Андрей Алпатов - Резонанс

Тони уже успел рассказать своему новому знакомому о жизни в Нью-Йорке. Этот город как скоростная машина заставлял всех вертеться на неимоверных оборотах. Кто не справлялся с таким темпом, тот просто вылетал на обочину. Но кто жаждал славы и денег – мог здесь многого добиться.

Стояла тихая ночь с ясным, чистым небом. Под ногами лежал весь Нью-Йорк, медленно засыпающий, но изредка вздрагивающий от резких звуков полицейских сирен. Обстановка располагала к дружеской, интимной беседе. Выдохнув очередную затяжку сигарного дыма, музыкант сладостно закинул голову и устремил свой взор к звездам. Спустя некоторое время, он неожиданно произнес. – Анатолий, а тебе никогда не хотелось стать, например, астрономом или физиком?

Говоривший не видел, как при таком, вроде бы безобидном, вопросе вздрогнул Смелянский и буравящим взглядом уставился на затылок. Несколько секунд он молчал, а потом тихо ответил.

– Да нет, я всю жизнь хотел быть спортсменом. А почему тебя это интересует?

– Ты понимаешь, – продолжил гитарист – в твоей комнате я увидел книжку о световых волнах, вот и подумал, может быть, в детстве ты мечтал стать физиком, хотел открыть какую-нибудь теорию? Я бы, например, этого хотел. Правда, мне бог не дал научного таланта, поэтому сейчас и вращаюсь в грязном мире рок-музыки, где половина наркоманов, половина – жлобов, и почти все – предатели и сволочи. Здесь нельзя верить ни одному человеку. В любой момент, как только станет выгодно, тебя сдадут, предадут или подставят. Вокруг одна дрянь.

– А ты не пробовал заняться другой профессией? Бросить все это к чертям собачьим?

– Нет, Толик. Я уже не смогу. Сейчас я сижу на героине, а он требует больших денег. Вот поэтому и вкалываю на концертах как раб, пока не упаду. Несколько раз пытался бросить, соскочить с иглы, но, как оказалось, сам я уже сделать это не в состоянии. Только другая волна жизни может меня спасти, а на нее еще нужно вернуться.

При этих словах хоккеист опять пристально посмотрел на товарища. Что-то терзало и тревожило Анатолия Смелянского, в чем-то он сильно сомневался, но, по-видимому, боялся задать свой вопрос.

А музыкант тем временем совершенно опьянел, скатился вниз кресла и начал нести полную околесицу, разговаривая сам с собой. – Тони, может это ты, а может и не ты? Давай, сознавайся. Где ты прячешь формулу резонанса? А, в принципе, она мне и не нужна. Я до всего допер сам, своими мозгами. Значит, я тоже гений. Ну, может быть, немного поменьше. Без твоей тетрадки, конечно, мне не удалось бы рассчитать свои волны жизни. Это я приз-знаю. И за это я тебя о-очень уважаю. Тони, давай еще коньячку выпьем? На брудершафт. Мы же с тобой теперь как братья-первопроходцы. А братьям нужно держаться вместе. Ну что, есть у тебя еще коньяк?

Смелянский медленно встал, посмотрел нехорошим взглядом на своего нового знакомого и направился в комнату. – Сейчас налью, если осталось. Хотя ты уже в дупелину пьян. Несешь какой-то бред. Сам то понимаешь, что говоришь?

– Я понимаю, я все по-онимаю – вдогонку прокричал ему Олег. – Это только ты прикидываешься спортсменом. Ну, конечно, здесь ты кумир, звезда. Живешь на Манхеттене, купаешься в роскоши. А кто я в этой жизни? Пьянь и наркоман. Еще полгода и концы отброшу. На хрена мне тогда вся твоя теория? Лучше бы я остался простым студентом. Так нет, бегаю по всем мирам, провожу над собой эксперименты, как на собаке Павлова. Эх, Светка, Светка. Ведь все это только ради тебя. Я же обещал найти убийцу отца, и я его найду. А ты, папа Толик, мне сегодня все-все расскажешь. Иначе я тебя просто задушу и скину с балкона. Последние слова музыкант говорил уже чуть слышно, лежа на животе, натягивая на себя покрывало с кресла. Он тяжело захрапел, пуская слюни прямо на пол и все пытаясь во сне до кого-то дотянуться.

Вернувшийся с бутылкой в руках Энтони, задумчиво устремил взор на спину музыканта. Там, на цепочке, выбившись из-под воротника джинсовой куртки, висел небольшой серебряный крестик. Тони налил коньяку, сделал большой глоток, а затем поставил бокал вместе с принесенной бутылкой прямо на пол. Присев около Олега, он ухватился за цепочку и подтащил крестик к своим глазам. Словно летящая с огромной скоростью шайба ударила по лицу Тони. На обратной стороне креста он отчетливо увидел нацарапанное слово «РЕЗОНАНС». Ужас охватил Смелянского. Он не знал что делать. Глотнув уже прямо из бутылки, Анатолий медленно, пошатываясь, пошел с террасы в комнату. В его кабинете зажегся свет, который не затухал до самого утра.

Лидер группы «РЭЙ» Олег Марков сидел за стойкой бара на Лексингтонавеню и пил темное пиво. Репетиция уже закончилась, а вечерний концерт сегодня начинался только около полуночи. Состояние Олега было паршивое. Его трясло и лихорадило. Не помогало даже пиво, которого он выпил три больших бокала. Начиналась ломка, и нужно было опять принимать «дозу». – Из такой жизни можно не выбраться совсем – подумал музыкант.

Когда он принимал решение броситься вдогонку за физиком Смелянским, ему даже было интересно попробовать себя на другой волне жизни. Расчеты показывали, что Смелянский в Ницце мог совершить прыжок только на ближайшую, более низкую волну V(с-3). По таблице профессора определить жизнь Анатолия Эдуардовича, на которую он совершил переход, большого труда не составило. А в то, что ученый револьвировался – Марков нисколько не сомневался.

С помощью формулы Олег вычислил свою волну в данном измерении. Именно на нее он и осуществил первый в жизни прыжок. Волна Маркова-музыканта шла ниже волны Маркова-студента, причем длина ее была существенно короче. Прыгая на нее, Олег не предполагал, с какими проблемами и препятствиями столкнется в новом измерении. Очнувшись в загаженной, тесной квартире в Москве, он несколько дней вообще ничего не помнил. Его тело находилось сначала в жутком запое, а потом в страшной ломке. В какой-то момент даже показалось, что наступили последние минуты жизни.

Однако позже пришли молодые ребята (как выяснилось – его коллеги по рок-группе), вкололи наркотик и Олег потихоньку стал приходить в себя. Стартовая позиция в новой жизни была никакой. Во-первых, нужно было постоянно следить за собой, чтобы просто не загнуться, а во-вторых, следовало попытаться найти профессора Смелянского, хотя здесь он, скорее всего, уже никакой не профессор.

Жить в «шкуре» наркомана оказалось очень тяжело. Всегда нужно было иметь в запасе дозу, чтобы поддерживать организм в рабочем состоянии. А для этого требовались деньги. Концерты группы давали возможность кое-что заработать, но все равно пока все доходы уходили на аренду площадок, музыкальное оборудование и взятки чиновникам от культуры. Правда, в последнее время к группе «РЭЙ» стали проявлять интерес иностранные продюсеры. Оказалось, что несколько песен на английском языке в смешанном стиле тяжелого рока и соул имеют определенный успех у западной публики, особенно на американском континенте.