Сергей Гомонов - Пари с будущим

Затем символ Шута погас, и наступило ожидание. Тогда я ввел пиктограмму «Луна» и был презрительно вышвырнут вон.

— Савитри, это какой-то код, пароль! — сказал я доку, которая внимательно следила за происходящим, сидя рядом со мной. — Значит, не Луна, а Сумерки.

— О чем ты?

— Второе название.

Последовательный набор «Дух Эфира» и «Сумерки» выдал уже начало цепочки взаимосвязей: «Аркан Сумерки — это блуждание твоей души без дороги, без понимания того, куда на самом деле бредет человек. Карта также говорит о твоих способностях к постижению тайных знаний». И я видел унылый ночной пейзаж запустения, освещенный луною. Где-то вдалеке выл волк, а там, над пропастью, шагал Шут со своей собакой…

На Суде я споткнулся снова. Карта замерла, словно дожидаясь от меня каких-то действий. Но она и не пропадала. Мне к тому времени уже надоел повтор одной и той же информации по первым двум арканам, и я, поскрипывая зубами, старался не выразиться в присутствии Савитри дурным словом.

— Ты уверен, что Виллар указал тебе именно Суд? — спросила она.

— Да, и…

Тут я отчетливо вспомнил тот миг. Профессор слегка вращал кистью руки!

Дух Эфира — Сумерки — Суд. Карта замирает, и я одним ударом переворачиваю этот пазл в пустоте. Она бешено вращается и повисает рисунком вниз. Тут же вспышка, картинка в виртуалке оживает…

Из могил на погосте полезли тени. Их было множество, их было не остановить. «Перевернутая карта Суд говорит об ухудшении ситуации, а не о возрождении к новой жизни. Она требует решительных шагов. Человек должен прекратить осуждать себя и суметь перевернуть карту обратно!»

Теперь в цепочке было уже три движущихся взаимопроникающих картинки. Все эти манипуляции почему-то так утомили меня, что я едва двигал руками.

Колесо Фортуны пожелало сделаться Колесом Судьбы. Я не возражал.

На вершине вертящегося на одном и том же месте колеса показывал мастерство эквилибристики танцор-Сфинкс. Само колесо вращала бешеная белка с выпученными глазами и растопыренными ушами, бестолково несущаяся в никуда. Изредка с одной стороны на устройство взбегал человек с головой собаки, телосложение и одежда его поразительно напоминали того безумца, что ковылял над пропастью, а голова — ту собаку, что не давала ему житья. И когда кинокефал взбегал к танцующему Сфинксу, от Сфинкса вниз, с другой стороны колеса, в страхе сбегала неведомая тень, черное чудовище-дракон — Тифон. Они никак не могли встретиться, псоглавый и человекоящер. «Аркан указывает на рутину, предвестницу скорых перемен. Он намекает, что если ты однажды взлетел, это не означает, что не можешь снова упасть вниз».

Картинки перетасовались, удвоились — каждая обрела свою перевернутую противоположность, отразившись в воде океана. Потом словно магнитом их притянуло друг к другу. Они обрели форму жезлов и, с лязгом столкнувшись над водной поверхностью, вспыхнули огненным шаром. И вот внутри шара я различил жертвенную жаровню на постаменте, в которую летели восемь пламенных жезлов [19]. Это была единственная карта, каким-то чудом образовавшаяся в результате смешения изученных арканов. Мне почудился в ней скрытый ответ.

— Есть результаты? — прозвучал тихий голос Савитри.

— Да. Тут появилась новая карта, но я не понимаю, что с нею делать… — ответил я из виртуальности.

— А ее можно вертеть?

— Алтарь? — я протянул руку к жаровне, и карта словно подвинулась ближе.

Коснувшись постамента, на котором стоял жертвенник, а осторожно взял его за угол и попытался провернуть слева направо. Алтарь поддался. Еще раз. И вот прямо в центре одной из поверхностей куба-основания стал виден глубоко вдавленный оттиск ладони.

— Если что, будь готова извлечь меня отсюда, — попросил я дока, ощутил прикосновение ее пальцев к плечу и решительно вложил свою ладонь в углубление.

Моя рука совпала с оттиском полностью. Тело пронзила мгновенная боль, но я успел подумать, что если закричу, Савитри прервет сеанс. И поэтому сжал челюсти до хруста, но стерпел.

В виртуале меня швырнуло вперед и вниз, и все это произошло в полной темноте и пустоте.

Тут я осознаю, что стою перед незнакомым мужчиной весьма преклонного возраста, он смотрит на меня, щурясь, потому что за спиной у меня солнце, оно слепит старика, и блеклые глаза его слезятся.

— Вы пунктуальны, — заговорил незнакомец, а я на мгновение оглянулся, чтобы понять, где я нахожусь.

Позади меня было большое окно, в которое светило перевалившее далеко за полдень солнце на фоне чистого голубого неба, а ветки дерева, растущего у здания, едва дотягивались до нашего этажа своими самыми молодыми побегами. Светло-зеленая мелкая листва на них трепетала от слабого ветра.

— Мы на Земле? — снова оборачиваясь к собеседнику, спросил я.

— Конечно, — он сделал знак отойти в простенок между окнами и приложил к глазам платок. — Простите. Да, я на Земле. Министр Мназон, к вашим услугам.

По этим фразам я понял, что нахожусь перед министром в виде голографической проекции, поэтому никакой тени от меня не падает, а солнечные лучи, беспрепятственно проходя сквозь изображение, слепили Мназона.

— Я должен вам кое-что передать. Но взять это сможете только вы сам. Пойдите сюда, господин Агни.

Министр коснулся браслета, и передо мной выросло что-то наподобие голографической арки. Она переливалась семью цветами. Я посмотрел на старика.

— Просто пройдите сквозь нее, — подсказал он.

Сделав это, я почувствовал покалывания в своем настоящем теле, которым до этого момента по привычке считал проекционное и заметил различия только теперь, осознав некоторую свою раздвоенность.

— Когда вернетесь, считаете полученную информацию. Доступ к ней есть только у вас.

— Министр, «Трийпура» захвачена…

— Да, я знаю, — вздохнул он. — Я и сам нынче нахожусь под арестом, и лишь благодаря организованному вами тайному каналу вы сейчас здесь, иначе наш контакт был бы невозможен.

— Вы под арестом?

— Да. Министерство захвачено, как и ваша станция.

— Почему военные взбунтовались?

— Это не военные. В большинстве своем это асура-ятты. Стяжатель находится на «Трийпуре». Он долгое время пребывал в теле одного из министерских людей, но совсем недавно оставил его.

— Это был Эрих-Грегор Шутте?

— Да.

— И вы знали об этом?

— Я - нет. Те же, кого он внедрил к нам и кто затем внедрил Шутте на «Трийпуру» — безусловно. Возвращайтесь, Агни. Возвращайтесь и ознакомьтесь с информацией.

— Эту информацию вам подбросил Виллар?

— Нет, эту информацию «подбросили» мне вы сами. Прощайте.

— Что дальше? — спросила Савитри, едва я очнулся.

— Шутте был носителем для Стяжателя.