Дарья Зарубина - Носферату

— Не уходи, Ферро. — Магдола быстро спустилась по ступенькам и крепко обняла меня. — Не хватало еще, чтобы гости тайком бежали из этого траурного дома.

Мы постояли немного, обнявшись, и она повела меня в комнату для гостей. Я попросил не готовить мне постель и улегся на диване. Магда села у меня в ногах, нисколько не смущаясь. Видимо, она уже считала меня едва ли не членом семьи.

— Скажи, Носферату, — проговорила она после недолгого молчания, — это правда, что Чигги будет воевать с Землей?

Я честно признался, что не имею понятия.

— Наш домашний андроид каждую ночь сторожит около дома, — сказала она печально. — Мне от этого не по себе, но если земляне введут войска, тогда без Августа у нас совсем нет шансов. Я уже отослала детей к бабушке на второй материк. А сама вот думаю — к Хлое. Но Креб упирается, хочет воевать. Говорит, за свой дом надо сражаться. А я не хочу сражаться, Ферро. Ведь тогда нас раздавят, а он никак не понимает. Пусть воюет корпорация.

Она замолчала, глядя в пол. Я погладил Магдолу по плечу, но нужные слова никак не приходили в голову.

— Может, и наладится все. — Прозвучало это как-то неуверенно, и Магдола не поверила ни на йоту. Все так же молча она поднялась и скрылась за дверью. Через пару минут крики на кухне перешли в глухой ропот, а потом и вовсе стихли.

Я достал коммуникатор и включил запись допроса Машки. Я слушал снова и снова, все больше понимая, что совсем не знаю ее — не знаю той издерганной и нервной женщины, которой она стала.

— Откуда у тебя это? — Голос Магдолы вывел меня из задумчивости. — Это из полиции? Когда они записали ее?

Удивление на моем лице говорило само за себя.

— Сегодня утром, — ответил я, все еще не понимая, о чем речь. Магдола прикрыла рот рукой и заплакала.

— Прости, Ферро, прости, — всхлипывая, бормотала она, — я думала — это Ева. Голос не совсем ее, но… Она говорила именно так… Когда заболела. Эта девушка, которую ты слушаешь, она тоже… зависимая?

— Нет, — машинально ответил я, но Магдола только покачала головой.

— Может, ты не знаешь, но если она дорога тебе — веди к врачу. Я могу дать тебе адрес хорошего специалиста. Поверь мне, Ферро, она зависимая. Ева тоже была такой. Она часто плачет? Нервничает? Бросает вещи?

Я только кивал и кивал в ответ на ее вопросы. Магдола прижала ладони к залитым слезами щекам.

— Это очень плохо, — проговорила она. — Я завтра же дам тебе телефон доктора. Это страшный наркотик. Он забрал нашу Еву. Он многих забрал.

— Извини, мне нужно позвонить.

Магдола кивнула и вышла, а я набрал номер Машки. Она не отвечала. Не хотела снимать трубку, но я решил быть упрямей. Я знал, что звонки на все ее телефоны переадресуются на основной мобильный. Скорее всего, какой-нибудь ультрасовременный коммуникатор, который сразу определит, что это я, а также выдаст еще кучу полезной информации о звонящем. Если достаточно долго трезвонить, она вынуждена будет ответить. Хотя бы чтобы обругать меня.

Я положил руку с коммуникатором на подлокотник, пристроив на нее голову, и под мерное гудение вызова тотчас уснул. Этот бесконечный день так вымотал меня, что я не проснулся даже, когда пришел Первый и выключил ком. Он сообщил мне об этом сам, когда я вскочил, не понимая, где нахожусь, и протянул верещащий коммуникатор.

— Носферату Александрович. — Вчера я забыл перейти на голосовой режим, и на экране возник комиссар. Я попытался хоть как-то пригладить растрепанные со сна волосы, но Ситтон был настолько взволнован, что даже не заметил моего заспанного вида. — Вы можете сейчас позвонить вашим друзьям? Хотя бы попытайтесь, прошу вас. У нас забрали Эверса! Пришли ночью, предъявили гору постановлений и увели. Прошу вас!

— Вы говорили с Анной Моисеевной? — спросил я, пытаясь стряхнуть с себя тяжелый вязкий сон.

— Да, — отмахнулся Ситтон, — согласен с ней и с вами. Складывается все красиво. Но если сейчас дернуть Матвея Петровича, мы потеряем материк. А вот с Эверсом — можем все сохранить. Вытурить этих пиджачников за ворота! Прошу вас, Носферату, позвоните друзьям и ни в коем случае не делитесь ни с кем вашими мыслями по поводу господина Коновалова. Мы закончим дело, обязательно, и он ответит за смерть вашей подруги, но в этот момент важнее судьбы тысяч людей. Матвей Петрович сейчас в комиссариате. Используем все грианские связи, чтобы вернуть свидетеля, пока он еще жив. Но, похоже, нужны еще и земные…

Я пообещал ему сделать все возможное. Первым порывом было позвонить Анне, извиниться за вчерашнее и рассказать ей о разговоре с Магдолой. Но в последних вызовах был телефон Машки. Я набрал ее, но она снова не ответила. Только гудки и странный шум, словно кто-то стучит ногтем по стеклу. На какое-то мгновение стало страшно, что я опоздал. А потом стыдно, что ничего не видел. Еще тогда, на свадьбе Юла, все уже начиналось, а я не замечал, не хотел замечать.

Я принялся ходить по комнате, борясь с желанием позвонить кому-нибудь и свалить на него бремя решения. Попросить Анну поговорить с Саньком, выспросить у него, что нам делать. Я был уверен, что Гретхен убил Коновалов. Но только он сейчас мог помочь Машке, защитить от хищников. Грету никто никогда не ограничивал в ее проектах — она творила, что хотела. Может, заигралась. Сделала наконец ту самую «бомбу», что искали земляне. Сделала и понесла показывать лучшей подруге. Могла ли Машка приказать уничтожить проект? Могла. Могла ли приказать убрать Грету?

Я не верил. Не мог поверить.

Чигги и Марь нуждались в помощи и защите. И не важно, чем потом за это придется заплатить мне. Я набрал номер Санька.

Даже на небольшом дисплее коммуникатора было видно, что он обрадовался мне. Откинул со лба льняную челку и чуть дальше отодвинул свой аппарат, чтобы лучше видеть меня.

— Ферро Александрович, — улыбнулся он широко и приветливо, — вот видишь, все не улетим никак. Снова ты во что-то влез? Мне начальство звонило, сказали, что ты безобразишь опять не разбери пойми. Я им сказал, что на отдыхе, мол, пусть сами разгребают. Но вы с Анной Моисеевной мне все же друзья. Вот думал позвонить, как утро будет, а ты ждать не стал. Что случилось-то?

— Послушайте, — проговорил я быстро, словно боясь, что связь прервется, — тут такое дело. Чиггийцы арестовали представителя Земли, прибывшего с командой аудиторов, которые не совсем аудиторы. Он признался в промышленном шпионаже и сдался местным властям сам. Но, пока мэр решал, предоставить ли ему убежище, свидетеля забрали. Он еще в Чигги. Есть ли шанс его вернуть?

— Тут смотря кто за твоими аудиторами стоит, — начал Санек, запустив пятерню в волосы. С куста, стоящего за его спиной, посыпалась желтая пыльца. Он попытался стряхнуть ее, но только перепачкался и отошел чуть дальше от проклятого растения. — Если наши — тогда можешь списать вашего свидетеля. А вот если Союз земных предпринимателей из-под руки нужных структур хотел Чигги вынуть и себе в карман положить, то можно еще покрутить. Давай так, я наведу справки. Через час встречаемся с тобой и Анной Моисеевной на улице Бриза, дом шесть. Попробую придумать, как вам выцарапать хакера. Наши давно хотят прижать Союз, много о себе возомнили. Лезут в межпланетную политику, как взрослые. Ладно, до связи.