Арч Стрентон - Привидение

Молчание. И тем не менее она точно знала, что рядом с ней кто-то стоит. И тут же все прошло. Мгновенно, словно щелкнули каким-то невидимым выключателем. Дура. Он не может быть здесь. Его нет. Он умер. Дура…

— Господи, как это глупо… — выдохнула она.

Сэм растерянно смотрел ей вслед, и ему хотелось заорать от собственной беспомощности, упасть на ковер и забиться головой об пол. Но он знал, даже если он даст выход своим эмоциям, это ни к чему не приведет. Ударившись головой об пол, он просто ничего не почувствует.

«Эй, я жив! — Крикнул он Молли. — Я жив! Я здесь!»

Молли не слышала его крика, хотя на мгновение ей снова показалось, что она ощутила какое-то движение. Но ведь это мог быть просто сквозняк, не правда ли?

Карл пришел к ней после работы, вечером. Он оставил свой «мустанг» внизу у подъезда, и Сэм, примостившись на подоконнике, слушал, как они с Молли разговаривают, разбирая вещи, смотрел вниз, безразлично разглядывая шикарную красную машину.

Карл подвинул к себе следующую коробку и принялся доставать из нее вещи Сэма, демонстрируя их Молли и, в зависимости от ее пожелания, либо кидал их в ящик для мусора, либо откладывал в стоящую отдельно коробку из-под кроссовок с яркой надписью «Рибок» на синем боку.

Молли стояла рядом, но, в отличие от Карла, она не просто БРАЛА вещи, а подолгу разглядывала их, прежде чем положить в одну из коробок.

— Я люблю эту фотографию. — Сказала она, показывая карточку Карлу. Улыбающийся жизнерадостный Сэм и прильнувшая к нему Молли.

— Да, отличная… — легко сказал Карл, извлекая на свет новую вещь — затянутую в коричневую кожу пятидесятистраничную записную книжку.

— Дай посмотреть. — Молли протянула руку и взяла у Карла знакомую вещицу.

— Это вещь Сэма… — тихо сказала она.

— Да, — согласился Карл. — Это его записная книжка. Так, что там дальше? — Он вытащил из коробки плотный прямоугольник моментальной фотографии, перевернул и прочел на обороте: — Тед Ньюжен. 1988 год. Нью-Порт. Выбрасывать?

— Нет. — Молли осторожно взяла фотографию. Записная книжка последовала в коробку с надписью «Рибок».

«Помнишь, нам так не понравился этот концерт в Нью-Порте?» — Сэм смотрел на Молли. Ничего.

Она уложила фотографию поверх записной книжки и взяла новую вещь. Маленький серый кусочек пластыря.

Этим пластырем она заклеивала Сэму палец, когда он случайно порезался острым ножом, готовя сандвичи.

— Хочешь оставить? — Удивленно спросил ее Карл, глядя, как Молли аккуратно укладывает пластырь к остальным вещам. — Это же пластырь! Господи, Молли, что ты делаешь?

Она вздрогнула и растерянно взглянула на него. Потом перевела взгляд на серый липкий квадратик пластыря, как будто недоумевая: «Как же он попал в коробку?» и ответила:

— Да, ты прав. Карл. — Она замолчала, а затем каким-то упавшим голосом объяснила. — Я просто сильно скучаю по нему.

— Я тоже… — Карл замолчал, глядя, как Молли, резко повернувшись, ушла в кухню. Он услышал, как полилась вода из крана, вздохнул и начал собирать коробки, предназначенные на выброс, в стопку. Верхней в ней оказалась синяя коробка с изображенным на крышке британским флагом и белой надписью «Рибок» на боку.

— Карл… — Молли догнала его уже почти у самой двери.

Он повернулся к ней, удивленно глядя на ее запыхавшееся мокрое лицо.

— Да?

— Карл, подожди!

— Что такое?

Она выхватила из стопки, которую он нес в руках, синюю картонку.

— Оставь эту коробку.

— О… Прости… — Смущенно улыбнулся Карл. — Я случайно.

— Да ничего.

Он внимательно посмотрел на Молли. Припухшие веки, красные глаза.

Она сдала за последние дни. Сильно сдала.

Молли избегала смотреть на него, скрывая свое состояние. Она чувствовала, что усталость достигла пика, нервы напряжены до предела. Еще немного и у нее будет истерика. Жуткая, выматывающая, мощная, как цунами.

— Молли. — Будто почувствовав, что происходит в ее душе, предложил Карл. — Почему бы тебе не выйти на улицу. Вроде лето…

— Да нет, я не хочу… — Она не могла представить себя в спешащей, живой и шумной толпе.

— Да ладно, Молли. Пойдем пройдемся. — Настаивал Карл.

— Нет, не могу. — Он ощутил сопротивление в ее голосе, жесткое как камень, холодное как лед.

— Молли. — Раздельно сказал Карл. — ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ.

— Я не могу этого сделать! — Закричала она, выходя из себя.

— ОН УМЕР. — Спокойно отрубил Карл.

БАЦ!!!!!

Сэм увидел, как Молли, широко размахнувшись, впечатала ладонь в щеку Карла сильной звонкой оплеухой. Карл пошатнулся, прикрыв глаза, но устоял. Они замерли, глядя друг на друга, а на его щеке багровел, наливаясь, пунцовый отпечаток ее ладони.

— Прости… — Испуганно выдавила Молли.

— Не извиняйся… — Спокойно ответил Карл. — Все нормально.

— Вот дерьмо… — Она потерла лоб. — Черт… Может быть, ты и прав. — Решительно, словно собравшись с духом, продолжила Молли. — Действительно, я устала. Пойду, пройдусь. — Она подняла глаза. — Извини меня, Карл…

— Да не волнуйся. — Он даже нашел в себе силы улыбнуться.

Она поставила коробку на стол и открыла дверь, пропуская нагруженного Карла вперед.

«Молли! Молли!!!» — Закричал Сэм, бросаясь следом. Но он чуть опоздал. Дверь захлопнулась перед самым его носом. Сухо щелкнул ключ в замке, и Сэм услышал их удаляющиеся шаги. Он по привычке схватился за ручку двери рукой, но пальцы его нащупали лишь пустоту.

«Я не могу ее открыть! Я не могу открыть эту чертову дверь! Господи, что мне делать?»

И в этот момент в его ушах раздался отчетливый скрипучий голос:

«Помогу тебе для начала. Запомни: двери для тебя больше не преграда. Чик-трак — и ты с другой стороны… стороны…» — Эхо прокатилось под сводами комнаты. — Сейчас… сейчас…

Сэм осторожно протянул руку. Там, где его пальцы должны были ощутить твердую шершавую поверхность, он инстинктивно напрягся, готовясь встретить глухую, непроницаемую преграду, но рука свободно прошла сквозь дверь, и Сэм почувствовал, что кисть уже на свободе, с той стороны. Он замер, прислушиваясь к новому ощущению. Ему показалось, что какая-то сила засасывает руку внутрь, плотно сжимая в том месте, где она соприкасалась с поверхностью двери.

Сэм попробовал погрузить руку глубже, и ему это удалось без особого труда.

И тут Сэма охватил панический ужас. С одной стороны, он прекрасно понимал, что раз прошла рука и часть тела, значит, и весь он может спокойно шагнуть сквозь дверь. С другой, накрепко засевший в голове образ чего-то прочного, непроницаемого, что невозможно преодолеть иначе, чем открыв, орал ему в уши:

«Стой, что ты делаешь?! Ты застрянешь прямо посередине и не сможешь выбраться!»