Майк Резник - Слон Килиманджаро

— Кто ты? — спросил Раканья.

— Воды, — едва шевельнулись губы Бутамо в запекшейся крови.

Раканья дал умирающему воды.

— Кто ты? — вновь спросил он.

— Я тебя не понимаю.

Раканья в третий раз повторил вопрос, перейдя с языка масаи на суахили.

— Я — Бутамо.

— Что ты делаешь на нашей горе?

— Вашей горе? — прошептал Бутамо, явно не понимая, что это означает.

— Бог отдал масаи землю между Кириниягой и Килиманджаро, — объяснил Раканья.

— Я убежал от работорговцев, — выдохнул Бутамо, — но слон, которого я застрелил, убил меня. Пожалуйста, спрячь от них мое тело.

— С какой стати?

— Они отнесут меня в мою деревню, чтобы мои собратья знали, что убежать от Шунди невозможно. Птицы выклюют мои глаза, муравьи обглодают плоть, а гиены сожрут кости. Не дозволяй им сделать все это. Закопай меня или сбрось в глубокое ущелье.

— Какая разница, что произойдет с тобой после смерти, — пожал плечами Раканья. — Мне надо искать пропавших коров. — И он встал, чтобы уйти.

— Подожди! — изо всех оставшихся сил выкрикнул Бутамо.

— Что еще, раб?

— Если ты спрячешь мое тело, я скажу тебе, как разбогатеть.

— Я уже богат, — ответил Раканья. — У меня много коров и коз и уже есть три жены.

— В один день ты сможешь удвоить свое богатство. Раканья присел на корточки рядом с Бутамо.

— Как? — спросил он.

— Человек, который охотится за мной, торгует не только рабами, но и слоновой костью. Если ты продашь ему бивни слона, которого я убил, он заплатит тебе так много серебряных монет, что ты сможешь купить целое стадо.

— Масаи не торгуют слоновой костью, мы не пользуемся монетами белого человека.

— На деньги, которые он заплатит тебе, ты сможешь купить пятьдесят коров.

Раканья подумал о том, что шансы найти двух коров практически нулевые, прикинул, сколько коров потребуют за девушку, на которую он недавно положил глаз, задумчиво посмотрел на слоновью тушу.

— Как зовут работорговца? — спросил он.

— Ты спрячешь мое тело?

Раканья кивнул.

— Спрячу.

— Его зовут Шунди, из племени кавирондо. С ним три следопыта-вандеробо.

— Как мне отделить бивни? Раньше я никогда этим не занимался.

— Если ты подождешь три или четыре дня, то сможешь просто выдернуть их.

— Я не могу сидеть здесь столько времени.

— Тогда ты можешь… — Бутамо зашелся в кашле и, больше не произнеся ни слова, умер.

Раканья огляделся, нашел большой заостренный камень, какой мог бы использовать вместо топора, если б камень попался ему около дома. Подошел к туше, ощупал челюсть, нашел то место, где крепился бивень, и начал вырубать его из кожи и мышц.

Работа эта заняла много времени, и когда он отделил оба бивня, уже стемнело. Не обращая внимания на холод, он по одному отнес их на полмили и спрятал под кустами. Потом вернулся к Бутамо, взвалил тело на плечо, подошел к краю ближайшей пропасти и сбросил тело вниз, подождал, пока до него донесся глухой удар (тело упало на землю, пролетев тысячу футов), и вернулся к лишенной бивней туше слона.

Разжег костер, дожидаясь гостей.

Вандеробо нашли его утром, но сам Шунди прибыл уже к полудню. Работорговец обошел тушу слона, отметил, что бивней нет, улыбнулся, посмотрел наконец на Раканью.

— Ты — масаи, не так ли? — спросил Шунди. Раканья кивнул.

— Я преследовал раба. След привел сюда.

— Он здесь, — подтвердил Раканья.

— Где?

— Он мертв.

— Мне нужно его тело.

— Тело ты не получишь. — Раканья пренебрежительно глянул на трех вандеробо.

— Мне нужно тело.

— Ты уйдешь без него, если не хочешь кровавой мести масаи, — ответил Раканья. Шунди всмотрелся в него:

— Ты — единственный масаи, которого я вижу.

— Одного достаточно.

— Не нравится мне наглость масаи. Я думаю, им просто необходимо пожить в рабстве.

Прежде чем кто-то двинулся с места, Раканья пробил копьем грудь одного вандеробо, поднял другое копье, деревянное, которое изготовил вечером.

— У тебя тоже одна жизнь, — заметил он.

— Ты прав. — Шунди вытащил из-за пояса револьвер, взвел курок, прицелился в Раканью. Тот без страха смотрел на револьвер.

— Если ты меня убьешь, то не сможешь найти бивни слона, — Ага! — Шунди улыбнулся. — Вот это уже деловой разговор!

— Нам не о чем говорить, пока ты не выбросишь револьвер.

Шунди сунул револьвер за пояс.

— Ты должен его выбросить, — повторил Раканья — Иначе ты убьешь меня после того, как я отдам тебе бивни.

— Даю тебе слово, что не убью.

— Много ли стоит слово работорговца? — усмехнулся Раканья.

Шунди достал револьвер, печально посмотрел на него, вздохнул и швырнул в пропасть.

— Пошли. — Раканья двинулся вверх по склону. — Я покажу тебе, где бивни.

Они взбирались на гору минут пятнадцать. Потом Раканья подошел к кустам, под которыми спрятал бивни, вытащил их на открытое место.

— Клянусь Аллахом! — воскликнул работорговец. — Никогда не видел таких бивней. — Он опустился на корточки, внимательно осмотрел их. — Ты напортачил, масаи. Отрубил не меньше пяти фунтов от основания бивней.

— Они все равно самые большие бивни на свете.

— Это точно.

— Сколько серебряных монет белого человека ты мне заплатишь?

— Я дам тебе сорок серебряных шиллингов, — ответил Шунди.

— За каждый.

— Это большие деньги, — покачал головой работорговец.

— Бивни того стоят.

— Слишком дорого.

— Тогда они останутся здесь, пока не сгниют. Тебя на Килиманджаро больше не пустят.

Шунди еще раз оглядел бивни, пожал плечами:

— Хорошо. Восемьдесят шиллингов.

— Отсчитай их и положи на землю. Я их подберу Шунди кивнул, достал туго набитый кошель, начал отсчитывать шиллинги.

— Я хочу и это. — Раканья указал на большую золотую монету.

— Это доллар Марии-Терезы. Он стоит много шиллингов.

— Отдай его мне.

— Хорошо. — Шунди положил доллар на землю. — Он твой, если ты отведешь нас вниз, чтобы мы не заблудились.

Раканья собрал монеты, ссыпал их в бурдюк для воды. Подождал, пока каждый из вандеробо взвалил на плечо по бивню, начал спускаться к прогалине, на которой убили слона.

Прогремел выстрел, Раканья упал лицом вниз; умерев еще до того, как коснулся земли.

— Наглый сукин сын, — усмехнулся Шунди с дымящимся револьвером в руке. — Неужели ты мог подумать, что у великого Шунди только один револьвер и он выбросит его только потому, что этого хочет жалкий варвар?

Он подошел к трупу Раканьи, забрал деньги, повернулся к следопытам.

— Следуйте за мной! — приказал он. — И упаси вас Аллах повредить бивни.

Боль ушла. Исчезли все чувства, даже голод и жажда больше не мучили меня, однако покой я не обрел, что-то меня тревожило, и я закричал. Я кричал все громче и громче, пока крик мой не проник в сон самого Сендейо.