Майк Резник - Слон Килиманджаро

— Их надо найти! — Он обращался скорее к себе, а не ко мне. — Я не могу остановиться в шаге от цели!

— Пока мы ждем, не могли бы вы рассказать мне о древнем масаи по имени Сендейо? У него вытянулось лицо.

— Что вы знаете о Сендейо?

— Не так много, как хотелось бы.

Он молча смотрел на меня.

Я уже хотел повторить вопрос, но тут компьютер завершил работу и выдал мне распечатку. Я быстро просмотрел ее, нашел нужные мне цифры и графики, удовлетворенно кивнул, бросил распечатку на стол и откинулся на спинку кресла.

— Мистер Мандака, кажется, я знаю, где сейчас бивни.

— Слава Богу! — прошептал он. Взял распечатку. Колонки цифр, графики, на его лице отразилось недоумение. — Вот по этому вы определили их местонахождение?

— Да.

Он с восхищением покачал головой.

— Я поступил правильно, обратившись именно к вам.

— Не желаете молока? — спросил я.

— Нет, благодарю.

— Присядьте, — предложил я.

— Я слишком взволнован, чтобы сидеть. Вы и представить себе не можете, что для меня все это значит.

— Мне хотелось бы представить. Он долго смотрел на меня.

— Вы все узнаете, и очень скоро.

— Что-то я вас не понимаю. Наши дела заканчиваются, как только вы убедитесь, что я действительно нашел бивни.

Он по-прежнему не отрывал от меня глаз.

— Я бы хотел продолжить наше сотрудничество, мистер Роджас.

— Правда? — Мне с трудом удалось скрыть свою заинтересованность.

— С тем, что мне предстоит сделать, в одиночку я не справлюсь. Мне должен помогать еще один человек. Как минимум. Я уже понял, что вам можно доверять, поэтому хотел бы, чтобы вы пошли со мной. — Он помолчал. — Вам придется взять отпуск без сохранения содержания, но я компенсирую ваши потери.

— Сколько я буду отсутствовать? Он потер подбородок.

— Недели четыре.

— И куда мы отправимся?

— Сначала на Небесную Синь.

— А потом?

— На Землю.

— Зачем?

— Я должен кое-что сделать, а одному мне это не под силу.

— Что именно?

Он ответил долгим взглядом.

— Я вам скажу, но лишь после того, как мы достигнем Земли и у вас не будет возможности передумать. Я покачал головой:

— Извините, мистер Мандака. Если уж я уйду в отпуск и полечу с вами на Землю, я должен знать, в чем причина.

— Если я вам скажу, вы не полетите.

— Я не полечу, если вы мне не скажете, — возразил я. Ему пришлось выдержать нелегкую борьбу с самим собой, но в конце концов он вздохнул, подозвал кресло и, когда оно подплыло к нему, сел.

— Хорошо, мистер Роджас. Полагаю, вы должны все знать.

— Я вас внимательно слушаю.

— Но мне придется познакомить вас кое с какими подробностями, чтобы вы не решили, что имеете дело с сумасшедшим.

— С эксцентричным человеком — да, — ответил я. — А сумасшедшим я вас не считаю.

— Премного вам благодарен, — сухо усмехнулся он. — А теперь я бы выпил молока.

Я заказал молоко, и через несколько секунд он уже держал стакан в руке.

— За неимением шампанского. — Он поднял стакан и одним глотком осушил его.

— Вы собираетесь рассказать мне о Сендейо, не так ли? Он кивнул, подозвал маленький столик, поставил на него пустой стакан.

— Знаете, — тут я заметил, что моя сигара потухла, и вновь раскурил ее, — проснувшись сегодня утром, я понял, что мне известна вся история бивней, за исключением двух моментов осталось выяснить, где сейчас бивни и что вы хотите с ними делать. — Я помолчал. — А вот Сендейо никак не укладывался в общую схему. Для меня так и осталось загадкой, какое отношение имеет он к бивням.

— Все потому, мистер Роджас, что ваши исходные посылки неверны. Есть еще один эпизод истории бивней, оставшийся вам неизвестным.

— Правда? — Я наклонился вперед. — И что же это за эпизод?

— Смерть Слона Килиманджаро.

— Никто не знает, как он умер.

— Я знаю, — ответил Мандака. Глаза его затуманились, он словно перенесся на триллионы миль и тысячи лет, чтобы рассказать мне трагедию Шунди, Бутамо, Раканьи, Сендейо и Слона Килиманджаро.

Я достиг подножия Килиманджаро и начал подниматься по склону. Поначалу пологому, с прогалинами в густой растительности, с многочисленными речушками, заполненными ледяной водой, стекающей с покрытой снегом и льдом вершины.

Поднимался я не спеша, зная, что мой Бог, если Он живет на вершине горы, меня подождет. Нижняя часть склона кишела жизнью, но все живое, за исключением стайки цапель, парящих надо мной, разбегалось в стороны при моем появлении. Львы рычали, отступая, леопарды шипели, бросаясь в кусты, носороги фыркали, уносясь прочь, люди застывали и с трепетом взирали на меня, когда я проходил мимо их хижин.

Его звали Бутамо, и он бежал два дня и две ночи. Его захватил в Уганде Шунди, вождь кавирондо, известный работорговец. По числу проданных им негров он уступал разве что знаменитому арабу Типпу Тибу. Маленьким мальчиком Шунди сам попал в рабство к Типпу Тибу, где и узнал, что Коран запрещает правоверному мусульманину держать в рабстве другого мусульманина. Он принял ислам и получил свободу. А потом сам занялся работорговлей, поскольку ничего другого делать не умел. Отпускать на свободу братьев по вере он не хотел, а потому отправлялся за живым товаром в глубь Черного континента, куда еще не проник ислам. Дела у него шли отлично, каждый караван рабов приносил немалую прибыль.

Шунди руководствовался двумя правилами: рабов надо хорошо кормить (на невольничьих рынках в Занзибаре и Момбасе за дистрофиков много не давали) и сбежавшего раба должно убить (чтобы другие не последовали его примеру).

Поэтому, когда Бутамо удрал, Шунди поручил руководство караваном своему помощнику, а сам в сопровождении трех следопытов-вандеробо бросился следом за беглецом, чтобы привести его назад и убить в назидание остальным.

Воздух становился прохладнее, боль в моем животе поутихла, я смог осторожно опуститься на мягкую землю и втереть грязь в потрескавшуюся, зудящую кожу. Появился молодой слон, который хотел напиться, но, увидев меня, подождал, пока я не закончу и уйду от болотца.

На склоне горы, у самого подножия, Бутамо увидел деревню и направился к ней. Путь занял у него три часа, а при входе в деревню его окружили воины, наставившие на него копья.

— Помогите мне! — взмолился Бутамо. — Я сбежал от работорговцев и два дня ничего не ел.

— Ты не из нашего племени, — ответил один из старейшин. — С чего нам помогать тебе?

— Если вы не дадите мне еды, я умру.

— Если мы дадим тебе еды и работорговцы об этом узнают, мы все умрем, — ответил старейшина — Ты должен покинуть нашу деревню.

— Я безоружен. Дайте мне копье, чтобы я смог убить какое-нибудь животное и съесть его.