Вера Чиркова - Тихоня

– Похвалить, – посоветовала тихоня, даже не подумав говорить тише, – он точно исполнил приказ.

– Молодец! – оглянувшись, сказал стражнику Змей и поймал уважительный взгляд, брошенный в спину его спутницы.

Дальше до кабинета старшего дознавателя супруги шли молча, не имея никакого желания никому из слуг и охраны показывать даже краешек того нежного тепла, которое согревало их так долго искавшие друг друга души.

– Привет, Наерс, – поздоровался граф столь обыденно, словно и не ходил тут под чужой личиной и не смотрел еще два дня назад на дознавателя, как на незнакомого человека. – Я привел тебе помощницу. Дашь ей все записи, какие попросит, а мне скажи, где находится Кэнк? Вернее, мой кузен Гартлиб Феррез.

– Добрый день, господин Дагорд, – уважительно кивнул дознаватель, – я все понял. Гартлиб живет в комнатах для гостей, а сидит через три комнаты от меня. Он уже приступил к допросу.

– Спасибо. Я еще зайду перед обедом, – открывая дверь, коротко бросил Змей, и это было напоминание жене о том, что обедать она должна только с ним.

Как будто ей хочется обедать с кем-то другим, молча усмехнулась Лэни, снова прятавшая лицо под вуалью тихони. Но вот прогуляться по дворцу и немного прислушаться к разговорам слуг и придворных она непременно сходит, только сначала просмотрит бумаги.

Едва войдя в свой кабинет, Змей велел вызвать к нему парочку охранников, из тех, кому полностью доверял, командиров стражников и гвардейцев и Гартлиба.

Первыми явились командиры, получили по листку с указаниями и отправились их исполнять. Затем пришел Гартлиб.

Распахнул дверь, разглядел Змея в форменном камзоле командира герцогской стражи и настороженно уставился на брата.

– Проходи, садись, – кивнул ему что-то быстро писавший Дагорд, – и извини, пока не обнимаю. Плечо и спина еще побаливают.

– Я понимаю. – Кэнк сел на стул, открыто рассматривая кузена. – А ты помолодел и похорошел.

– Всегда таким был, – не поднимая от работы головы, отозвался Дагорд, снял с шеи медальон с личной печатью и прижал ее к документу, – вот, держи. Это распоряжение о передаче тебе родового имения. Я не был там шестнадцать лет и пока снова не имею на это времени. Но, когда все родные соберутся, приду навестить. Геверт несколько лет держит там небольшую охрану, иначе селяне растащат дом по камушку, однако работы очень много. Я помогу деньгами, специально копил.

– Спасибо… Даг. Но это слишком щедрый дар… я не могу…

– Можешь. Кроме тебя, Гарт, некому взять все это в свои руки и привести в порядок, чтобы могли жить наши родичи. И я ведь не предлагаю тебе строить все самому, найми рабочих. Для тебя у меня есть другое предложение. Мне нужны дознаватели, и я могу дать тебе должность… пока младшего. Но это все равно очень хорошая оплата, уважение, связи. Ты уже знаешь, тем, кто пострадал невинно, будет выплачена компенсация, однако в нашей семье она достанется не всем. Тебя приговорили к наказанию памятью и не отправили ломать камень только из-за заключения целителей, которое странным образом изменилось, пока ты лежал в лихорадке. Пропало упоминание о колотой ране, зато появилось утверждение, будто лихорадка болотная, а рана на бедре – след сучка.

– Я столько лет пытался понять… – хмуро усмехнулся Гарт, – кто же это мне так удружил.

– В каменоломнях с ранеными мятежниками особо не церемонились, – глухо сказал Змей и, достав бутыль старого вина, налил по полбокала себе и брату. – Можешь посмотреть на рудничные кладбища. И поверь, это был нелегкий выбор.

– Я даже не думаю, будто это был легкий выбор, – кивнул кузен, беря бокал. – Спасибо за предложение. Оно мне подходит… только я хотел задать вопрос… об одной женщине.

– Забудь, – категорично отрезал Змей. – Забудь обо всех женщинах и помни только одно, ты их никогда не видел и видеть не желаешь. И ничего не знаешь ни о какой-то госпоже, ни о ведьме. А если успел кому-то рассказать, очень настоятельно посоветуй забыть.

– Вот как, – понимающе прищурился Гарт, – ясно. Но я не успел сказать, а вот кто-то ночью говорил, и несколько человек слышали.

– Этот кто-то многого не знал, а всем, кто слышал, уже дали такой же совет, как и тебе. Еще, Гарт… девушка, которая была со мной в горах, и моя жена – это две совершенно разные женщины, и об этом тоже нужно помнить и молчать.

– Весело ты живешь, – озадаченно присвистнул кузен, – я запомню. Кто мой непосредственный командир?

– Наерс, можешь идти к нему и обрадовать. Только одна просьба… если что-то вспомнишь или услышишь странное или необычное, если тебя насторожит или заставит сомневаться любая мелочь, – не молчи ни минуты. Сразу иди ко мне или Наерсу.

– Понятно. – Гартлиб поднялся к двери, взялся за ручку и вдруг вернулся, шагнул к столу вплотную, уставился на брата полными боли глазами. – Прости. Я ничего не мог сделать в тот момент, она заставила всех нас выпить зелье. И приказала им немедленно меня убить, если заметят хоть малейшее послабление пленникам, если я вам воды дам или веревки сниму. Я не боюсь смерти… но тогда я ничего не смог бы для вас сделать. Она не догадывалась о том, что ее зелье на меня уже не действует, и я надеялся пробраться ночью в камеру. Но не получилось… даже вернуться было некуда, она велела одному из моих спутников обрушить вход гномьим порошком, я понял это слишком поздно.

– Гарт, поверь, я не обиделся. Вернее, уже знаю, как все было на самом деле, и вовсе не собираюсь тебя упрекать. Зато потом ты меня спас… квиты. Иди.

– Спасибо.

Не успел кузен Змея уйти, как в кабинет вошли двое вызванных графом воинов. И уже через минуту, получив секретный приказ охранять помощницу Наерса и следовать за ней везде, куда бы она ни пошла, отправились выполнять поручение, искренне радуясь удаче. Не каждый день выпадает такое легкое задание.

Лэни обнаружила охрану только за пару часов до обеда, когда, перечитав кучу документов и отправив матушке письмо, решила немного побродить по дворцу в платье горничной. Достать его по просьбе Наерса помогла смышленая служанка, принесшая им по звонку горячий чай и печенье. Для преображения тихоня воспользовалась кладовой дознавателя, надела форменное платье прямо на свой рабочий костюм, сняла шляпку и натянула присланный утром из монастыря черный парик с синим шелковым бантом. Подправила сделанный еще дома грим невзрачной девицы и, помахав завистливо вздохнувшему коллеге, вышла из кабинета.

Двое воинов, небрежно игравших в кости на скамье неподалеку от двери, как будто не обратили на нее никакого внимания, однако не успела тихоня дойти до угла, как услышала позади скрип скамейки и звук сдвоенных шагов.

Сначала Лэни еще сомневалась, но, спустившись по лестнице на первый этаж и сделав по коридорам хозяйственной половины несколько резких поворотов, окончательно убедилась, это действительно ее телохранители. И хотя тихоне очень приятна была забота мужа о ее безопасности, ходить всюду с эскортом она вовсе не собиралась.