Олег Пустовой - Конец операции «Медуза»

Волей судьбы, встреча Нового года для экипажа теплохода «Медуза» совпала с рейсом Александрия – Сфакс. Как обычно, этот день ничем особенно не отличался от всех предыдущих дней контракта. Для экипажа судна это был обычный рабочий день, единственным отличием, которого стал запоздалый ужин, начавшийся вместо шести часов вечера, позже на четыре часа, с таким расчётом, чтобы проводы старого года постепенно сменились на встречу Нового, который настиг «Медузу» на траверзе порта Поцаало. Укрываясь от, внезапного, восьми бального шторма, создавшегося сильными порывами нордического ветра, капитан решил отстояться в тихой бухточке у южного побережья центра итальянской мафии, прародины этого анти правового явления – острова Сицилия. Выбрав безопасное место для якорной стоянки, Бабаев поставил судно на якорь ровно за час до назначенного мероприятия.

Освободившись от выполнения своих функциональных обязанностей, боцман успел принять душ, начисто побриться и переодеться в чистую бордовую рубашку и классические джинсы, чтобы достойно выглядеть в глазах коллег. К тому времени, когда Залесский зашёл в столовую команды, там уже находились все свободные от вахты члены команды. Моряки сидели за столами в ожидании прибытия капитана и старшего помощника. Кок Мамедов, как мог, постарался накрыть праздничный стол, состоящий из нескольких разновидностей салатов, мясного ассорти, заливного, маринованной рыбы и запечённой в духовке картошки, начинённой мясным фаршем. Шедевром стола явилась запечённая в духовке индейка, с рисовой начинкой и сухим черносливом. Из спиртного на столе стояли несколько бутылок итальянской шипучки, похожей по вкусу на шампанское. Вино презентовала фирма фрахтующая судно. Было ещё на столах баночное пиво «Heineken», по две банки на человека – из щедрых запасов капитана. После прибытия капитана и старпома, сразу началось праздничное застолье. Эльдар Мамедович, как и полагалось капитану, лично поздравил всех присутствующих членов экипажа и их семьи, находящиеся на берегу в ожидании кормильцев, с наступающим праздником, провозгласил тост на отличном русском языке, и начался пир. По телевизору итальянцы показывали какое-то своё новогоднее шоу, играла приятная музыка, в углу рядом с телевизором стояла нарядно украшенная искусственная ёлка. Одним словом, обычный Новый год, как во многих семьях.

Когда стрелки часов сомкнулись на отметине «00.00» местного времени, пару человек залпом от шипучки салютовали в честь прихода Нового года, все чокались друг с другом налитым в стаканы вином, дарили приятные пожелания и радовались началу новой вехи в истории человечества. С полчаса все кушали, громко беседовали и веселились, затем некоторые моряки стали потихоньку расходиться по каютам.

В Александрии поменялся третий помощник капитана Тодоров Ангел и вместо него на судно приехал румын из морского города Констанца Думитру Ионеску. Ему было немного за сороковник, настолько он, собственно, и выглядел. Имея смуглоелицо и большие карие глаза, он больше походил на итальянца или цыгана. Быстрее всего на цыгана, так как, имеющиеся у него густые чёрные усы под прямым острым носом, больше подходили цыгану, нежели итальянцу Явно выраженный волевой подбородок характеризовал его, как человека огромной силы воли, а сочные пухлые губы сочетались в нём с характером компанейского добряка. Из самых первых дней своего пребывания на судне, Думитру сблизился с боцманом, увидев в нём приятеля и надёжного товарища. Боцман не стал сторониться Ионеску и пошёл ему на встречу, являясь потенциальным собеседником. Сам Думитру был очень общительным и любил быть в центре внимания. Он умело общался, понимая толк в общении, когда можно высказаться самому и дать высказаться другому, вслушиваясь в рассказ товарища и выслушивая его с интересом. С таким человеком было просто и довольно интересно общаться.

Как-то, само собой получилось так, что Николай с первых дней появления в экипаже нового третьего помощника, сошёлся с Думитру характерами и, уже на третий день общения, они стали вести себя по отношению друг к другу, словно старые добрые друзья. Думитру имел родственников в украинском придунайском городке Килия и часто бывал на Украине, когда республика получила независимость и упростили пересечение границы для жителей приграничных территорий соседних государств, поэтому свободно общался на русском. Сразу после того, как новогодний стол покинули мастер, чиф и стюард, Думитру мигнул Николаю и показал глазами в сторону выхода из столовой. Пройдя по коридору в курилку, он закурил и предложил Николаю, но Николай вежливо отказался, не хотелось менять своё состоявшееся отношение к этой пагубной привычке. За перекуром Ионеску признался, что имеет полулитровую бутылочку отличной румынской водки торговой марки «Сталинская». Залесский знал эту торговую марку ещё со времён работы на реке Дунай, когда ему пришлось на речном буксире-толкаче обеспечивать перегрузку соевого шрота из большущего океанского балкера на речные секции, работая в порту Констанца. «Сталинская» абсолютно ничем не уступала знаменитому германскому «Абсолюту», разве, только в цене была дешевле, но качеством могла сравниться со многими известными брендами. Николай не отказался от провоцирующего предложения и пригласил Думитру в свою каюту, чтобы поближе быть к камбузу и подальше от начальства. Ионеску понял намёк и, вскоре, они сидели в скромной компании за бутылочкой отличной румынской водки. Продолжался праздник, вступившего на борт «Медузы» Нового года. Беседуя о жизни, они вспоминали молодые годы, социалистический образ жизни, свои семьи, и накатывали по двадцать грамм, пока не осушили содержимое поллитровки. Расстались далеко за полночь. Можно было считать, что праздник затянулся. Ведь, для моряка выходные дни бывают только дома. На судне есть вахта, которую надо отвахтить в любой праздник, а Думитру утром в восемь должен заступать на мостик. Николай проводил гостя, пожелал спокойной ночи и сам стал готовиться ко сну. Новый день Нового года надо было встретить достойно, в приподнятом настроении и в хорошем расположении духа.

Праздник канул в лету, и снова наступили трудовые будни. Через двое суток шторм стих и, получив сводку погоды не омрачавшую ближайшие дни неприятными сюрпризами, капитан дал команду сниматься с якоря. На очереди был порт Сфакс, в который «Медуза» попала через двое суток нормального среднего хода. Один день пришлось следовать экономным ходом на малых оборотах, чтобы прийти в порт к назначенному сроку, когда освободится для судна контейнерный причал.