Сергей Гомонов - Пари с будущим

— Это не больно, Агни.

Я усмехнулся, вспомнив знаменитые предсмертные слова Аррии [21]. А Савитри положила руки мне на плечи:

— Всё у тебя получится. Всё будет так, как должно быть. Сура знал, что делал.

Хотелось бы мне самому той же уверенности…

Я обнял ее и, закрыв глаза, жадно поцеловал в губы. Вдруг это и в самом деле в последний раз?..

Было плохо. Иногда казалось, что я больше не сдвинусь с места. Пространство будто пожирало меня. Я понимал, что то же самое всегда чувствуют мои собраться и всё же добираются до противоположного берега, но как же мне было плохо! Так и тянуло оглянуться на жизнерадостный зеленый маячок, отметивший причал родного берега! Но оглядываться нельзя — это смерть для тех, кто идет сейчас вслед за мной, не видя меня, но доверяя мне.

Коридор времени — странная штука. Если во времена Дениса и Ленки в фантастических фильмах изображали темпоральный переход посредством доносящихся извне отрывков фраз из разных эпох, то на самом деле тут не было ни каких-либо голосов, ни образов, ни запахов. Ты просто чувствуешь, как сыплется сквозь тебя прах времен, и это отчасти напоминает впечатление о первых похоронах, которые тебе пришлось увидеть и попрощаться с близким человеком. И это совсем не те благостные ощущения вояжа, которые ты испытываешь, «танцуя» в центрифуге и купаясь в лучах радости. Вот она — доля суры: поглощать боль и отдавать счастье…

А до противоположного выхода из тоннеля было еще так далеко!

Сам не помню, как очутился среди звуков, запахов и света. Шум от обрушения едва стих, когда я, отплевываясь и кашляя, начал отгребать от себя завалы цементных кусков и штукатурки в Чертовом сарае. Теперь мое имя снова Денис Стрельцов. Но кто я на самом деле, мне уже не забыть.

Выбравшись со Светиком из вагона пригородной электрички, Лена посмотрела на небольшие станционные часы. Если Первомай водителям общественного транспорта не помеха, то до дому они с дочерью доберутся, пожалуй, еще засветло. Лена поморщилась. В последнее время ей все меньше хотелось возвращаться в свою квартиру. Вся радость уходила из сердца, стоило миновать короткий тоннель, ведущий во двор ее дома. А ведь ей казалось, что траур по Степке уже не так гложет ее душу, как раньше. А может, и не в Степе тут дело. Она не знала, в чем именно.

Этот, страшный, больше не объявлялся: она ведь после его угроз избегала встреч со Стрельцовым. И даже убеждала себя, мол, что бы ни делалось — к лучшему, для чего ей риск стать вдовой во второй раз с этой Денискиной сумасшедшей профессией?

Будто черная сеть оплела всё здание, где жили Еремеевы, и даже солнце светило здесь по-другому.

Дорогу к остановке они переходили наискосок. Автомобилей почти не было, людей — тоже. Только на другой стороне улицы стояла патрульная милицейская машина, а возле нее околачивались двое в форме и какой-то подозрительный тип, пытавшийся им что-то объяснять. Лена вспомнила историю с «Неоновой барракудой» и невольно забрала чуть левее, чтобы обойти эту компанию по широкой дуге. Не хотелось ей мелькать перед милицией.

— Девушка! — тут же, как назло, выкрикнул один из стражей правопорядка. — Девушка, задержитесь!

Понимая, что милиционер обращается к ней и улизнуть не удастся, Еремеева подавила в себе раздражение и неохотно повернула в сторону машины. Тут еще Светка, как назло, уронила книжку в пыль прямо посреди проезжей части, пришлось поднимать, отряхивать. Нет, если бы завтра не надо было на работу, Лена приняла бы предложение свекров остаться на их даче с ночевкой, до того неудачный был нынче день.

— Сержант Грачиков, — отрекомендовался милиционер, коротко дернув рукой в сторону своей фуражки, делавшей его и без того немаленькую голову несуразно огромной по сравнению с тщедушным тельцем. «Гном! — подумалось Еремеевой. — Бороды не хватает, бритый гном!». — Ваши документы!

Лена с ужасом поняла, что документы с собой не брала, а если так, то у патрульных есть все основания задержать ее до установления личности. Только этого ей не хватало сегодня! Не видят разве, что она с ребенком, который устал и клюет носом?! Одно слово — козлы. А этот еще и гном-козел…

— Понимаете, мы с дочкой едем с дачи, я не беру в такие места паспорт, чтобы не потерять, — заговорила она с сержантом таким тоном, каким говорят с больными — мягко и доходчиво. Ко всему прочему он был ниже нее ростом, и в каком-нибудь другом случае мог вызвать материнскую жалость и желание участливо погладить по фуражке. — А что случилось?

— Да тут нарушителя задержали, — бросив короткий взгляд на Светика, ответил Грачиков и указал большим пальцем за спину, через плечо. — Понятые нам нужны.

— Так я ведь ничего не видела!

— Девушка, нам не свидетели нужны, а понятые. Ну хоть какой документ есть при вас?

— Билет на электричку… использованный.

— Давайте пройдем в машину.

— Да не могу я в машину! У меня дочь на ходу засыпает, нам скорей домой нужно! Давайте я подпишу, что надо…

«Гном» задумчиво помял подбородок, почесал нос-картошку:

— А флюорография есть у вас?

— Что? — Лена решила, что ослышалась.

— Из поликлиники флюорография — есть?

— Зачем? — она даже перестала сопротивляться, зато Светланка, у которой сон как рукой сняло, с любопытством вертела головой, разглядывая то чужого дядьку, который что-то от них хотел, то свою изумленную маму.

— Ну как зачем. За здоровьем следить надо.

— Послушайте, вы шутите, наверное?

— Ладно, пойдемте, подпишете протокол задержания, но адрес и телефон свой мне оставьте! — поразмышляв, сказал сержант и повел их со Светой к машине.

Лена грешным делом подумала, уж не аферисты ли это, переодетые в милицейскую форму. Она читала в интернет-новостях о таких случаях. Лихорадочно нащупав в кармане мобильный телефон, она отсчитала две кнопки в верхнем ряду: на этой клавише быстрого вызова у нее был номер Дениса. В случае чего, может, догадается искать ее по сигналу от сотового.

— Вы вон там постойте, — велел второй милиционер, когда они втроем добрались до тротуара.

Ругаясь про себя на чем свет стоит, Лена кусала губы и смотрела, как охранники правопорядка поставили задержанного к капоту машины и начали охлопывать на нем одежду в поисках оружия. Мысли метались: не позвонить ли Денису прямо сейчас, пока не поздно? А если этот, жуткий, отслеживает ее звонки и исполнит угрозу?.. Но ни на секунду не появилось желания пожаловаться на шантаж стоявшим в пяти шагах от нее милиционерам. Для Лены они теперь были на одно лицо — и тот, неизвестный, и эти, в форме. Всё это походило на какой-то тягостный бесконечный сон, полный нелепостей и паранойяльной антилогики. Врагами казались все.