Анна Бахтиярова - Глаза Поднебесья

— Ты не почувствовала, что дамочка подставная?

— Она заодно с ними? — я ткнула пальцем в сторону вырубленных мужчин. — А они кто?

— Хороший вопрос, — проворчал Тайрус. — Уж точно не клиенты, пришедшие за советом. Кстати, обрати внимание, твоя Эсмеральда вещички складывает.

— Какая прелесть! — почти взвыла я, увидев раскрытый на полу чемодан, в который подопечная в спешном порядке запихивала склянки со всевозможными порошками и жидкостями. — И эта удочки сматывает!

Шарлатанка вдруг замерла. Прислушалась. Глянула прямиком на меня. Не в глаза, но очень-очень близко. А потом окончательно вогнала в ступор, начертила левой рукой в воздухе две горизонтальных линии — знак, защищающий от злых духов, и прошептала:

— Потерянная душа. Сгинь! Сгинь!

— Чего? — ошалело спросила я, не понимая, к кому обращаюсь: к Тайрусу, Эсмеральде или к самой себе.

— Понятия не имею, о чем она.

Я с подозрением покосилась на экс-наставника. Слишком уж поспешно он ответил. И сразу отвел взгляд. Словно не хотел, чтобы я прочла в глазах цвета морской волны лишнее…

— Берт, не будь занудой! Вспомни, сколько раз я тебе сладости из пищеблока приносила!

— Ну ты и сравнила! — на меня глянули черные, как непроглядный мрак, глаза в обрамлении густых ресниц. — Одно дело — мелкое хулиганство, другое — преступление тысячелетия. Да меня в капсулу забвения за такое отправят!

— Берт, но мне очень-очень надо! — молитвенно сложив ладони, я посмотрела на ангела-архивариуса самым несчастным взглядом из имеющихся в арсенале.

Он тяжко вздохнул и снова замотал головой, правда, уже не столь рьяно, как пять минут назад, что давало мне некоторую надежду. С Бертом я познакомилась будучи «узницей» медицинского блока. Высоченный парень с каштановой шевелюрой до плеч пришел подлатать крыло, пострадавшее после нападения другого ангела — проигравшего кандидата в архивариусы. Их начальник отправился на покой, и оба помощника имели равные шансы занять освободившееся место. Но Высший Амэй, курирующий хранилище душ и базу данных смертных, выбрал Берта. Незадачливому конкуренту подобный расклад пришелся не по вкусу и он решил отыграться.

Кстати, мой приятель отчего-то считал, что предыдущий архивариус вовсе не наслаждается заслуженным отдыхом после столетий напряженной работы. Берт уверял, что шефа отправили в капсулу забвения за какой-то серьезный промах, как говорят люди, без суда и следствия. Потому старался быть исполнительным и действовать по правилам. Однако и у него имелись слабости. Такие как пирожные с шоколадным кремом и засахаренные груши. Понятное дело, самому слишком часто наведываться в пищеблок было чревато обвинением в чревоугодии. Другое дело, стажер из группы категории «Д». Что с него (то бишь, с неё) возьмешь?

— Берт, — принялась я хныкать всерьез. — Я же не ради праздного любопытства! Не могу допустить, чтобы меня уничтожили! Потому хочу знать, с чем имею дело!

— А обо мне ты подумала?! — зашипел архивариус, хватая меня за ворот рабочей туники. — Высший Амэй придет в бешенство, если узнает, что я влез в файл ангела без разрешения!

— Не преувеличивай. Он добрый.

— Ничего подобного! — лицо Берта покрылось смертельной бледностью. — Тебе просто не приходилось видеть его в гневе. А мне однажды «посчастливилось». Поверь, это страшное зрелище. А тот, кто вызвал ярость Высшего, может вообще попрощаться с бессмертием. Из троих старцев именно Амэй — самый опасный. Потому что скрывает беспощадность под маской приветливости.

— Берт!

— Уходи, Ларо, — отрезал архивариус стальным тоном. — Я твой друг. Но никогда больше не проси о подобных услугах. Не смей!

Признаться, непробиваемость Берта стала для меня полной неожиданностью. Я-то, наивная, полагала, он кинется выполнять просьбу, едва о ней заикнусь. Без дополнительных вопросов покажет всю мою «подноготную» Но вот поди ж ты. Амэя испугался. С другой стороны, что я вообще знала о Высшем? Помимо того, что он решил не афишировать мою особенность. А вдруг архивариус прав, и старик с медовыми глазами — само воплощения жестокости? Быть может, когда я сыграю свою роль (в чем бы она там не заключалась) он прихлопнет меня, как букашку?

В комнате Перехода я привычно бросила взгляд на вход в мертвый Мир. На дверь, которая больше не должна быть дверью. Мысль пронзила голову ударом молнии. А если попробовать войти внутрь? Нет! По телу прошла дрожь, и ногам сразу стало очень холодно. Коли решусь на подобное, и об этом кто-то узнает, мне точно конец. А отправляться в небытие мне не хотелось столь же сильно, как и архивариусу Берту.

Сегодня я перемещалась в Мир Грёз и Обманов, чтобы приглядеть за Матильдой и, возможно, поделиться жизненной энергией. Даже разрешение на это у Ллойда выпросила. Правда, сначала пришлось терпеливо выслушать его фырканье. О, Небо и Миры! И что другие женщины в нём находят? Напыщенный и самовлюбленный! А когда морщиться начинает, так и вовсе становится мерзким, как склизкий червяк. Сущая гадость, а никак не первый красавец Поднебесья!

К слову, и Ллойд был не высокого мнения о моих внешних данных, о чём не преминул сообщить прямым текстом в первые же дни знакомства. Я, конечно, и сама умела зеркалом пользоваться, потому понимала, что он прав. Презентабельными на моем лице были только светлые глаза, которые на фоне темно-каштановых волос смотрелись фантастически! Но всё остальное не выдерживало критики. Невзрачность и размытость — вот как бы я охарактеризовала собственные черты. Однако оскорблять девушку — верх невоспитанности!

— Радуйся, — подошла с неожиданной стороны Ши, когда я пожаловалась ей на выходку Ллойда. — Лучше так, чем приставать начнет. Ко мне уже с намёками лез. Говорят шимантки для него вроде экзотики.

— Мерзость, — я сжала кулаки, представляя, как собственноручно ломаю Ллойду крылья. — Ты должна пожаловаться!

— Не стоит, — отмахнулась дочь Мира Вечной Ночи. — Я с ним справлюсь, коли перейдет черту. Наши девушки умеют за себя постоять. Узнает на собственной шкуре, что такое шимантский темперамент! Мало не покажется!

И я поверила, ибо увидела на сером лице подруги столько вдохновенной ярости, что на несколько Ллойдов хватило бы. Но самое обидное, что Ши, наверняка, не одна предпочитает не жаловаться. Удивительно только, что Высшие закрывают глаза. Ведь о репутации этого слуги Поднебесья не слышал разве что глухой. Быть может, Аскольд, Ольвет и Амэй и сами в прошлом не отличались благопристойным поведением, и для них распущенность Ллойда в порядке вещей?

Выйдя на платформу в Мире Грёз и Обманов, я машинально взглянула на браслет, хотя и так знала, что увижу. Кнопки Гая и Эсмеральды продолжали оставаться синими с красными и желтыми бегающими полосками. Опасность, по-прежнему, маячила в отдалении и пока не собиралась приближаться. Зато дела Матильды заметно ухудшились. Кнопка светилась лимонно-желтым цветом, а время от времени по ней пробегали алые всполохи. Стало быть, сейчас моё место рядом с душой, которой я не позволила покинуть искалеченное тело.