Геннадий Дмитричев - Что хуже смерти?

Московских слушал не перебивая.

— Интересно, — повторил он, после окончания рассказа. — Нечто подобное мне встречалось на Японских островах. Там ещё во время войны велись эксперименты. Это заболевание костей, как правило, приобретённое. Такие люди выносливы и очень сильны, чудовищно сильны и… — он вдруг оборвал себя на полуслове. — А знаешь, твой рассказ удивительным образом перекликается с тем, что я видел минуту назад.

Он вкратце пересказал эпизод с мальчиком — карликом.

— Думаю, теперь мы знаем, как выглядят подопытные и, сдаётся мне, что таких людей ни один десяток в стране.

— Бог мой! — воскликнул Холтон. — Да эти люди безумцы! Здесь совершается величайшее преступление. Необходимо как можно быстрее остановить их.

— Гм, мы для этого здесь и находимся, — заметил Сергей.

— Но, Серж, у нас уже есть доказательства.

— Нет, их недостаточно. Необходимо проникнуть на этот злополучный объект.

— Ничего не могу сказать о тебе, Серж, но у меня, кажется, появилась такая возможность.

Московских удивлённо-вопросительно взглянул на своего американского коллегу.

— Наверное, надо было начать с этого, — продолжал тот. — В общем, они согласились допустить на объект инспекторов ООН, и я вхожу в эту группу.

— Как тебе это удалось?!

Сэм пожал плечами.

— Аккредитация «Вашингтон Пост» что-нибудь да стоит.

Сергей с сомнением покачал головой:

— Хорошо. Когда назначена экскурсия?

— На послезавтра, на десять часов.

Московских что-то прикинул в уме.

— Очень хорошо, времени для подготовки достаточно. Так, кто входит в группу?

Сэм вновь широко улыбнулся:

— Кроме меня, который должен поведать миру, что ничего, кроме безобидных лекарств, на их заводах не производят, ещё трое экспертов. Насколько мне известно, крупные шишки из Пентагона.

Сергей достал из внутреннего кармана небольшой пакет, который, после того как его развернул, оказался картой.

— Ты должен взглянуть на это, — сказал он.

— Что это?

— План объекта. Чертёж старый, но, думаю, капитальных перестроек не было.

Пока Сэм изучал план, Сергей отошёл к окну и, осторожно раздвинув шторы, выглянул на улицу, но ничего подозрительного не заметил.

Через минуту Сэм возвратил карту:

— O кей, Серж, думаю, теперь этот план останется у меня надолго в памяти.

— Надеюсь, инструктировать тебя не нужно, — пряча карту, сказал Московских. — Где ты оставил машину?

— На соседней улице.

— Так, хорошо. До вашей экскурсии нам видеться не стоит. Теперь за тобой наверняка установят наблюдение, если уже не установили.

— О, на этот счёт можешь не беспокоиться.

— Всё же не будем рисковать. Встретимся послезавтра в пятнадцать часов возле Голубой мечети. Надеюсь, ты знаешь, где это?

— O кей, не беспокойся, Серж, иногда мне кажется, ты держишь меня за мальчишку! — нарочито обидчиво, но с улыбкой, произнёс Сэм.

— Ну, извини.

Когда за Сэмом закрылась дверь, Московских вновь подошёл к окну и осторожно выглянул наружу. Сергей видел, как тот вышел из подъезда и безмятежной походкой ничем не обременённого человека, зашагал по тротуару. Убедившись, что за его американским коллегой нет «хвоста», он тоже покинул свой наблюдательный пост.

Московских сидел в машине неподалёку от входа в «Голубую мечеть» и нервно барабанил пальцами по рулю. Мимо проходил разнообразный люд. Военные в форме, и люди в цивильной одежде. Кто они? Неужели туристы?! Во всяком случае, вели они себя именно так. Много сновало местных, в национальных одеждах. Но того кого он ждал всё ещё не было, хотя стрелка часов неуклонно приближалась к трём.

Он снова взглянул на величественное строение и, в который раз, поразился его красоте. Особенно двумя белоснежными минаретами, стрелами взлетающими в небо. Мечеть имела небесно-голубой купол, смотреть на который в солнечную погоду — а таковая здесь круглый год — почти невозможно. Судя по надписи над входом, построена она ещё в пятнадцатом веке.

Маленькая стрелка на часах, встроенных в приборную панель, замерла ровно на трёх. «Пора бы ему появиться!» — подумал Сергей. В это время кто-то стукнул в боковое стекло.

— Хелло! — на лице Сэма как всегда сияла улыбка.

Сергей открыл дверцу:

— Послушай, Сэм, у тебя бывает когда-нибудь дурное настроение?

— К чему? Чудесная погода и жизнь прекрасна! — сказал он, садясь рядом.

Сергей не во всём был с ним согласен, но перечить не стал. Вместо этого запустил мотор.

— Отъедем отсюда, думаю, тебе есть, что рассказать.

— Зачем, чудесный вид, — Сэм указал на мечеть.

— Я слишком долго здесь торчу, — сказал Московских, хотя не прошло и пяти минут, как подъехал. — Не стоит привлекать внимание.

— O кей, — засмеялся Сэм. — Мне, кажется, ты думаешь, не привёл ли этот молокосос за собой «хвост». Верно?

— Примерно.

— О, об этом можешь не беспокоиться. Вчера за мной действительно следили, и надо сказать, делали это весьма бесцеремонно — буквально наступали на пятки. Но сегодня, как это ни странно, горизонт чист.

— И всё же не стоит недооценивать противника, — сказал Московских, останавливаясь в конце тихой улочки, где окна домов выходили на другую сторону. — Ну, теперь поговорим, — повернулся к Холтону. — Ты там был?

Сэм кивнул:

— И провёл утро скучнейшем образом. Все эти лаборатории, склады, бесконечные коридоры…

— Так-таки ничего интересного?

— Как же, кое-что…

— И? Не тяни.

— Дверь, или, вернее, люк. Кстати, мои высокопоставленные спутники, её так и не заметили. Неподалёку околачивался охранник, хотя, в других местах их не было. Разумеется, эту дверь для нас не открыли.

— Постой, постой, — перебил Московских. — Давай всё по порядку, — он вынул из бардачка и развернул план объекта. — В первую очередь меня интересует охрана.

— О, охраны как раз я не было, если не считать «манекена» у ворот с кобурой на животе и того, в коридоре. Но там есть кое-что другое.

— Что же?

— На каждом углу торчат кронштейны, на которые что-то собираются крепить, уверен, что видеокамеры.

— Так, этого стоило ожидать.

— Правда, ни одной камеры я не видел, — продолжал Сэм. — Но думаю, сегодня-завтра они будут на месте.

— Если есть видеокамеры, то где-то должна быть мониторная? — спросил Сергей.

— Как же, как же, вот здесь, — Холтон поставил крестик на карте. — Правда и тут нас пытались провести мимо, но ты же знаешь — журналисты народ дотошный.

— Хорошо, думаю, они не успеют смонтировать видеокамеры, во всяком случае, не все. Так, теперь меня интересует сигнализация?

— Во дворе я видел несколько датчиков, но внутри её, по-моему, нет. И всё же надо готовиться к худшему.