Дэн Абнетт - Пария

Снаружи было холодно и царила кромешная тьма. Ветер пробегал по кронам древних деревьев, мы слышали шелест их листвы. Но в этой темноте невозможно было понять, где земля, где небо, разглядеть ствол или ветвь. Во мраке смутно виднелся лишь призрачный фасад дома позади нас. Оттуда слышались ужасные звуки борьбы, в окнах мелькали вспышки света.

Сестра Бисмилла приказала следовать за нею в лес, прочь от дома.

— Там есть поляна, — сказала она мне, словно это все объясняло.

— Сестра Тарпа, — я решила поделиться с ней. — Это была она. Это она проникла в Зону Дня и навлекла на нас все беды.

— Она была внедренным агентом, — подтвердила Сестра Бисмилла. — Точно так же, как и я. Она была направлена сюда, чтобы выполнять одно задание, а я — чтобы выполнять другое. Я чувствую себя виноватой — мне нужно было догадаться, кто она такая. Забавно, но она, похоже, понятия не имела, кто я и что здесь делаю. Мы водили друг друга за нос. Она не ранила тебя?

Я только помотала головой.

— Хорошо, — заключила Сестра Бисмилла.

— Но, возможно, я ранила ее, — сообщила я.

— Знаю, — произнесла она и снова заключила меня в объятия, чтобы успокоить.

— Я действительно должна была ее узнать, — продолжала она с сожалением, — Наши пути уже пересекались. Просто мы, если так можно выразиться, из разного времени. По-моему, в этом есть эдакая особая ирония. Но прежде всего я рада, что тебе удалось выйти из всего этого целой и невредимой. Мне нужно было больше верить в мою Бету.

— Я думаю, Тарпа была из Когнитэ, — сказала я. — Ты знаешь, что это означает?

Сестра Бисмилла посмотрела на меня с неподдельным изумлением.

— Я знаю, что это означает Бета. Но я удивлена, что и тебе это известно. Обычно Когнитэ тщательно скрываются, прячась за любыми масками. Но, отвечая на твой вопрос — нет. Сестра Тарпа не была Когнитэ. Ее настоящее имя Пейшенс Кыс, она агент Святой Инквизиции, агент высочайшего уровня.

— Что?! — выкрикнула я. — Она не могла…

— Могла. И была, — заверила меня Сестра Бисмилла.

— Пожалуйста, объясни! — умоляла я. — Я совсем запуталась, ничего не понимаю! Ничему нельзя верить!

— Мне — можно, — ответила она.

Позади нас, за деревьями раздался мощный взрыв; часть фасада поместья Лихорадка взлетела на воздух. Длинный язык пламени лизнул ночную тьму. Деревья вокруг нас внезапно стали видны, от них в ярком оранжевом свете по земле протянулись длинные черные тени.

Мы вышли на поляну. Я увидела ночное небо и звезды — знакомые созвездия, которые видны над Королевой Мэб в это время года: Орфеул, Близнец, Охотник, Волк.

Воздух позади нас завибрировал от новых взрывов. Мы ощущали их адский жар как легкое теплое дуновение. Я слышала болтерные выстрелы. Похоже, кто-то из Космодесантников Хаоса смог вызвать подкрепление.

По правде говоря, меня это мало заботило. Мои силы — физические и душевные — были на исходе.

Сестра Бисмилла достала небольшой вокс-передатчик и связалась с кем-то.

— Наруч вызывает Шип, — произнесла она. — Луна Боли растет.

— Подтверждаю, — протрещало из вокса.

— Не перепутай ничего, — ворчливо заметила она. — Меня там нет, чтобы показать тебе, что нужно делать.

— «Не перепутай», тыры-пыры, — передразнил голос. — Где твоя вера, сестра?

Она бросила на меня быстрый взгляд.

— Обычно этим занимаюсь именно я, — заметила она. — Ну, во всяком случае, очень часто. Но я знала, что именно я должна прийти, чтобы забрать тебя. Я ведь была, пожалуй, единственной, кому ты действительно доверяла.

— Я и сейчас доверяю, — заверила я. — Просто, теперь я не знаю, кто ты такая.

— Я слышу двигатели! — сквозь зубы прошипел Лайтберн.

Я тоже слышала их. Это были мощные двигатели, явно предназначенные, чтобы поднимать в воздух летательный аппарат, но их звук был приглушенным, словно кто-то старался сделать их работу как можно более незаметной. Внезапно я обнаружила, что часть неба над поляной — огромный черный крест — отделилась от остальной непроницаемой тьмы, и стала опускаться вниз. Я увидела бледно-голубые языки пламени бившие из ускорителей. Мощная волна воздуха, идущая свержу, заставила нас упасть на землю. Трава и черные деревья прилегли под ее натиском.

— Что это? — спросила Лукрея.

— Это называется тяжеловооруженный катер, — сообщила Сетстра Бисмилла.

Крупный и массивный летательный аппарат выпустил похожие на когти посадочные подпорки и приземлился на поляну. Я почувствовала тяжелый глухой удар, земля дрогнула под его весом. Я слышала, как под подпорами с треском ломаются лежащие на земле ветки. Было темно — но, вглядываясь в силуэт корабля, я решила, что он оснащен прочной броней и массой всякого оружия. Из маленькой кабины пилота над клювовидным носом корабля лился тусклый зеленоватый свет. Когда открылся расположенный ниже люк, из которого вытянулся пандус, это бледно-зеленое свечение озарило поляну.

— Идемте, — пригласила Сестра Бисмилла. Наклоняя голову и отворачиваясь от потока воздуха из мурлыкающих двигателей корабля, мы побежали к пандусу.

Мы поднялись в полутемную, скудно обставленную грузовую каюту. Как только мы вошли, пандус поднялся, закрывая вход, и мы почувствовали, что корабль начал подниматься. Его нос приподнялся. Мы ощущали легкую тряску при подъеме, когда корабль стремился вверх и прочь от лесной поляны. Кабели, цепи и другие фиксирующие приспособления на стенах слегка изменили свое положение, когда нос корабля поднялся вверх.

— За мной пожалуйста, — произнесла Сестра Бисмилла и провела нас по узкому наклонному трапу в главный пассажирский отсек.

Там нас ожидал человек, знакомый мне слишком хорошо. Он сидел за одним из привинченных к стенам столов. Предмет мебели казался несуразно-мелким по сравнению с его крупным массивным телом.

— Тебе удалось, — произнес он, обращаясь к Сестре Бисмилле.

— Именно у меня и должно было получиться, — ответила она.

Он кивнул.

— Будь любезна, смени Нейла, — попросил он. — Мне не по себе, когда он за пилота.

Сестра Бисмилла согласно кивнула. Потом скинула свой накрахмаленный апостольник и стянула алые перчатки. Я вдруг подумала, что никогда до этой минуты не видела ее рук и волос. Теперь она казалась куда более изящной, чем я предполагала. И выглядела намного моложе.

Ее руки, казалось, были покрыты чем-то вроде рисунка, изображавшего какую-то сложную и замысловатую схему.

Она улыбнулась мне и снова обняла.

— Меня зовут Медея Бетанкор, — сообщила она. — и я счастлива, что через столько лет могу приветствовать тебя здесь как ты того заслуживаешь. Добро пожаловать, Элизабета.

Она разомкнула объятия и двинулась вперед — я решила, что там располагалась пилотская кабина.