Егор Красный - Десант времени

6 ноября войска Ударной группы Южного фронта взяли Севск, 11 ноября — Дмитреев и Ливны и развернули бои за станцию Щигры. С захватом этой станции железнодорожное сообщение деникинцев было прервано. К исходу 18 ноября 1919 фронт проходил по линии Льгов, Курск, Тим, Касторное.

В 1919 году в Европе и США развернулось мощное общественное движение под лозунгом «Руки прочь от Советской России!». В тот момент на территории России находились войска Антанты общей численностью в 200 тыс. солдат и офицеров, в том числе 44 тыс. английских, 13 тыс. французских, 14 тыс. американских, 80 тыс. японских, 42 тыс. чехословацких, 3 тыс. итальянских, 3 тыс. греческих, 2,5 тыс. сербских. Встречая упорное сопротивление местного населения и красноармейских частей, военнослужащие западных экспедиционных корпусов начали отказываться от участия в борьбе с советской властью. Дело дошло до их революционных выступлений. Наиболее крупным из них был мятеж матросов на французских кораблях, стоявших на рейдах Одессы и Севастополя. Опасаясь полной большевизации своих войск, Верховный совет Антанты в течении 1919 года занимался их эвакуацией. К началу 1920 года на территории Советской России оставались лишь японские интервенты на Дальнем Востоке.

Григорий Семенов, пройдя коридор времени, оказался 19 ноября вместе со своим отрядом «Нулевой дивизион» в знакомом для него 1919 году.

Бабье лето так поздно кончившееся в этом кровопролитном для России году, принесло тепло и в ноябре. Конный отряд на хороших орловских рысаках успешно миновал Орел с запада и начал продвижение на юг России, обходя расположения военных частей и линию фронта между крупными соединениями красных и белых войск.

Вслед за командиром отряда капитаном спецназа ФСБ Григорием Семеновым, лихо скакали две представительницы прекрасного пола, бойцы отряда «Нулевой дивизион» Луна и Жара. Они высоко поднимались над стременами первое время, но привыкнув к седлу, больше доверяли лошадям. Молодые маркитантки удерживали равновесие, держась за высокие луки казацкого седла, что отнимало меньше сил. Следом за ними следовали Уник, Стаб, Крак, Грач и Медведь, бывший боксер профессионального ринга и офицер президентской охраны. В конце цепи конного отряда следовал Кик и Пуля, который вытащил из‑под куртки два нагана и был готов без промедления запустить их в дело.

Григорий изредка останавливался сверяясь с пожелтевшей картой, выпущенной еще Генеральным штабом Царской России, а также с картами–схемами, времен Гражданской войны, сделанные уже современными историками. Пока отряду удавалось обходить военные отряды и места расположения регулярных частей. Несколько раз, за ними пытались увязаться разъезды, видно контролирующих местность, но отряд успешно уходил от погони лесами по бездорожью. Орловские рысаки не боялись увязнуть в глубоком лесу и снежных наносах, так как эта порода и была выведена изначально для прохождения высоких снежных покровов.

Пройдя за первые два дня около 250 верст, они вышли к Михайловке, Курской губернии. Командир отряда понимал, что они все ближе приближались к линии фронта, который находился в 50–километрах восточнее, однако это не исключало встречи с любыми из представителей воюющих сторон. Рассчитывать на теплый прием не приходилось, так как здоровые и сильные спецназовцы не очень походили на гражданских, как впрочем на красных или белых.

На дневном привале, отряд углубился в лесную рощу, что шел вдоль реки. Остановившись около нескольких высоких дубов, они расседлали лошадей и дали им напиться из реки. Лесная трава на поляне под ярким солнцем еще была не тронута холодом и снегом. Лошади мирно пощипывали траву, пока отряд кипятил чай и похрустывал сухим пайком.

— Эх, чего‑нибудь свеженького, мясного, — ворчливо отозвался Медведь, вынимая из переметных сумок седла сухой паек, шпроты без этикеток и сало в прозрачной упаковке. — Пуля, хоть бы ты зайчишку подстрелил, вон у девчонок глаза голодные, хоть не смотри на них…

— А ты не смотри, а то съедим тебя, — взорвалась смехом Жара.

— Я больше страдаю от грязи, — поморщилась Луна. — Сейчас бы в ванну… Ох! А в баньку еще лучше, смыть бы с себя эти версты.

— Элементарно, Луна, надо лишь зажмурится, все с себя скинуть, и вон речка за твоей спиной, — без улыбки и правдиво–наивно посоветовал Кик.

— Может, я так и сделаю, Кик, но если ты отвернешься от этого зрелища, — внимательно посмотрела Луна в чуть зеленоватые и озорные глаза бойца спецназа, специалиста по рукопашной борьбе.

— Луна, я обещаю, что он закроет глаза и отвернется, — подхватил Грач, грозно нахмурившись и посмотрев на Кика.

— А ты как, Грач, тоже отвернешься? — прыснула Жара, наслаждаясь чаем со своей любимой конфетой «коровка». — Или будешь лицезреть на Луну?

Грач поперхнулся и не сразу ответил, беспомощно оглядываясь по сторонам.

— Видишь ли, Жара, чисто для научного эксперимента и правильного судейства мне придется следить за обеими сторонами…

— Хорошо, Грач, если мы найдем много золота на Карибах, там где ты обещал его найти… То я, возможно, и сделаю это, но не раньше, — засмеялась Луна и, схватив свои каштановые волосы в руки, влюблено посмотрела на ученого–археолога и полиглота Грача. — Там ведь теплая вода в Атлантике?

Она заметила, как учащенно забилось его сердце и высокий худой парень закивал головой и слегка взволновался. Он неуклюже повернулся и пролил свою чашку с горячим чаем на Стаба. А тот вскрикнув, подскочил и начал встряхивать свою рубашку.

— Ну так всегда, одни в жизни получают удовольствия, а другим приходиться терпеть и получать травмы…

— Прости, Стаб, я был немного неловок, да и Луна, немного неправдива в своих обещаниях.

Все кругом засмеялись, а командир отряда Григорий лишь махнул рукой, «Вот так всегда, разве можно остановить, женские капризы и флирт. Ну это нормально, главное — не падать духом!».

— Бойцы, — обратился он к отряду. — Должен огорчить вас. Для того, чтобы принять баньку или иные прелести жизни — надо отнести себя к определенному классовому сословию.

— Попонятней, плиз, Георг, ты всегда говоришь в точку, но сейчас я просто не въезжаю, — удивилась Жара. — К примеру мой прадедушка был белый генерал у Колчака!

— А мой, говорили, кузнецом и плотником, — удивленно поднял голову от крекера с гусиным паштетом, Крак, компьютерный гений отряда. Он уже второй день был в «состоянии ломки» и с трудом переживал отсутствие компьютера, коммуникатора или любой железяки с программным кодом…

— Ставлю, вот эту баранку с маком, что Георг каламбурит и не сможет вырулить из ситуации, — негромко, но проницательно напомнил о себе Уник, который вот уже второе утро начинал день с упражнений йогой, так словно и не было долгих утомительных переходов и нервных напряжений.