Ольга Шумилова - Двадцать отражений лжи (СИ)

Налетает порыв холодного ветра, окатывая облаком из мелких капель. Горизонт начинает затягиваться легкой сероватой дымкой.

— Думаю, пора возвращаться.

— И побыстрее, — вслед за мной осмотрев приближающуюся линию дождя, Тан согласно кивает и уходит в рубку.

Я подхожу к Киту и упираюсь руками в борт по обе стороны от него. Легкий глиссер начинает плавно маневрировать, а мальчик — вертеться во все стороны, как пусковой маховик.

Китар — сирота. Мы подобрали его на внешнем рейде, когда вместо ремонтной базы и ожидающего нас груза топлива обнаружили развалины. И трупы крайне неприятного вида. Говорят, из-за Южной Зоны Отчуждения пару лет назад начала приходить какая-то дрянь. Сейчас ей даже дали название — «т, хоры», и добыли пару экземпляров в качестве образца. Вроде бы даже как-то борются.

Мы тоже добыли — как раз возле мальчика, которому в последствии аккуратно подтерли память. Результат набега этой пакости нам с дедом не понравился, посему я законопослушно сдала полученный экземпляр союзной Академии для исследований. Инкогнито, разумеется.

У Кита же единственным родственником остался двоюродный брат на Станайе, и я решила, что особых убытков мы не понесем, прихватив мальчугана с собой.

Тан сказал, что у меня проснулся материнский инстинкт.

Я вытолкала его в пустыню на час без защитного костюма.

— Капитан, а можно… — голосок Кита тонет в сверкании белых стержней на горизонте. — Ух ты! Гроза! Настоящая гроза!

— Гроза. Первая… — я задираю голову и глупо улыбаюсь навстречу так и не скрывшемуся солнцу, не двигаясь, даже когда первые редкие капли начинают дробно стучать по палубе. Солнце светит все так же ярко, и дождь сверкает тысячами драгоценных камней.

Глиссер сбрасывает ход, подходя к причалу, Тан глушит двигатель и спешно закрепляет швартовы. А потом мы пестрой, стремительно промокающей толпой бежим по усыпанной песком дорожке к крыльцу, подсматривая через плечо за растущей над островом радугой.

Едва переступив порог дома, Кит уносится устраивать Рыбу в своем почти уже собранном стараниями робота-домработника чемодане, Тан тоже уходит собираться — сегодняшнее плавание было последней вылазкой на природу перед отъездом, а значит — последней на ближайший сезон, а то и два. Жаль. Летом здесь хорошо.

До обеда еще час, а до отлета — меньше суток, так что, прихватив портативку, я бегом пересекаю сад и устраиваюсь в беседке — просматривать срочные письма, да и переговоры с делегацией Независимых никакой отпуск не отменял… Пусть в этот отпуск я и отправила себя сама.

Дождь уютно барабанит по крыше, а увивающие опоры беседки лиловые карисы от непогоды становятся, кажется, еще ароматнее. Отмытая зелень, и без того по-весеннему яркая, приобретает неповторимый изумрудный оттенок.

Тот, кто сказал, что Зона Отчуждения — филиал Бездны, явно никогда не был ни там, ни там.

Селен, как и обещал, приезжает точно к обеду. Спокойная жизнь заканчивается вместе с первой ложкой супа, потому как мой начальник головной базы очень не любит откладывать дела в долгий ящик. Право же, в качестве помощника координатора он был значительно менее упрям.

Хотя нет, тогда он был еще упрямей — хуже оказался только Чезе. Какой мне был закачен скандал, когда они отловили меня в провинциальном порту после не слишком вдохновенно разыгранной инсценировки гибели некоей Ким Шалли, вспомнить страшно. Меня обвиняли в черствости и крайнем эгоизме, не отступив даже тогда, когда я честно призналась, чем собираюсь заняться. Чезе нахально заявил, что конспиратор из меня аховый, и сам он все понял еще лет десять назад. А новые порядки в Корпусе ему не нравятся, как и молодой Командор.

«Вы не уедете. По крайней мере, без нас», — очень вежливо поставил меня в известность Селен, поправляя галстук. На справедливое возражение, что их сочтут дезертирами и, если поймают, отправят на каторгу, мне было так же вежливо указано, что их заявления об уходе подписаны мной — как всегда, не глядя — еще неделю назад.

«С таким небрежным отношением к важной документации вас нельзя отпускать одну».

Самое печальное, что назидательно качающему головой Селену даже нечего было возразить. Оставалось только обидеться на Тана, растрепавшего о дате моей мнимой смерти кому не надо, и забрать обоих с собой.

Не то чтобы я об этом когда-нибудь жалела… Но вот сейчас обед, кажется, виртуальная мышовка накрывает своим пушистым хвостом — придется ехать на головную базу, то бишь другой конец острова, прямо сейчас, и решать все вопросы лично.

К полуночи становится ясно, что возвращаться нет никакого смысла, и я передаю домой, чтобы не забыли утром забрать мои вещи. Не то чтобы Тан действительно способен что-нибудь забыть, но ради возможности разыграть любимую внучку он способен на любую каверзу.

Как ни странно, вылетаем мы вовремя, и, что еще более удивительно, без сбоев в графике прибываем на флагман. Кит уже видел это чудо техники и внутри, и снаружи, поэтому без труда дает увести себя в каюту одной из добровольных «нянек», больше всего обеспокоенный тем, как доехала Рыба.

Мне везет меньше. После двухнедельного отсутствия капитана готовы порвать на части, и только вышедший встречать меня Чезе хоть как-то сдерживает этот напор.

— С возвращением. Вас определенно не хватало, — он подмигивает и заговорщицки шепчет: — Рекомендую перейти в режим невидимости — по кораблю с самого утра бегает в истерике заведующий «яслями» и клянется лично объяснить вам, что ни в чем не виноват.

Меня прорывает на несолидное хихиканье. Видимо, у кэфаев начался период спячки перед первой взрослой линькой, надо бы изловить беднягу и успокоить.

— Может, я… — начинает Чезе, задумчиво глядя в потолок.

— Я сам его поймаю, — Тан стремительно выныривает из-за угла и так же стремительно пробегает мимо, набирая кого-то по переговорнику. — Идите, вас там ждут.

Мы провожаем его взглядами солдат, брошенных врукопашную против тяжелых танков.

— Ладно, пойду… формировать очередь. Сказать, чтобы подходили в кабинет через час? — интересуется Чезе, и, дождавшись моего кивка, скрывается в соседнем коридоре, тяжело вздыхая.

Он все такой же. Все те же светлые пряди, падающие на глаза. Все тот же органайзер, прижатый к груди, с которым, похоже, он не расстается даже в постели. Первый помощник, краса и гордость флагмана. Очень усталая краса и гордость… Нет, в следующий раз в приказном порядке заставлю съездить отдохнуть — ходит ведь зеленый, как листик по весне.

В жилом секторе тихо, еще тише в моей собственной каюте — вполне годится, чтобы выкроить еще пару спокойных минут, и хотя бы переодеться. Капитан должен выглядеть прилично, и, раз уж мы солидная организация с лицом и репутацией, носить мундир, хоть и отдает это Корпусом, провались он в Бездну…