Андрей Алпатов - Резонанс

Дизайн бара был выполнен в стиле импрессионистов. Яркие, переливающиеся краски желтых, голубых, синих и сиреневых тонов напоминали картины Моне и Ван Гога. Небольшие круглые столики с мягкими диванами уютно растворяли в себе посетителей бара. Все оставались незаметны, гармонично сливаясь с такой обстановкой. В зале в основном были девушки, очень красивые и сексапильные. Кто-то обсуждал свои работы со стилистами, кто-то просто болтал, потягивая легкий коктейль или бокал вина. Из мужчин здесь находился только он.

Встретив любопытствующий, скользящий взгляд нескольких красавиц, Марков улыбнулся в ответ, и медленно, растягивая удовольствие, допил водку. Когда он взялся за стакан с соком, сзади, за спиной вдруг послышался приятный, женский голос. – Здравствуйте, Олег. Я Джулия. Извините, что немного задержалась. Съемки слегка сдвинулись во времени. Вы уже что-нибудь выпили?

Олег поднялся навстречу и осторожно пожал протянутую ему руку. – Да, я уже взял сок, но, пожалуй, сейчас ударю по водочке. А ты что будешь? Джин-тоник? О’кей. – Дабл водка энд джин-тоник – крикнул он официантке и повернулся к новой знакомой.

Их разговор продолжался более сорока минут. В основном он шел об Энтони Смеле. Девушка кратко рассказала, как пришла к Тони и застала его в безумном состоянии. Тот выглядел просто сумасшедшим. Смелянский походил на затравленного зверька, которого поймали охотники и бросили в незнакомую клетку. Шарахаясь из угла в угол квартиры, Анатолий не узнавал никого, как будто сам попал сюда впервые.

Даже увидев свою подругу, он оцепенел и спросил: ты кто? Ничего подобного Джулия ранее в своей жизни не испытывала. Ей стало страшно оставаться с ним наедине. Она попыталась его успокоить, предложила выпить, но Энтони продолжал ходить взад-вперед по комнате, иногда выбегая на балкон и быстро возвращаясь назад, выкрикивая непонятные фразы на русском языке. Затем на плохом английском он вдруг стал кричать, что является российским гражданином, что никому не позволит его захватывать в плен, что будет жаловаться в Организацию Объединенных Наций и, вообще, понес разный бред.

Девушка не знала, что делать. Все ее попытки разрядить атмосферу ни к чему не привели. Она боялась, что Энтони просто выброситься с балкона, поэтому набрала номер 911 и вызвала помощь, кратко обрисовав по телефону всю ситуацию. Приехавшие на вызов сотрудники службы спасения попытались успокоить Смелянского, однако тот заперся в комнате и кричал, что будет разговаривать только с представителями российского посольства. Никакие уговоры не помогали, и им пришлось вызывать консула.

Только появившиеся русские дипломаты смогли пройти к Энтони и переговорить с ним. Когда они выходили обратно, их начальник сказал Джулии, что Анатолию Смелянскому нужна срочная психиатрическая помощь, иначе его разум может не выдержать. Здесь требовалось наблюдение врачей.

С помощью дипломатов все же удалось уговорить Тони выпить успокоительное лекарство, после чего он в сопровождении Джулии согласился поехать в медицинский центр. Их привезли в частную психиатрическую клинику доктора Фишера, где определили для Энтони отдельную палату на третьем этаже. Там ему сделали укол, и он уснул, а Джулия, подписав необходимые бумаги, отправилась к себе домой отходить от всего этого кошмара.

Воспоминания дня вновь напугали девушку. Чтобы ее как-то поддержать, Олег предложил вместе навестить спортсмена. Джулия воспряла духом. Она хотела ехать к Смелянскому, но очень боялась. А сейчас, с Олегом это посещение не казалось таким страшным. От всего сердца поблагодарив музыканта, модель допила свой коктейль и вышла из бара, договорившись, что в клинику доктора Фишера они поедут завтра днем.

После встречи в агентстве Марков вдруг подумал, что хорошо бы по поводу сложившейся ситуации посоветоваться с сотрудниками советского консульства. Адрес его Олег знал. При отлете в Нью-Йорк администратор группы роздал всем маленькую книжицу с самыми важными адресами и телефонами. Здесь были номера полиции, службы спасения, крупных банков, страховых компаний. Были, конечно, и адреса советских учреждений, находившихся в этом городе.

Назвав водителю такси новый адрес, парень задумался, как ему правильно построить разговор, чтобы не вызвать ненужных подозрений? Ему повезло. Сотрудник консульства Роман Александрович Аршавин, который выезжал к Смелянскому, был на своем рабочем месте, поэтому Олег мог с ним поговорить обстоятельно и подробно.

Представившись другом Смелянского, Олег поинтересовался, что же на самом деле произошло в квартире хоккеиста? Дипломат был уже немолодым человеком, давно работающим в системе Министерства иностранных дел, однако, по его словам, сам был в шоке от случившегося. Приехав к Смелянскому, он застал в квартире полицейских и сотрудников службы спасения. Анатолий закрылся в комнате и никого туда не пускал. Когда полицейские попытались взломать дверь, тот закричал, что сейчас бросится с балкона. Это остановило полицейских, они начали вести с ним переговоры.

Как заколдованный, на русском и английском языках, спортсмен требовал пригласить российского посла. Именно поэтому полиция и вызвала сотрудников консульства. Только посмотрев на удостоверение и убедившись, что перед ним на самом деле русский соотечественник, Смелянский открыл дверь и впустил Романа в свою комнату. По словам Аршавина, вся ситуация выглядела очень загадочно. Парень производил впечатление растерянного и испуганного человека. Он непонимающим взглядом осматривал все вокруг, словно впервые попал в эту квартиру. То, выбегая на балкон, то вглядываясь в окно, он с неподдельным ужасом смотрел на высокие здания Нью-Йорка. Было видно, что его возбужденное состояние балансировало на грани сумасшествия.

Роман Александрович попытался успокоить спортсмена, стал задавать ему простые вопросы о погоде, самочувствии, пытаясь снизить накал психологической нагрузки. Сначала показалось, что Смелянский расслабился. Они выпили чая и продолжили беседу за столом. В тот момент Аршавин даже подумал, что ситуация успешно разрешится, Анатолий уснет и восстановит рассудок. Однако прозвучавшие затем новые безумные заявления говорили о том, что хоккеист реально нуждается в психиатрической помощи.

Олег попросил дипломата подробнее вспомнить, о чем говорил Смелянский. Тот отметил, что речь Анатолия была абсолютным бредом. Он заявлял, что является ответственным работником российского правительства и все происходящее рассматривает как специально организованную провокацию. Он требовал немедленно сообщить в Москву обо всем случившемся, называл фамилии руководителей правительства, о которых никто никогда не слышал. В этой ситуации единственно верным решением было направить его в специализированную клинику. Требовалась срочная медицинская помощь.