Анастасия Лик - Во власти притяжения (СИ)

Я кого-то убила? – спросила я у него. Старик рассмеялся. Нет, в Дэфи всё время кого-то убивают, не смог себя защитить – твоя вина, а истинного дэфари убить не так просто.

Так в чём моя вина? – настаивала я, но он ответил, что не знает, что должен совершить истинный дэфари из высшего света, чтобы его так жестоко наказали, и посоветовал даже не пытаться узнавать. Найти в этом мире работу, завести семью, а главное – носить артефакт, скрывающий облик не снимая. Он рассказал, как их найти, как использовать… и я уже была готова жить как все, но кто-бы мог подумать, что мне встретится такой же, как я – истинный дэфари, потерявший себя. Он стал моим мужем, моим воздухом, моей душой.

– Я хочу уехать отсюда, – тихо сказала я.

– Уехать? Тебя волнуют местные аристократы? – спросил Рагон.

– Нет, – скривилась я. – Просто надоело.

– Хорошо. Куда ты хочешь? Может быть к морю?

– Не знаю…

– Подумай, любимая. Собрать вещи и уехать мы можем в любой момент.

Я с благодарностью погладила обнимающую меня руку мужа. Все наши переезды были исключительно моей инициативой, Рагону было без разницы где жить, большой город или село, он с готовностью шёл у меня на поводу, куда бы я не захотела. Причём первые семнадцать лет мы мотались по свету постоянно, я не могла найти покоя нигде и могла вскочить ночью и потребовать уехать сейчас же. Но с рождением сына решила, что достаточно скитаться, и мы решили осесть в Барки – достаточно большой городок недалеко от столицы и приятным климатом. Мы тут живём уже шесть лет, но видно пришла пора что-то менять.

– Любимая, я рассчитываю спать в своей кровати, – вдруг услышала я и открыла глаза. Задремала и даже не заметила. Подняла голову с тёплого плеча и увидела перед собой двери нашего дома. Ох, хорошо, что Рагон разбудил меня, а то в прошлый раз, когда я уснула в экипаже, он пожалел меня будить. Послал слугу за одеялом, прикрыл меня им и просидел рядом всю ночь, ожидая, когда я проснусь сама. Бедняга, помню, тогда он едва не окоченел сидеть без движений всю ночь, а попросить одеяло для себя почему-то не догадался.

Рагон вышел и подал мне руку.

– Вы сама любезность, – усмехнулась я, кладя обе руки в тёплые ладони мужа.

– Идём скорей, я хочу вытащить тебя из этого платья, – пробурчал он и потянул к дверям дома, где нас уже ждала экономка Ханна.

– Вы так рано? Что-то случилось? – обеспокоенно спросила она.

– Нет, всё хорошо, просто замечательно, – ещё мрачнее ответил Рагон. – Тим спит?

– Конечно, – кивнула Ханна, пропуская нас в дом и забирая плащи. – Ужинать подать?

– Ужин… ужин… – задумчиво потянул Рагон, перевёл взгляд на меня и неожиданно обнял и поднял на руки. – Нет, у меня есть всё, что нужно для вечерней трапезы, – и игриво укусил в основание шеи. Я зажала себе рот рукой, гася крик вперемешку со смехом.

Ханна понимающе улыбнулась и поспешила оставить нас вдвоём.

– Иди наверх, а я поцелую сына и вернусь, – сказала я, гладя мужа по густым волосам, мягким, словно шёлк.

– Быстро, – кивнул он, ставя меня на ноги, и умчался вверх по лестнице.

Я сходила в детскую, поправила съехавшее одеяло у Тима, поцеловала в недовольно нахмуренный лобик и пошла вниз в погреб выбрать вино.

– Розалия? – голос экономки отвлёк меня от разглядывания наших скудных запасов. Нужно как-то избавляться от виноградника, прибыли он не приносит, а лишь убытки.

– Да?

– Завтра необходимо заказать новые артефакты. Вы просили напомнить, и я уже несколько раз к вам подходила с этим вопросом, но вы всё время забывали, – строго сказала она.

Да действительно… год уже заканчивается, а эти побрякушки, скрывающий облик, дольше не работают.

Сильные дэфи, а точнее дэфари, могут создавать себе желаемую личину без использования артефактов, но я таковой не являлась, так что была вынуждена покупать их, вот только…

– Сколько у нас осталось денег?

– Мало, – ответила Ханна.

– На артефакты хватит?

– Да, но…

– Тогда закажи, – ответила я, прекрасно понимая, что хотела добавить Ханна. Да, мы бедны как церковные мыши, и на эти проклятые подвески уйдут последние средства. А всё потому, что Рагон совершенно не умеет жить по средствам, ему всегда надо всё самое лучшее, самое дорогое и прямо сейчас. Дорогое вино, дорогая одежда и дорогие подарки для меня. Но я его не осуждаю, он не умеет жить иначе. Да и я знала, что есть у него эта проблема, когда выходила замуж и уже давно привыкла. Вот только на что жить?

Ладно, об этом потом. Завтра я решу этот вопрос, как, впрочем, и всегда. Взяла первую попавшуюся бутылку вина и пошла наверх к мужу. Судя по его горящим глазам, ночь обещает быть страстной, и я уже вся извелась в предвкушении.

– Любимая, я уже подумывал сходить за тобой, – заявил Рагон, стоя в центре комнаты во всей своей красе.

Я ухмыльнулась, осматривая его скептическим взглядом. Нагишом и в своём настоящем облике? Нет, мой супруг хотя и экстравагантен, но не на столько. И пусть Ханна знала кто мы, рисковать и выходить из спальни без артефакта… нет, мы так никогда не поступали.

Поставила вино на стол и подошла к нему вплотную. Слева на стене висело ростовое зеркало в массивной деревянной раме – единственный предмет мебели, с которым мне будет жаль расставаться, если вдруг мы надумаем уехать. Взять его с собой? Нет, не хочу…

Подняла руки и запустила пальцы в густую шевелюру и, не отрываясь, смотрела на наше отражение. Да, действительно, рядом мы смотримся странно. Высокий, сильный мужчина, с абсолютно правильными и гармоничными пропорциями тела – широкими плечами, узкими бёдрами и длинными, красивыми ногами, прижимал к себе неказистую «серую мышку». Но, в отличие от моего благоверного, я скрывала не только то, что может выдать во мне дэфари, глаза и мерцание кожи, а всё. И сейчас, когда он снимал платье с некрасивого, угловатого тела, которое было слишком худым, слишком длинным и неуклюжим в руках идеального мужчины, я улыбалась. Улыбалась, потому что знала, что он полюбил меня такую – с короткими волосами неопределённого блеклого цвета, бледной кожей, серыми глазами и отсутствующей фигурой. А то, что открылось после, стало для него приятным бонусом, очень, очень приятным.

Рагон быстро расправился с платьем, небрежно отбросив его в сторону, развернул к себе спиной и, уткнувшись носом мне в затылок, начал ловко расшнуровывать корсет.

– Ненавижу эту штуку, – ворчал он, спускаясь к шее и покусывая нежную кожу.

– Я тоже, – прошептала я, улыбаясь своему отражению. Ещё немного и Рагон доберётся до артефакта, снимет его.

– Не надевай его больше.

– У аристократов принято носить корсет, иначе меня засмеют.

– Плевать. Завтра на базарной площади я во всеуслышание заявлю, что не люблю женщин в корсете, и они моментально выйдут из моды, – прорычал Рагон, наконец, расправляясь с ненавистной деталью одежды и откидывая её в сторону, обхватил меня рукой, с силой прижал к себе, разворачивая лицом к зеркалу.