Вячеслав Бакулин - Призраки и пулеметы (сборник)

Макинтош достал из рундука две лампы Дэви, одну отдал старшему помощнику.

– Разбудите Ирвинга, Стивенса и Нолана. Пусть берут столько томми, сколько потребуется, и обыщут корабль. Нужно найти убийцу. Будьте осторожны, Кошки, и предупредите остальных. Судя по всему, мы имеем дело с безумцем. После возвращайтесь сюда. Как только остановится турбина, начинайте продувать балласт.

Каждый моряк знает: подниматься в эфир с работающей подэфирной турбиной – верная смерть.

– А вы, капитан, к Мозесу? – Кошки с пониманием покосился на изуродованный машинный телеграф, не способный выполнить свое назначение – передать приказ в машинное.

Капитан кивнул:

– Телектрофон тоже не работает. Удивительное совпадение, верно?

– Ох, дурное у меня предчувствие. Нам бы держаться вместе.

– Что говорит ваше, Джим, предчувствие про курс «Бриарея»? Лично меня этот вопрос очень занимает. К тому же… – Макинтош покосился на Аяваку, – есть еще… нюансы.

Нюансы. Сколько прошло с момента погружения? «Десят»? «Два десят»? Времени оставалось все меньше. Деяния кровавого убийцы покажутся невинными забавами фэйри по сравнению с тем, что может натворить луораветланская умкэнэ.

Кошки решился, наконец, озвучить свои соображения. Зашептал:

– А она-то тут каким валетом взялась? Не ее ли рук дело? Я про этих, знаете, всякое слышал. Говорят…

– Она все время была со мной, Кошки. Вопрос закрыт. Будьте осторожны и внимательны, Джим. Это может быть кто угодно. Но у него есть примета: убийца чертовски сильно испачкался кровью. Нужно поймать подлеца, пока он не смыл с себя улики.

– Думаете на кого-то из пассажиров, капитан?

– Все может быть, Джим. Все может быть.

Кошки кивнул и двинулся к выходу. Макинтош смотрел на его коренастую фигуру, на широкую спину и пытался вспомнить, что зацепило его несколько минут назад в словах старшего помощника. Была это деталь вроде бы неважная, но как будто подозрительная – в свете сегодняшних происшествий. Прежде чем выйти, Кошки обернулся. Макинтош неожиданно почувствовал благодарность за этот взгляд. Вот почему из всех мест на «Бриарее» капитан любил ходовую рубку. Здесь, среди живых людей и настоящих эмоций, он и сам становился немного человеком. А не бездушным механизмом вроде томми-носильщика или томми-санитара…

Вот оно. Томми.

– Кошки!

– Капитан?

– Что вы там говорили про ржавого томми? Это тот томми, что вечером разбросал по палубе багаж и трусливо сбежал?

– Он самый. Я, капитан, так и не догнал его. Спустился на техпалубу, а его, собаки, и след простыл.

К Мозесу обиженный Кошки, разумеется, не ходил.

Пароходство Норд-Науканской компании (рекламная заметка)

Покупайте билеты на пароходы Норд-Науканской компании! Вас ждут современные комфортабельные каюты первого класса, лучшая британская кухня, театр и даже кинетоскоп – недавнее открытие инженерной мысли. Обратите внимание: палубную команду и весь персонал наших пароходов набирают исключительно из живых людей – только самых опытных, только с лучшими рекомендациями. Никаких томми!

По дороге в машинное Макинтош сделал все-таки небольшой крюк. Мысль о черном льде противно скрипела на периферии сознания. Картина преступления – дикая, кровавая, яростная – в сочетании со сладким запахом льда напоминала о похожих историях, читанных Макинтошем в отсыревших подшивках «Таймс» и «Лондон Газетт», которые пылились в кают-компании.

Если на борту завелся ледовый наркоман (остроумные репортеры звали таких «подледниками»), он мог пронюхать о запасе льда, хранившемся – разумеется, тайно и с соблюдением всевозможных предосторожностей – в лазарете.

Дверь в лазарет была распахнута, внутри густо смешались тьма и острые медицинские запахи. И, конечно, сладкий аромат льда. Цезарь остановился у входа и неуверенно заворчал. Здесь, в лазарете, обитало единственное существо в мире, которого боялся механический пес. Инъекционарий.

Капитан вошел внутрь, выставив перед собой лампу.

Инъекционарий представлял собой замечательный образец современной техники. Был он похож на паука, пронизавшего своими длинными лапами весь пароход. Целью существования этого паука была доставка коктейлей прямо в каюты пассажирам.

Инъекционарий и все, что с ним связано, было тайной причиной процветания «Бриарея».

Из Наукана в Британию добраться можно было разными способами. На огромных пароходах – подэфирных городах – Норд-Науканской компании, подмявшей под себя почти всю торговлю с колонией, пассажиры получали комфорт и обслуживание наивысшего уровня. Но дипломаты и врачи, ученые и исследователи, а особенно – их жены и дети, покидающие суровый север, нередко отдавали предпочтение маленькому неуютному «Бриарею». Никакого первого класса. Каюты с минимальным набором удобств. Питание сытное, но без изысков. Из развлечений – небольшое казино с механическими дилерами.

И вот почему.

Известный факт: после ватного плена луораветланского онтымэ возвращаться в мир человеческих эмоций крайне непросто. Если намерзнуться как следует, а после устроиться у камина, чтобы отогреть побелевшие пальцы, в первую очередь почувствуешь сильную боль. Подобная история происходила с эмоциями британцев после посещения Наукана. Естественный процесс разморозки, который практиковала официальная медицина, в первую очередь возвращал к жизни душевные страдания. Любая, самая незначительная негативная эмоция могла завладеть человеком и сделаться его персональным адом на все время путешествия домой.

Несмотря на то, что капитан Удо Макинтош никогда не ступал на Землю Науканскую и не пробовал онтымэ, он лучше многих понимал страдания луораветланских британцев. Почти каждую ночь с ним приключалось нечто подобное.

Врачи Норд-Науканской компании лечили этот недуг, названный луораветланским синдромом, традиционными методами: водными процедурами, натуральной пищей и чтением Диккенса. Как это ни прискорбно, но в последние десятилетия британская наука, уделяя первейшее внимание механизации окружающего мира, несколько отстала в вопросах внутреннего устройства человека. Официальной медицине пока нечего было противопоставить луораветланскому синдрому.

Неофициальная, как водится, обернулась быстрее: ее-то достижения и использовались на «Бриарее» для отогрева соотечественников. Всякий пассажир «Бриарея», покупая билет на пароход, заказывал себе персональный коктейль. Посредством инъекционария пассажиры получали инъекции прямо в каютах, не просыпаясь, – после отплытия и погружения под эфир. Дирижировал процессом доктор Айзек. Повинуясь его манипуляциям, летели по трубам влюбленность, азарт, ностальгия, радость, блаженство, нежность, предвкушение, смешанные подпольными лондонскими химиками. Модальность эмоций обеспечивали индивидуально подобранные гормоны, а силу и длительность – черный лед. Таков был секрет успеха «Бриарея»: вне зависимости от погружений на изнанку, в инъекционарии всегда хранился запас черного льда, который в герметичной шарообразной камере Мозесова изобретения был стабилен рекордные семь суток.