Дарья Зарубина - Носферату

— Для начала хотелось бы сказать, что перед вами не Ева Райс, а подданная планеты Земля, гражданка России, жительница Санкт-Петербурга Кристина Горчакова.

Надо сказать, что сам я в этом не был абсолютно уверен, точнее, я был совершенно не уверен в том, что говорю, но мой длинный нос подсказывал: если я разыграю эту подачу, решающий раунд останется за мной. Лже-Ева презрительно скривила губы и отвела глаза. Я попал в точку. Мозаика сложилась. Окрыленный первой удачей, я принялся развивать свой успех.

Переводчик на столе лихорадочно замигал красной лампочкой, транслируя мои слова и в половине случаев отвечая «Нет аналога». Я, свысока глянув на суетившегося около древнего аппарата полицейского, попросил разрешения воспользоваться своим переводчиком. Дамочка вынула изо рта сигарету, досадливо подцепила носком туфельки немного песка и изящно наманикюренным пальчиком оттянула лиловый шейный платок, под которым показалась полоска уродливого шрама.

— Эта дама является контрабандисткой и убийцей, — продолжил я, и мой собственный переводчик отлично справился с работой, переведя все слово в слово. — Она совершила убийство сводной сестры Евы Райс и неоднократно пользовалась документами покойной для совершения перелетов между Грианой и Землей. Причем с Земли, скорее всего, привозила наркотики, которые прятала в силиконовом костюме с покрытием, имитирующим человеческую кожу. В полости костюма засыпался порошковый наркотик. А вот какой именно, придется устанавливать вашим экспертам, потому что ваш покорный слуга всего лишь журналист, и единственное, на что способен из данной области, так это очень схематично нарисовать листок конопли.

Надо сказать, что в своих рассуждениях я по-прежнему двигался на ощупь. Я лишь мельком видел костюм в кабинете бородатого нарколога и до недавнего времени был уверен, что это безголовый труп. Улики за меня собирал допрашивавший нас таможенник. Он подошел к арестованной, осторожно пальцем отодвинул с шеи платок и осмотрел шрам. Я представил себе, как бы все это выглядело на Земле. Грианцы — народ тактичный и патологически вежливый. На родном геоиде нас бы обоих уже обшмонали вдоль и поперек.

— Действительно, искусственная кожа, только нижний слой — все-таки не силикон, а кое-что поинтересней. Новая разработка, — констатировал таможенник. — Похоже, у этой дамы богатые и влиятельные друзья. Горловина костюма обработана грубо и наспех. Она не могла воспользоваться им несколько раз, мы бы… — Он замялся, потому что факт был налицо. Курьерша уже прошла проверку и, если бы я не вмешался, с комфортом летела бы сейчас на Землю.

— Не волнуйтесь. Возможно, ранее она пользовалась другими приспособлениями. Со своей стороны, могу лишь предположить, что существовал другой костюм, который был испорчен, поэтому в спешке пришлось изготавливать новый, чем и объясняются недоработки горловины.

Мне пришла шальная мысль, что это настоящая Ева Райс, узнав о бизнесе сестры, испортила костюм, за что и поплатилась жизнью. Я, оговорившись, что это не свидетельские показания, а только информация к размышлению и досужие домыслы проезжего журналюги, высказал свои предположения вслух.

Таможенники, стоящие у дверей охранники — все обернули головы к даме в лиловом. Я ждал.

Я видел по ее лицу, как в платиновой голове подозреваемой шла работа по пересчету миллиграммов в годы строгого режима и обратно. В уме прикинув статьи и сроки, под какие она попадала, мадемуазель Горчакова решила играть в открытую. «Ну что ж, вскрываемся», — с некоторым неприличным случаю злорадством подумал я, представляя, как позеленеет лицо Михалыча, когда он прочтет мою новую грианскую статью.

— Если это только предположения, — неторопливо прошипела сквозь зубы моя преступная сопланетница, — то ты, парень, хренова Кассандра.

Переводчик космопорта пошел разноцветными огоньками, но так и не совладал со словом «хренова», мой бодрым механическим голосом выругался на чигги. А на мою израненную в боях с вселенским злом душу волшебное русское слово пролилось словно живительный бальзам. Вообще, я из тех немногих счастливчиков, способных получить удовольствие даже от порядочной обоймы отменного четырехэтажного мата, если в нем читается встающее поперек горла говорящему признание поражения. Я победил. Я потрясал копьем. Носферату Шатов снова возвращался с охоты с добычей. Моя дичь надменно посмотрела прямо мне в глаза и нагло подмигнула.

— Все так и было. Она узнала, что я порочу ее доброе инопланетянское имя, и изрезала костюм. Она не выпустила его, даже когда я ее душила.

Я почувствовал, что если ее не остановить, то в запале она расскажет все. Но почему-то мне стало не по себе. Я подумал о Хлое, Райсах, мертвой Еве, отвратительной молодящейся старухе Горчаковой и понял, что не хочу знать правду. Я и без того вдруг почувствовал какую-то вину за то, что я землянин.

— Послушайте, — перебил я злобную фурию, обратившись к таможеннику, — а что мадам Горчакова перевозила с Грианы на Землю? Я ведь так и не знаю, что это за порошок. Но надеюсь, вы мне расскажете.

Таможенник, приготовившийся слушать «всю правду», обиженно и растерянно обернулся ко мне, словно я лишил его сладкого. Но мгновенно обрел душевное равновесие и подавил порыв любопытства.

— Это тоже наркотик. Местный. На Гриане он используется только для медицинских нужд.

— Сильный? — спросил я скорее из вежливости.

— Очень, но организм почти не разрушается, и нет ярко выраженной ломки, скорее, эффект зомбирования до получения новой дозы, раздражительность, приступы агрессии…

— И какова стоимость вот этого бархана? — Я указал глазами на горку порошка у ног наркокурьерши.

Таможенник наклонился к моему уху и шепотом произнес всего три слова, от которых я с чувством присвистнул.

— А мне полагается сувенирная порция вот этого порошочка, столовая ложка, две, чтоб я мог безбедно прожить до глубокой и счастливой старости?

Таможенник с трудом уловил шутку в моих словах. Видимо, оба переводчика не были настроены на столь игривое общение. Но таков уж я. Что называется, мимо тещиного дома я без шуток не хожу, и мое чудовищное чувство юмора, наверное, покинет меня после смерти вместе с душой. Но сомневаюсь, чтобы ему нашлось место в райских кущах.

Еще около часа ушло на проверки и перепроверки. Таможенники стучали по клавишам компьютеров, а мы с мадам Горчаковой изучали друг друга с взаимным омерзением. В конце концов за моей дамой пришли. Теперь в своем костюме для межпланетных перелетов она напоминала съежившийся и покрытый апельсиновой коркой шарик.

В дверях она обернулась и, красиво тряхнув волосами, спросила: