Ли Киллоу - Кровные связи

Он сел в кресло у стола Кевина Чезика, самого близкого к двери, и осторожно вздохнул. Да, можно. В воздухе почти не чувствовалось чеснока.

— Сентрелло, кинь мою книгу.

Сентрелло бросил книгу через всю комнату и одобрительно кивнул, когда Гаррет ее поймал.

Но Гаррет не стал раскрывать книгу. Он провел пальцем по луже крови, изображенной на суперобложке. Чеснок в квартире. Если он там действительно был — а ведь других доказательств, кроме слов Графа, нет, — это исключает в качестве убийцы Маруски не только Лейн, но и любого вампира. Это объясняет также, как невампир смог одолеть Маруску.

Итак, он должен подтвердить или опровергнуть наличие чеснока.

Экономка Холла сказала, что чеснок — это страховка против вампиров. Она имела в виду вампиров вообще. Значит, это физиологическая, а не психологическая реакция. У подвергнувшихся действию чеснока возможны физические изменения. Вскрытие Маруски показало сильный отек легких. Он вспомнил, как на него самого действует чеснок: легкие будто разрываются.

Чезика в отделе не было, никто не обращал на Гаррета внимания. Он взял телефон и набрал номер коронера.

— Говорит Гаррет Микаэлян из отдела убийств. Можно поговорить со свободным патологоанатомом?

Через минуту послышался женский голос.

— Говорит доктор Альварес. Чем могу быть полезна, инспектор?

— Что вызывает отек легких?

Женщина на другом конце помолчала, прежде чем ответить.

— Есть несколько возможностей. Перебои в работе сердца, шок от электричества, аллергическая реакция…

— Аллергическая реакция?.. — То, что нужно! — Спасибо, доктор.

Он повесил трубку, продолжая размышлять. Итак, существует возможность, что убийца Маруски не вампир, а человек. Но кто? Ночь за ночью убийца ходит за Гарретом по городу. Но Гаррет не видел слежки. Было бы понятно, объяснимо, если бы это делал другой вампир, но человек?

Экономка Холла говорила о пульверизаторе с чесночным соком. Если это она, то объясняется и проникновение в дом Холла без взлома, но как она могла его выслеживать? Убийца — кто-то другой, кто-то знакомый с Гарретом еще до первого убийства, сильный человек и умеющий следить.

На него с переплета книги смотрело имя Фаулера. Гаррет провел по буквам пальцем. Странно, что писатель никогда не упоминал, что сопровождал Фея и Сентрелло в их первом вызове на смерть Маруски. Более чем странно. Подозрительно. Он даже удивился, когда упомянули имя соседа Маруски по квартире. Зачем? Чтобы скрыть, что уже побывал там?

Гаррет откинулся в кресле. Может быть, Фаулер связан со всеми убийствами? Писатель был на Северном Берегу в вечер его стычки с Рики Маруской. Он видел ее и слышал слова Маруски, которые тот произнес, садясь в машину. Фаулер понимает разницу между теоретическими и практическими знаниями и предпочитает последние, проводя свои расследования. Поэтому он должен владеть техникой взлома. Только вспомнить его фокус с наручниками. Он мог пробраться и в фонд, и в дом Холла. Умение выслеживать тоже ему знакомо. Но на самом ли деле он следил, мог ли он следить за вампиром, сам оставаясь незамеченным?

И прежде всего: Фаулеру недостает важнейшего свойства — мотива. Зачем ему убивать троих, подвергая при этом двоих пыткам?

Знает ли Ирина о чесноке? Он снова взялся за телефон. Может, он сумеет убедить ее рассказать все, что ей известно об убийце. Если же нет, ее нужно предупредить. Есть человек, знающий о существовании вампиров.

— Простите, но мисс Руденко здесь нет, — ответили ему, когда он спросил Ирину.

Он этого и ожидал.

— Будьте добры, передайте ей. Очень срочно. Говорит Гаррет Микаэлян. Скажите ей, что во время смерти Рики Маруски в его квартире был чеснок. Нам нужно поговорить об этом. Я остальную часть дня буду в отделе убийств во Доме Юстиции. А вечером меня можно застать по телефону 555-1099.

— Я ей передам.

Он повесил трубку. Теперь остается надеяться, что она покажется в фонде до вечера и позвонит ему.

Около четырех появилась Джиримонте. Она упала на свой стул и закурила сигару.

— Гарри задержался в авторемонтной мастерской. Ну как прошел день, Микаэлян?

Он слегка улыбнулся ей.

— Многообещающе. Мне не хватает роста, чтобы быть взломщиком из Фило.

— Плохо. — Она затянулась. — Все, с кем мы встречались, говорят о Холле одно и то же. Спокойный дружелюбный человек, у которого всегда находилось место переночевать, всегда гостеприимный хозяин, всегда спешил на помощь. Врагов у него не было. И никто ничего не слышал о Лейн Барбер. — Она пустила струю дыма. — Микаэлян, нужно смотреть фактам в лицо: вы по-прежнему подозреваемый. Почему бы просто не сознаться? Можете рассчитывать на признание вас невменяемым. Скажите, что у вас неуравновешенное состояние… следствие вашей диеты. Защита Твинки наоборот.

Гаррет сжал кулаки в карманах. Запах ее крови смешивался с сладким сигарным дымом. На ее длинном горле заметно бьется пульс. Он смотрел туда, мучась от голода. Может, кое у кого он не возражал бы выпить кровь. Лучше не ходи со мной по переулкам, Джиримонте.

Открылась дверь отдела. Вошел Гарри, не один.

— Смотрите, с кем я встретился у лифта.

За Гарри виднелась Лин, но заставила Гаррета вскочить на ноги вторая женщина.

— Бабушка Дойл! Что ты здесь делаешь?

Бабушка широко улыбнулась ему.

— Навещаю своего дорогого внука.

Лин сказала:

— Я знаю, ты должен проводить время с Гарри, Гаррет, но, может, сегодня пойдешь с Граней и мной?

На мгновение имя его озадачило. Всю жизнь он звал ее только бабушка Дойл, и трудно было вспомнить, что у нее есть обычное имя: Граня Меган Мэри О'Хара Дойл.

Джиримонте, нахмурившись, выпрямилась на стуле. Гаррет вопросительно взглянул на Гарри.

Гарри посмотрел в сторону кабинета Серрато. Гаррет не поворачивался и потому не видел реакцию лейтенанта, но когда Гарри снова посмотрел на Гаррета, он наклонил голову в знак согласия. Но когда Гаррет мимо него направился к двери, он предупредил:

— Оставайся с ними. Если узнаю, что ты отходил от них надолго, приеду с ордером на арест.

Гаррет улыбнулся ему.

— Я не хочу лишиться алиби, Гарри.

Спускаясь в лифте, он спросил:

— Бабушка, а папа и мама знают, что ты здесь? — Он с беспокойством представил себе, как Фил Микаэлян звонит своим старым дружкам и ставит на ноги всю полицию в поисках ее.

Она фыркнула.

— Разве я ребенок, чтобы просить разрешения? С семнадцати лет я сама о себе забочусь. — Она помолчала. — Я им оставила записку.

Может, ее будет искать только полиция Сан-Франциско?

— Зачем ты приехала?

На этот раз она не улыбнулась.

— Я видела тебя вчера ночью. Ты умирал, и кто-то, как дьявол, хохотал над тобой. — Глаза ее сверкнули. — Не стану сидеть дома и вязать, когда моя плоть и кровь в опасности.