Михаил Старинов - Истинные боги

– А пока ничего не известно, я тоже лягу в саркофаг, рядом с ним. И буду там до конца.

– Ты серьезно? – Кэтрин недоверчиво смотрела на нее. – Эви, я конечно все понимаю… но ты хорошо все обдумала?

– А что мне остается, Кэт? Неужели ты думаешь, что я смогу жить без Дэвида? Что я буду десятилетиями сидеть сложа руки и ждать результата? – голос ее предательски зазвенел. Эвелин нервно стиснула запястья и чуть спокойнее продолжила: – Ты знаешь, что мне ответили специалисты? Вчера я наконец получила полный отчет.

Она бросила кристалл на стол. Он покатился по скатерти и замер на самом краю.

– Не надо так, – Кэтрин взяла кристалл и положила его в футляр. Потом подошла к сестре и ласково обняла. Эвелин порывисто вздохнула и опять прижалась к ней.

– Я догадываюсь, девочка. Они сказали, что в ближайшие десять-пятнадцать лет твоя проблема неразрешима.

– Ты у нас всегда была оптимисткой, – глухо произнесла Эвелин.

– Что ты хочешь сказать? – Кэтрин недоуменно посмотрела на сестру.

– Кэт, их прогноз – пятьдесят лет! И они не дают никаких гарантий, это самый короткий срок из всех возможных!

– Эви! Неужели это правда?

Эвелин устало кивнула.

– Теперь ты понимаешь, что у меня нет другого выхода?

Кэтрин с тревогой посмотрела на нее.

– Если бы я не знала тебя так, как знаю, то сказала бы, что это просто безумие.

Эвелин крепко сжала губы.

– Я действительно уступлю судьбе, когда не останется ни одного шанса, Кэт. Даю тебе слово. Но только тогда!

Она помолчала.

– Останешься? – тихо спросила Кэтрин.

– Нет, – Эвелин вздохнула и встала. – У тебя хорошо. Но у меня на сегодня еще целая куча дел.

Мать выглядела по-прежнему плохо. Эвелин присела рядом и постаралась улыбнуться.

– Как ты себя чувствуешь, ма? Что говорят врачи?

Мать только отмахнулась.

– Что они могут сказать, Эви? Я и сама знаю, что такие раны лечит только время. А то, что они предлагают… Мои воспоминания – это вся моя жизнь. Они дороги мне и я не откажусь ни от одного из них.

Она взяла стакан и немного отпила из него.

– Самое плохое, девочка – это одиночество. И одни и те же мысли, от которых никуда не скрыться. Никогда не думала, что со мной случится такое… Ладно, хватит. Как у тебя?

– По разному, ма. Мне кажется, что я нашла выход, но он очень сложный. И очень дорогой. Мне понадобится большая ссуда, а банки дадут ее только в том случае, если я буду признана законной владелицей всего состояния.

– И в чем он заключается?

– Криоанабиоз. Искусственная смерть.

Мать внимательно посмотрела на нее и покачала головой.

– Я сделаю все, что ты скажешь, Эви. Но если честно, то я не верю, что то, что ты задумала, получится. Прости, но я должна сказать тебе это.

– Я все равно попробую, ма, – тихо сказала Эвелин. – Я привезла с собой юриста, он оформит документы. Можно его позвать?

– Зови, – мать равнодушно махнула рукой. – Надеюсь, ты обратилась в хорошую контору.

– Да. Он от самого мистера Бредли…

Когда они летели обратно, Джо обратился к Эвелин:

– Первый этап мы с вами успешно прошли. Полагаю, что с банками мы справимся. Теперь следующее: я подумал над льготным налогообложением. Вам стоит основать специальный Фонд. Это не шутки, можно будет выгадать не малую сумму.

Эвелин нетерпеливо махнула рукой.

– Делайте все, что считаете нужным, Джо. Я полностью полагаюсь на вас. Сейчас мне просто нужны деньги и поскорее.

– Но ведь чем больше будет ваш начальный капитал, тем больше шансов на успех, разве не так?

– Вы правы. Но время сейчас для меня важнее всего.

Джо сокрушенно почесал нос.

– Черт, очень трудно перестроиться. Обычно клиент настаивает на максимальной сумме и готов ждать годами. Зачем ему торопиться? Ведь банки охотно идут навстречу будущему наследнику, ссужая его необходимыми средствами. У них свой, вполне понятный интерес.

– Я не могу ждать. И никакой банк не отважится в одиночку, без надежных гарантий, рискнуть на долгое время подобной суммой.

– Понимаю, – протянул Джо. – Что же, не хочу скрывать от вас, что сумма моего вознаграждения находится в прямой зависимости от той суммы, которую получите вы. А я достаточно классный специалист и привык получать не только моральное удовлетворение от своей работы.

Эвелин проницательно посмотрела на него.

– Но одного материального вам тоже мало?

– Вы правы, – он уморительно шмыгнул носом. – Неужели по мне так легко догадаться?

Эвелин ждала не больше нескольких минут: ее приняли практически сразу. Когда она вошла в комнату, пятеро мужчин в форменных светло-зеленых халатах встали и стояли до тех пор, пока она не села. Эвелин смутилась.

– Простите, вы меня ни с кем не перепутали?

Она знала только двоих из присутствующих, доктора Загреба и его заместителя. Остальные трое врачей были ей не знакомы. Самый старший из присутствующих, сам доктор Загреб, улыбнулся ей в ответ:

– Нет, миссис Халл. Мы прекрасно знаем, кто вы. Это дань уважения вам и вашему мужу. К сожалению, он угасает. Мы больше ничего не можем сделать для вас.

– Нет, можете.

Эвелин достала кристалл и протянула его доктору Загребу.

– Посмотрите, пожалуйста. Это заключение моих сотрудников, тех специалистов, которых я пригласила участвовать в дальнейшей операции. Но нам понадобится и ваша помощь, одни мы не справимся.

Доктор взял кристалл и вставил его в приемник. Все пятеро надели шлемы. Эвелин терпеливо ждала. Наконец доктор Загреб поднял шлем и повернулся к ней.

– Мы думали об этом, – медленно сказал он. – Но чисто теоретически… Решать такие вопросы сначала должны юристы. А при условии всех разрешений, необходимо еще и двойное заверенное личное согласие: его и ваше.

– Я сейчас пройду к нему и постараюсь его получить, – сказала Эвелин. – А заключение юристов у меня уже есть. Мне сказали, что Дэйв не транспортабелен. Нам можно будет использовать для первичной заморозки вашу лабораторию?

Доктор Загреб утвердительно кивнул.

– Разумеется. Знакомьтесь, это наши коллеги из исследовательского центра. Я пригласил сюда именно тех специалистов, которые много лет занимаются криоанабиозом.

Эвелин с уважением посмотрела на незнакомых докторов.

– Большое спасибо, – сказала она. – Я очень вам благодарна. Я сейчас пройду к мужу и сразу же вернусь к вам.

Когда она вошла в палату, Дэвид был в сознании и смотрел на дверь. Увидев ее, он слабо улыбнулся.

– Эви, здравствуй, – тихо сказал он. – У тебя уверенный вид и спокойное лицо. Это хорошо.

– Дейв, я пришла к тебе с очень серьезным предложением.

– Слушаю тебя.

Он с трудом, очень медленно, повернулся к ней. Эвелин закусила губу.