Станислав Рем - Пропавшая экспедиция

— Вы сказали: предупреждал правительство. Терёхин был вхож в Кабинет министров?

— Берите выше. — Указательный палец Шонина устремился в потолок. — Леонид Филатович знался со многими членами ЦК, и даже с самим товарищем Сусловым.

— И тем не менее проиграл Ельцову?

— За скорейший ввод в действие Зейской ГЭС встал сам Леонид Ильич. Это и решило дело.

— Не припомните, какие годы были наиболее тяжёлыми во взаимоотношениях между Ельцовым и Терёхиным?

— Конец шестидесятых — начало семидесятых. Пик — семьдесят первый. Терёхин хотел поставить вопрос в ЦК о приостановке досрочного ввода ГЭС. Обещал предоставить аргументацию. Нервничал. Писал письма, делал звонки. Словом, поднял широкую волну. А на само заседание неожиданно для всех не явился. Заболел. Вообще странная история. Непонятная.

Щетинин припомнил присланную информацию из Хабаровска и сопоставил факты.

— Заседание ЦК должно было состояться в апреле семьдесят первого?

— Кажется, да. Точно помню, весной, а вот месяц…

Генерал сделал глубокий глоток, вторично скрыв эмоции: оно и понятно, почему не явился Терёхин на заседание ЦК. Ему не с чем было идти. Потому как он не дождался Колодникова, умершего во время перелёта.

СЧХ усмехнулся, когда Матвей Харитонович открыл своим ключом дверь и жестом пригласил подполковника первым войти в дом.

Одноэтажная деревянная изба, к которой их привезли на рассвете, ничем не выделялась из сотен таких же крепких, срубленных из сосны и берёзы строений, вытянувшихся вдоль центральной улицы города Зеи, до сих пор носящей имя вождя мирового пролетариата.

Перед калиткой Щетинин осмотрелся. Одноэтажные домики по Ленина стояли только с одной стороны, с той, что была ближе к реке. С противоположной стороны от трассы расположились деревянный Дом культуры и небольшой парк. В некоторых дворах к этому часу проснулись петухи, и теперь звонкие позывные летели по улице со всех сторон, вперемешку с собачьим лаем.

— Прямо как в деревне. — Щетинин кивнул на камень в центре парка: — В память о начале строительства ГЭС?

— Точно. Заложили в день перекрытия Зеи. — Старик хлопнул ладонью по калитке, распахивая её. — Милости просим.

— Самое плебейское состояние — просить милость, — едко заметил Сергей и прошёл во двор.

Осторожно осмотрелся. Собаки, как ни удивительно, во дворе не наблюдалось. Щетинин, по прошлым приездам в северный город, знал, в Зее лучшей сигнализацией и сторожами являлись именно псы. Их тут разводили чуть ли не все. И в основном неприхотливых к погодным условиям лаек.

Пройдя в глубь двора по деревянному настилу и поднявшись на невысокое крылечко, подполковник, с секунду постояв перед входной дверью, чуть сместился в сторону, разрешая старику и дальше проявлять инициативу. Ключ щёлкнул в замке, дверь послушно распахнулась.

Едва СЧХ вошёл в дом, точнее, на летнюю террасу, или как её называли дальневосточники, в «сенца», как дверь, ведущая в дом, тоже открылась и на пороге в сумрачном свете проявился силуэт до этой минуты незнакомого Щетинину, пожилого, полного мужчины, в майке и спортивных брюках. На лице хозяина дома светилась лёгкая улыбка.

— Добрый день, Сергей Викторович, — сильным, слегка простуженным голосом проговорил толстячок, протягивая руку. — Не удивлены?

— Нисколько, Юрий Николаевич, — отозвался СЧХ и, не откликаясь на рукопожатие, с силой придвинул к себе первый попавшийся стул. — Наконец-то я вас лицезрею живьём, товарищ декан!

Утренний, холодный туман покрыл собой русло Гилюя, особенно сгустившись в том месте, где расположился лагерь. Видимость стала практически нулевой. Чем и воспользовался Донченко. Бесшумно покинув базу, он ушёл, как сообщил Рыбакову и Савицкому, в разведку.

Через сорок минут Лёха вернулся в нервно-возбуждённом состоянии. Притянув головы майора и пенсионера ближе к земле, опер прошептал:

— Лагерь на ушах. Пропала Вика. И Леший. Урод! Видимо, у него опять в яйцах засвербило.

— Что значит «засвербило»? — вскинулся Сашка. — Он что…

— Тихо! — опер прижал майора к земле. — Твоя сестра сбежала. Скорее всего через реку сиганула. Помните, два всплеска прозвучало? А он кинулся вслед за ней.

— Сука! — майор потянулся за оружием.

— Не спеши! — Донченко сжал кисть руки Рыбакова. — С девчонкой пока всё в порядке. Если бы что произошло — мы бы услышали. Здесь на рассвете такая проходимость звука… А с того берега только тишина. Но это пока. Скорее всего спряталась. С одной стороны, это хорошо, с другой — хреново. Долго не высидит: выдаст себя. Те же комары жизни не дадут. А Леший терпеливый. Так что выход один: шумнуть, чтобы привлечь его внимание. Тогда ему будет не до девчонки. — Сашка вытянул пистолет, но Донченко перехватил руку майора.

— Со всеми не справиться. Пупок развяжется. — Донченко продолжал с силой сжимать руку Рыбакова. — Поступим так. Впереди пост, в сорока метрах. Там сейчас один боец. Я его отключу. — Почувствовав неодобрение со стороны присутствующих, опер добавил: — Обездвижу, потом вколю снотворное. Действует моментально. После освобожу мужиков для равенства сил. — Майор хотел было возразить, но Лёшка ещё сильнее сжал Сашкину кисть. — Мне одному проще работать. Ты мне только помешаешь. Как освобожу мужиков, дам знать. А теперь обоим сидеть, как мыши. Надеюсь, в суматохе не станут шарить по кустам. Но если что, — опер отпустил руку майора, — применяй оружие. На поражение. Теперь не до предупреждений. Тут кто кого… Спрятать бы вас куда подале, да что уж теперь… К тому же хрен их знает, где они ещё посты расставили. Напоретесь на них — и вся комбинация в… — Лёшка извлёк из кармана мобильный телефон. — Как услышите что нехорошее — дави на «семёрку». И ничего не говори. Это связь со Щетининым. Сигнал, что нам «опа».

— А если сейчас нажать?

— А твоя сестра? Леший просто так из тайги не вылезет: А на шум обязан появиться. А если повезёт, то и обмен попробуем сделать: пленных на Вику. Вопросы есть? Вопросов нет. Ждите!

И ужом выполз из укрытия.

Вилен Иванович поморщился: лимон оказался на редкость кислым.

— Алексей Михайлович, давайте перейдём к основной причине, по которой Ельцов настаивал на скорейшем введении в строй Зейской ГЭС.

— А почему один Ельцов? — Шонин тоже попробовал лимон. И даже глазом не моргнул. — Глеб Борисович как талантливый организатор использовал всю советскую чиновничью инфраструктуру в своих целях, да так, что никто этого и не понял. Ведь тогда как дело было? Все хотели как можно скорее закончить со строительством. На очереди ждала Бурея. Потому и «гнали». К тому же с нашими чиновниками иначе нельзя. Пока темп — тебе все условия. Чуть притормозил — готовы на тебе крест поставить. Торопились все! Министерство, главк, обком партии. А как же? Отчитаться перед XXIV съездом о перевыполнении пятилетнего плана — каково, а? Орден на грудь, премия в карман, почёт и уважение.