Гордон Корман - Операция «Медуза»

Фиске Кэхилл любил раннее утро — тот величественный миг, когда над горными пиками пробиваются первые лучи солнца. Конечно, сам он родился на восточном побережье и прикипел к нему всей душой, и все же нет в мире второго такого места, как Калифорния.

Он опустился в минеральную ванну, чувствуя бодрящее покалывание воды, нагретой магмой подземных глубин. Боль и ломота в костях шестидесятидевятилетнего тела словно растворилась, растаяла на волне умиротворенного блаженства. Ничто не могло омрачить этот совершенный миг.

Фиске закрыл глаза. Это была его первая ошибка.

Змея с тихим всплеском ушла под воду. Мокасиновая змея, еще детеныш — у них яд сильнее.

Фиске даже не увидел ее, лишь ощутил внезапный укол. Затем — слепящая боль и темнота.

Двое в комбинезонах выудили его из воды и крохотным шприцом ввели в живот противоядие, а потом завернули безжизненное тело в виниловую клеенку и оттащили в грузовой автомобиль.

В последний момент один из похитителей выудил змееныша из воды и зашвырнул в заросли высокой травы. Если выживет и укусит еще кого-нибудь из отдыхающих — кому какое дело.

Длинные сильные гребки уверенно несли Рейган Холт по искрящейся глади Карибского моря. В свои тринадцать она уже семь раз участвовала в триатлоне «Айронмен», а сейчас готовилась к чемпионату мира. Менее известное южное побережье Пуэрто-Рико стало идеальным местом для тренировок: роскошная погода, малолюдные дороги, где можно бегать и ездить на велосипеде, и теплое кристально чистое море, не лишенное развлечений для взора утомленного марафонца. Вот и сейчас Рейган любовалась сквозь очки для плавания красочным подводным шоу: сотни тропических рыбок, разноцветные кораллы и…

От потрясения девочка сбилась с идеально отработанного ритма и с усилием выправилась. Сперва она приняла представшую ее взору картину за мираж — но нет. В двадцати футах от нее, совсем близко к поверхности, плыл аквалангист в противоакульей клетке!

«Что происходит?» — подумала девочка и вдруг заметила молотоглавую акулу.

Огромную — футов восемнадцать в длину, не меньше. Она двигалась стремительными зигзагами, обшаривая риф взглядом нелепо расставленных маленьких глазок. Рейган с ужасом увидела, как этот взгляд остановился на ней… Длинное тело превратилось в стремительный снаряд, несущийся к намеченной цели. Девочку охватила паника. Даже самый быстрый пловец не может потягаться с акулой!

Клетка! Вот единственный выход. Рейган рванулась к клетке, каждую секунду ожидая ощутить жуткую хватку острых зубов. Аквалангист догадался, что она задумала, и распахнул дверцу. Рейган влетела в клетку и захлопнула за собой дверь — ровно в ту самую секунду, как тупая морда ударилась о титановые прутья. Море словно бы содрогнулось. Рейган отбросило на брусья клетки, но конструкция выдержала.

Аквалангист дернул за сигнальный канат, и механическая лебедка потянула клетку из воды. Когда они оказались над поверхностью, Рейган увидела катер. На девочку нахлынуло облегчение. За сегодняшнюю тренировку не придется расплачиваться жизнью!

Команда катера втащила клетку через планшир и установила на палубе.

Покачиваясь, едва держась на ногах, Рейган вышла из клетки.

— Спасибо, огромное спасибо! Если бы не вы…

Один из моряков наставил на нее пистолет.

Когда кто-нибудь советовал Натали Кабра «найти счастливый уголок», таким уголком неизменно оказывался магазин «Харродс».

Вот и сегодня она пришла именно сюда на день поправки душевного здоровья вне стен школы-пансионата. Если жизнь обходится с тобой круто, самое крутое — прошвырнуться по магазинам. А что в такой ситуации подойдет лучше самого знаменитого универмага в мире, да еще расположенного в сердце лондонского Найтсбриджа?

Одного взгляда на рекламный стенд возле автобусной остановки хватило, чтобы все счастливое настроение девочки улетучилось. На плакате красовалось объявление «Айдворксвандерс» — благотворительной организации в помощь жертвам глобальных катастроф. С фотографии лучилась добротой, благожелательностью и состраданием сама основательница компании.

Натали прекрасно знала, что этой рекламе верить нельзя. Изабель Кабра, изображенная на плакате, была родной матерью Натали — а заодно жестокосердной и хладнокровной заговорщицей, поджигательницей, убийцей и террористкой. Организацию, занимающуюся добрыми делами, она основала лишь потому, что это был ее пропуск на волю из тюрьмы: условно-досрочное освобождение и работа на благо обществу. Натали искренне жалела то общество, которому Изабель будет служить.

При виде матери девочке захотелось вернуться в школу: именно мамочка впервые привела ее в «Харродс». Но, в конце-то концов, «Харродс» же в том не виноват. Натали решительно прошла через вращающиеся, обитые медными пластинками двери.

Память тела привела ее прямиком к отделу одежды для девочек — разумеется, дизайнерской одежды. Не глядя на ценники, Натали набрала охапку всевозможных нарядов и направилась к примерочной. Через секунду после того, как она закрыла за собой дверь, раздался второй щелчок. Натали дернула ручку. Заперто.

Мир вдруг опрокинулся, швырнул ее на зеркало. Кабинка поднялась и заскользила куда-то вперед.

Другие покупатели в отделе одежды для девочек не обратили внимания на большой ящик, который вывозили куда-то двое рабочих в форменной одежде сотрудников «Харродса». Из-за звуконепроницаемых стенок ящика не доносилось ни единого крика.

Нелли Гомес считала «Лез Фрэз» лучшим летним кафе в Париже, а она перепробовала большинство из них.

Нелли обожала Париж. Да, она скучала по дому, но месячный курс французской кухни был для нее олицетворением сбывшейся мечты. Ей все нравилось — жить там, где кольцо в носу, панковская прическа и панковский же макияж воспринимались совершеннейшей нормой. Нравился и сам город — от древнеримских развалин до ультрасовременной стеклянной пирамиды у входа в Лувр.

Но больше всего ей нравилась парижская еда. Сегодняшний семинар по соусам затянулся на весь ланч, что дало Нелли превосходный предлог посетить «Лез Фрэз» в обычном для нее состоянии — состоянии острого голода.