Стивен Бакстер - История с инерционным регулятором

Стивен Бакстер — шестикратный номинант на премию «Хьюго», лауреат премии Филипа К. Дика, Британской премии научной фантастики и премии имени Джона В. Кэмпбелла за лучший дебют в фантастике. Его рассказы вышли в сборниках «The Hunters of Pangaea» и «Traces», а в мае 2008 года был опубликован роман «Flood». В числе других книг следует назвать «Time’s Tapestry», трилогии «Destiny’s Children» и «Одиссея времени» («Time Odyssey») — последняя написана в соавторстве с Артуром Кларком. Также перу Бакстера принадлежат цикл произведений о цивилизации Ксили, романы «The H-Bomb Girl» и «Корабли времени» («The Time Ships»), официальный сиквел «Машины времени» Герберта Дж. Уэллса.

Уэллс — целая эпоха в истории научной фантастики. В его произведениях были намечены темы, которые развивали писатели нескольких поколений: путешествия во времени, изучение космоса, вторжение пришельцев, генная инженерия. Уэллс активно участвовал в политической жизни страны, наглядно демонстрируя своим творчеством, как научная фантастика может бороться с проблемами человечества. Например, «Война миров» критикует европейский колониализм, а «Машина времени» представляет собой мощный выпад в сторону английской классовой системы. Для любителей научной фантастики имя Герберта Уэллса связано и с созданием первого свода военно-тактических правил, давшего толчок к развитию настольных игр, скажем, игры «Подземелья и драконы». Позднее из них выросли мегапопулярные компьютерные версии.

К старости Уэллс разочаровался и потерял надежду изменить мир, но он наверняка удивился бы, узнав, какое огромное влияние оказывают его творения. Удивили бы его и люди, спустя четыре века после открытий Галилея считающие, что чем тяжелее предмет, тем быстрее он падает. Герберт Уэллс является главным персонажем следующей истории о Шерлоке Холмсе, очень напоминающей научно-фантастический роман.

На вид нашему посетителю было лет двадцать восемь: среднего роста, полноватый, с высоким голосом и пружинящей, как у птицы, походкой. Его волосы уже редели, лицо казалось бледным, вероятно, из-за предрасположенности к туберкулезу, а большие, необычайной синевы глаза — мечтательными. По внешности и манерам он был полной противоположностью Холмса; их разговор так и искрил, словно умы этих двоих находились на разных полюсах огромной электрической батареи.

Парень принес Холмсу несколько зернистых фотографий, сделанных новомодным нью-йоркским «Кодаком». Мой друг изучал их через лупу под злорадным взглядом гостя, который, словно в настольной игре, подначивал: что необычного заметит Шерлок Холмс в каждом снимке и какие выводы сделает. Нечеткую фотографию увядших белых цветов мой друг отложил, и ее взял я. Ничего странного в цветах не увидел, правда, классифицировать сразу не смог — возможно, они из рода мальвовых, вот только форма гинецея, довольно хорошо видного, вызывала сомнения. Холмса безобидный снимок явно разозлил, и он перешел к следующему, а молодой человек в очередной раз ухмыльнулся.

— Неудивительно, что мистер Холмс ничего не понимает. Кодаки — первоклассные мистификаторы!

— Посмотрите, Ватсон. — Холмс протянул мне следующий снимок. — Что вы об этом думаете?

Вторая фотография казалась интереснее, и, похоже, посетитель относился к ней с большей серьезностью. На первый взгляд это был снимок обычного ланча, но в необычной обстановке — столы и едоков окружали громоздкие электроприборы с проводами, цилиндрами, конусами и катушками. На заднем плане я увидел оборудование мастерской: паровой станок, металлические кантователи, сварочный аппарат, пресс для листовой штамповки и так далее.

— Насколько я понимаю, наш гость был на ланче, — предположил я. — Не имею чести знать остальных…

— Это Бримикомы из Уилтшира, — пояснил молодой человек. — Два брата, Ральф и Таркин. В тот день они пригласили меня на ланч. Со старшим, Ральфом, мы вместе учились в колледже. Братья занимаются, точнее занимались, механикой и электротехникой, они изобретатели.

— День выдался погожий, — продолжал я. — Вижу солнечные блики на скатерти и за блюдом с аппетитной колбасой.

— Хорошо, — терпеливо кивнул Холмс. — А о самой колбасе что скажете?

Я снова взглянул на снимок. Колбаса на отдельном блюде явно была украшением стола.

— Сочная колбаса. Немецкая?

— Ватсон, это не колбаса — ни немецкая, ни какая другая! Очевидно, Бримикомы устроили для своих гостей розыгрыш на грани приличия.

— Точно, мистер Холмс! — захохотал молодой посетитель. — Видели бы вы наши лица, когда «колбаса» выползла с блюда на скатерть!

— Ватсон, вам как доктору стыдно не узнать эту тварь! Кольчец — эктопаразит подкласса Hirudinea. Используется для кровопускания…

— Боже милостивый, гигантская пиявка! — вскричал я.

— Фотография черно-белая, — сказал парень, — но, к вашему сведению, пиявка была ярко-красной, цвета крови.

— Холмс, что это, чудо природы?

— Природы или науки, — задумчиво проговорил Холмс. — Вспомните о силах, действующих на бедную пиявку. Ее плющит сила притяжения земли, а превратиться в блин не дает сила внутреннего давления. Трудно поверить, что столь крупное существо, как эта особь, может сохранить естественную форму. Зачем оно выросло до таких размеров? Что его удерживает в этом состоянии и помогает двигаться? — Холмс внимательно посмотрел на посетителя. — Или правильнее спросить, что нейтрализует силу, притягивающую к земле?

— Совершенно верно, сэр! — Молодой человек захлопал в ладоши.

Холмс вернул ему фотографию.

— Разумеется. А теперь, может, все-таки расскажете о своем деле?

— По-вашему, здесь есть какое-то дело? — недоуменно спросил я.

— О да! — мрачно воскликнул Холмс. — Разве наш гость не говорил о деятельности братьев Бримиком в прошедшем времени? Очевидно, плавный ход их жизни что-то нарушило, да и вы, сэр, не почтили бы нас своим присутствием, не случись что-то серьезное.

— Действительно, — отозвался молодой человек и сразу помрачнел. — Серьезнее и быть не может. Причина моего визита — гибель старшего брата, Ральфа, при весьма необычных обстоятельствах, связанных с тайнами естественных наук.

— Произошло убийство? — спросил я.

— Местный коронер так не считает, а вот я сомневаюсь. Там столько нестыковок и странностей… Поэтому я и пришел к вам, мистер Холмс. Я журналист и писатель, а не детектив.

— Да, сэр, я уже понял, кто вы, — улыбнулся я.

— Простите, но нас не представили друг другу, — удивился молодой человек.

— Мне не требуются ни дедуктивный метод, ни представление. В этом году ваше лицо постоянно мелькает в прессе.

— Вы знакомы с моим творчеством? — Молодой человек был явно польщен.