Егор Красный - Десант времени

Еще минут пять добросердечная женщина объясняла Стабу как обойти патруль, пока он еще раз с милой и доброй улыбкой не попрощался с ней.

— Вы стали почти близки друг другу, Стаб. Было видно, что она бы тебе и до ночи объясняла, лишь бы не расставаться.

— Жара, ты ревнива, я гляжу… Так то работа с населением, это один из залогов нашего успешного путешествия. Кстати, не думаю, что из контрразведки можно убежать, как от махновцев.

— Ну, этого можно не бояться, — добродушно рассмеялся поручик Кормилицын. — Во–первых, мы же не красные, ну а во–вторых мой дядя сам из контрразведки Кутепова.

Григорий Семенов сбоку взглянул на светловолосого и простоватого на вид поручика. Было в этом парне, что‑то такое, что вызывало доверие.

— Ну, это же нормально, вот мой отец тоже воевал в разведке, правда то было в Афгане, в Кандагаре. Не слыхал про такой?

— Так нет, не приходилось, — развел руками поручик. — Много наших доблестных солдат и офицеров воевало на полях сражений за Россию…

— Так точно, много из них погибло и не дожили, — кивнул головой Григорий и вспомнил своего отца, погибшего в Афганистане.

2

Продав лошадей на ярмарке нескольким крестьянским мужикам, которые в тайне надеялись, что белая власть в Харьковской губернии скоро падет и народ кинется весной к земле, да лошадей не сыщешь. После долгих совещаний, главный казначей отряда офицер спецназа Стаб выбрал из «керенок», деникинских карбованцев и украинских карбованцев — последние, так как они были выпущены Украинской Директорией, которая не признавала советскую власть, а следовательно украинские карбованцы успешно ходили по все территории Украины, где были белые войска.

Приодевшись в недорогую, но добротную одежду с чужого плеча отряд «Нулевой дивизион» на этот раз стал выглядеть в духе времени Гражданской войны. Крепкие плечистые парни и две девушки в платках, плисовых длинных юбках и жакетах.

— Братцы, второй день без еды, — возразил неизвестно кому Медведь и уставился влюблено на заведение среди тополей около самой реки, носившее название «Речной Трактиръ». Оттуда приносило запахи мяса и еще какой‑то вполне сносной еды.

— В пустой бочке звону больше, — похлопал себя по животу Уник. — Главное накормить сознание, а тело само напитается.

— Мальчики, голод не тетка, пирожка не подсунет, и я как врач должна потребовать прекратить эту вынужденную диету, — возмутилась Жара, так же с нетерпением, смотрящая на трактир.

Вскоре отряд «Нулевой дивизион» и поручик Кормилицын, счастливый обретением новых товарищей, расселись за длинным свежеструганным столом на длинных крепких лавках. Тотчас к ним подбежал гладко причесанный половой, предлагая разные блюда и напитки.

— Господа, водочки? На Руси есть веселие пити, не может без него бытии, — улыбнулся подхалимно половой, но гости кроме еды так и не заказали выпивки, не считая клюквенного киселя.

Минут через десять на столе дымились чашки и блюда с борщом, холодцом и картофельными дранниками.

— Господа, пожалуйста отведайте салат «оливье», очень вам рекомендую, — оживился поручик Кормилицын. — Кратко расскажу историю… Француз Люсьен Оливье — владелец трактира «Эрмитаж» на Трубной площади в Москве угощал своих клиентов именно этим салатом. Вот видите, господа, уже до сюда дошло.

— Помню, помню, этот трактир был по Петровскому бульвару, угол Неглинной, — обрадовалась Луна. — Как же помню, как хорошо сохранилась Москва!

После обеда, крепкие и расслабленные спецназовцы, смотрели на реку, что несла свои воды через Харьков и задумались каждый о свих думках. Первый тишину нарушил поручик.

— Господа, был очень рад знакомству, а также нашему успешному освобождению из махновского плена. Очень вам признателен, без вас висеть бы мне на суку…

— Это, нормально, Станислав, выручка и братство русских людей, — кивнул головой капитан Семенов.

— Связь времен, Станислав, — буркнул довольный и сытый Грач.

— Тогда, господа, хотел бы откланяться вам и отбыть к мой тетушке, которая здесь живет и будет рада меня видеть.

Поручик подал всем руку по очереди и, козырнув, щелкнул каблуками и на прощанье добродушно посоветовал им, возможно, о чем‑то догадавшись.

— Да, вот еще, господа, не советую вам садится на поезд на главной вокзальной станции, патрулей и скрытых контрразведчиков там много. Попытайте счастье на пригородном вокзале, там поспокойней, а еще туда конка ходит.

Бойцы отряда «Нулевой дивизион» решили больше не откладывать, и дождавшись, когда вдоль набережной бодро пробегала конка, запряженная двумя лошадьми, подбежали к открытой со всех сторон платформы конки. Лишь легкая крыша, да тонике стойки ограждали пассажиров от улицы, да и скорость конки вряд ли была выше 10 километров в час.

Кондуктор быстро собрал деньги с новых пассажиров, но вдруг встретившись взглядом с двухметрового роста Медведем, попытался выгнать его с платформы, закричав, что он загонит с таким громилой двух лошадок. Но получив двойную плату с боксера, лишь махнул рукой.

Билеты в Севастополь через Лозовую взяли в литерный вагон, отдав почти все деньги, вырученные за лошадей. Бегство белых офицеров и господ на юг, было вопросом жизни, поэтому ни кто не скупился на билеты, рассчитывая вернуться только после разгрома Советов и Красной армии, а кто и не планировал вообще, потеряв веру в то, что белые смогут победить Красную армию и Советскую власть. Все больше и больше солдат и офицеров переходили на сторону красных. Иногда снимались целыми батальонами и полками с позиций и, выкрикивая революционные лозунги, становились красными подразделениями.

Однако, белое движение, хоть и в конвульсиях, но жило и пыталось сопротивляться. Натасканная контрразведка отлавливала белых офицеров, пытаясь вербовать в ряды Белой армии, а иногда обещая выплаты больших денежных пособий. Ожесточился и белый террор. Выискивая комиссаров и работников советских органов, находящихся на территории южных городов России, белые активно практиковали самые изощренные пытки и казни, стараясь запугать население.

На железнодорожной станции было много военных Белой армии. Офицеры, солдаты, просто гражданские, но с оружием, они ожидали отправки на новые рубежи в южные регионы, на новые плацдармы. Командованию Добровольческого корпуса становилось ясно, что они не удержат рубежи на фронтах и будут опрокинуты все дальше на юг.

Спецназовцы, пока поджидали Луну и Жару, которые вместе со Стабом пошли покупать билеты в кассы, приметили нескольких праздношатающихся личностей. Они вроде бы ни кого не искали, не ждали, но ко всему присматривались и прислушивались.

— Медведь, ты лучше опрокинься на травку, а то твой гренадерский вид очень привлекает, — улыбнулся Уник, да и сам прилег на еще не померзшую траву. — Вон, смотри идут к нам, вообщем так, ложись, и что бы не спрашивали не открывай глаза, а коли начнут трясти, под дурака сработай. Да и вы разойдитесь кто куда, а то мы как футбольная команда…