулак мотаешь…

— Могу одолжить вам респиратор, Павел Сергеевич, — без тени сарказма сказал Данила и сунул руку в один из карманов своей удивительной жилетки, где можно было найти буквально все: от карандаша до электронного декодера цифровых замков для сейфов.

Велесов возмущенно открыл рот, чтобы дать достойную отповедь зарвавшемуся салаге, но тут в кабинет быстро вошел комиссар. Ракитин рявкнул «господа офицеры», и мы дружно вытянулись по стойке «смирно», пожирая глазами любимого начальника, а кое-кому — и родственника.

— Это что еще за парад? — подозрительно покосился на нас Берест.

— Боремся с разгильдяйством и панибратством на службе, господин комиссар! — радостно гаркнул Олег и улыбнулся.

— А-а, я понял: есть успехи? — Николай тоже улыбнулся и сел во главе стола напротив Ракитина. — Ну давайте, хвастайтесь.

Мы расселись по местам, и Ракитин предложил:

— Начинай ты, Дмитрий.

— У меня итоги самые скромные, — сказал я. — Я вычислил наиболее вероятного подозреваемого по версии «убийство из мести». Это некто Игнат Васильевич Красилин, бывший партнер Гейдара Амиева по бензиновому бизнесу и его же несостоявшийся зять.

— Что значит «несостоявшийся»? — удивленно вскинул густые брови Берест.

— То есть Красилин некоторое время назад решил жениться на родной сестре Амиева, Гульнаре Расуловне, а Гейдару это сильно не понравилось. Причем настолько сильно, что он едва не убил соратника. Но лучше бы убил…

— Почему? — спросили одновременно Велесов и Седых.

— Амиев попросту ограбил своего партнера: лишил буквально всего, да еще наказал всем своим соплеменникам не иметь с Красилиным никаких дел, что бы тот ни предлагал. Мужик оказался в полной жопе! — я сделал многозначительную паузу.

— Ну и что? — скептически поджал губы комиссар. — Не он первый, не он последний. Уж сколько лет твердили миру: не связывайтесь, братья славяне, с кавказцами, не ровня вы им в делах торговых!

— А вот тут-то, Николай Матвеевич, вы ошибаетесь насчет Красилина, — продолжал я. — Игнат Васильевич проявил недюжинные смелость, упорство и смекалку, дабы отомстить обидчику, и от прямых угроз очень скоро перешел к делу. Только за последние полгода у Амиева восемь раз горели станции заправки, причем все вокруг города, а два месяца назад сгорела дача Гейдара на Боярских озерах — двухэтажный особняк, нашпигованный всей возможной аппаратурой слежения и защиты. Три недели назад средь бела дня Красилин с напарником разгромили кафе «Агдам» у Центрального рынка, тоже принадлежащее Амиеву…

— М-да, извини, впечатляет, — покрутил головой Берест. — Принимается в разработку. А что у вас, молодые люди?

Велесов и Седых переглянулись, затем Данила раскрыл свою папку и почти торжественно произнес:

— Экспертное заключение по физико-химическому анализу образца номер 303-бис «Конденсат неизвестного происхождения». Исходя из сформулированной следствием задачи…

— Короче, Склифосовский, — буркнул Ракитин. — Выводы давай!

— Хорошо, — не обиделся «юный клоковец», — раз процесс добывания истины вам не интересен, получите сухие факты. Химически данный образец есть «вода обыкновенная дистиллированная», я бы сказал даже бидистиллированная…

— Почему «би»? — немедленно уточнил комиссар.

— Потому что в ней практически отсутствуют ионы растворимых солей, — охотно пустился в пояснения Данила. — Такую воду можно получить либо многократной перегонкой в специальной установке с азотной атмосферой, либо путем фильтрации через промышленную ионообменную колонну.

— Понятно. А с физической точки зрения?

— А с физической совсем странная картина, — ухмыльнулся эксперт. — Вы знаете о том, что вода обладает памятью?

— Что-то слышал, — кивнул Берест.

— Как это она запоминает? — не поверил Велесов.

— Химически чистая вода имеет структуру жидкого кристалла, — снисходительно пояснил Данила. — Поскольку молекула воды представляет из себя электрически заряженный диполь, она способна ориентироваться определенным образом в слабых магнитных полях, в частности, животных и растений и, собственно, как бы копировать их, сохраняя копии довольно продолжительное время. Такая вода называется структурированной, а наши предки называли ее мертвой, то есть способной восстанавливать разрушенные и поврежденные ткани и органы. В принципе, на земле вся вода структурирована в большей или меньшей степени, потому как всегда несет в себе минеральные и органические примеси.

— Ну и к чему ты все это рассказываешь? — Ракитин нетерпеливо поерзал в кресле, покосился на комиссара, крутившего в руках незажженую трубку, и вытащил сигарету.

— К тому, что вода из конденсата вообще не имеет структуры! — многозначительно поднял палец достойный ученик своего учителя. — Можно сказать, это первичная вода, возможная только теоретически или в условиях жесткого эксперимента…

— …или возникшая в результате акта творения, — как можно спокойнее вставил я, ибо не видел другого разумного объяснения.

— Ты опять за свое, Димыч? — резко развернулся ко мне Николай. — Предупреждаю: больше никакой фантастики и мистики я не потерплю! — И он жестко припечатал ладонью по столешнице так, что сифон со стаканами в центре жалобно звякнули.

— «Были демоны, мы не отрицаем, но они самоликвидировались», — процитировал я героя гениальной комедии. — А все-таки хотелось бы услышать, что по этому поводу думает наука?

— Ну-у, — замялся Данила, — если только предположить, что… несмотря на… в зависимости…