Сергей Гомонов - Пари с будущим

С этими словами она снова растопырила все свои конечности, зловеще клацая секаторами и поигрывая изогнутыми мачете. Инферно…

Как я ни спешил за нею, легко скользящей на антигравитационной прослойке, что-то меня все-таки отвлекло. Я зазевался буквально на пару секунд, и этого хватило, чтобы свернуть не туда, в какой-то проулок, и…

Всё мое тело прошила боль от сотен иголок, впившихся в кожу. Я буквально впечатался в стену из переплетшихся между собой кактусов — плоских, столбовидных, шарообразных, древоподобных, с трехгранными раскинувшимися в стороны ветвями, усыпанными цветоносами, лысых, ошипованных, обманчиво пушистых… Кажется, тут столпились представители сразу всех разновидностей, нарочно поджидая такого ротозея, как я.

Стараясь не издавать никаких звуков, я начал медленно отлепляться, выпутываться из их загребущих лап. Было и смешно, и стыдно, и досадно и, в первую очередь, ужасно больно. А при каждом движении в меня впивались десятки новых и новых иголок.

— Разве Ума вас не предупредила?

Послышалось щелканье и свист лезвий, а вместе с тем глухие мокрые удары и шелест иголок, облепивших отрубленные ветки, что так и летели в разные стороны.

Через пару секунд я стоял перед профессором Аури, вытаскивая из себя и из одежды колючки.

— Не предупредила о чем? — почти простонал я, понимая, что эти кактусы — еще только цветочки, простите за каламбур. Уж слишком легко относилась к их соседству профессор, чтобы считать кактусы самой большой проблемой станции.

— О наших плантациях, — подсвечивая себе встроенным в шлем фонариком, она извлекла остатки колючек из моих щек и досадливо прищелкнула языком: — Проклятье! Несколько глохидий сломались прямо под кожей, вам будет немного неприятно…

— Что, простите, сломалось?

— Глохидии, — Аури положила на ладонь перчатки маленькую, выковырянную из меня иголочку и протянула руку вперед. — Так они называются по-научному.

— С ума сойти, — я едва сдерживался, чтобы не чесать исколотые лицо, кисти, плечи, — а как по-научному называются практиканты, помершие после общения с этими вашими… глохидиями?

— Ну, ну! Не драматизируйте! Мы тут все постепенно к ним привыкли. Некоторые меры безопасности, умение ориентироваться в переходах и бдительность — и никакие глохидии вам не страшны!

И пока она упоенно отдавалась велеречию, я оглянулся и как следует рассмотрел своих будущих врагов.

Проулок основательно зарос кактусами всех видов, какие, наверное, только существуют в природе Земли. Здесь были и громадные, раскидистые, с плоскими лапами, утыканными иглами — очень длинными и очень тонкими и хрупкими. Были и округлые, прокрытые милым пушком, просто кролики, а не кактусы. С виду. Воткнувшись в тело, этот пушок так же ломался, как колючки у плоских, оставляя самое острие микроскопической иголки внутри, и извлечь его было невозможно. Ощущения были незабываемыми, если кому доводилось покувыркаться в стекловате, он меня поймет. Попадались ребристые, жесткие кактусы-шары всех размеров, некоторые прикидывались паиньками, выставив нежные белые и розовые цветочки-трубки вам навстречу.

— Главное — не трите глаза, Агни! — предупредила профессор, за рукав вытягивая меня в основной коридор и всовывая в руку ампулу. Кажется, что-то подобное она выдавала только что встретившей меня Уме. — Опунции — это вот эти самые высокие из кактусов, похожие на ослиные уши — умеют выстреливать иглами даже на расстоянии, и вы не сразу почувствуете на руке боль от укола. А если попадет в глаз — вообще караул. Вот однажды такую иголку мне вытаскивали в течение…

— Но что они тут делают, профессор? — оправившись от шока, я снова смог говорить.

— О, это побочный эффект! Вот эта ампула вам поможет. Окажетесь в своей каюте — немедля раздевайтесь и намажьте содержимым все поврежденные участки. Иначе воспаление вам обеспечено, а времени лечить вас — нет.

Огонь разливался в исколотых щеках.

— Тогда почему же вы их тут все не изведете?! Они тут, наверное, раза в два здоровее, чем на Земле…

— И не только здоровее, но и подвижнее! — хохотнула Аури, упорно стремясь вперед по коридору, но теперь не отпуская меня, и я едва поспевал на ней легкой рысцой. — Мы иногда думаем — а не обзавелись ли они тут зачатками какого-никакого интеллекта?

— Вы шутите?

— В целом да. Но изводить их никак нельзя: кактусы — полезный побочный эффект. Полезный для борьбы с издержками нашей работы. Скоро вы сами все узнаете. А сейчас давайте все-таки поспешим.

Она прибавила скорости в своих антигравах. Мне пришлось бежать за ней уже во всю прыть до самых лабораторий, от них — к ее кабинету, а затем — к лифту.

— Вот сюда вам нужно будет приходить каждое утро после завтрака, Агни. А вот этот лифт ведет в спальный квартал сектора «Бета». Сейчас я покажу вам вашу каюту, там вы переоденетесь… ну, сначала — полечившись, разумеется, — Аури снова кивнула на ампулу, которую я в нетерпении сжимал в кулаке, терзаясь от жжения и зуда во всех исколотых местах. — Кроме того, сейчас время обеда, поэтому встретимся в моем кабинете… примерно через час. Вам хватит, чтобы обжиться?

— Вполне.

— Ну вот и отлично. А вот и ваши апартаменты. Если что — всегда буду на связи по коммуникатору. Обращайтесь.

Аури отступила обратно в разверстую пасть лифта. Хорошенько оглядевшись в коридоре, я короткими перебежками кинулся к своей каюте, стукнул всей поверхностью пылающей ладони по изображению ладони сенсорной, ввалился в раскрывшиеся двери и, раздеваясь на ходу, помчал в душевую.

Там перед громадным — от пола до потолка — зеркалом я смог оценить масштабы урона, нанесенного мне идиотской флорой, которую тут зачем-то холили и лелеяли. Тело было покрыто красной сыпью, на лице буграми проступили волдыри. Не иначе как на иголки этих проклятых кактусов намазан какой-то яд.

— Ненормальные трийпурийцы… — сквозь зубы поругивался я, размазывая по себе вещество из ампулы. — Психи! Они бы тут еще динозавров разводили!

В первые секунды при соприкосновении с кожей жидкость жгла нестерпимо, а потом боль стала стремительно сходить на нет, сыпь — исчезать.

Так… что там насчет динозавров? Вот это я не подумав ляпнул! И тут же вспомнился скелет тираннозавра в кабинете декана Фину… Только этого не хватало — поселиться на станции с сумасшедшими учеными, которым пришло в безумные головы вывести генетического монстра, скрестив гены кактуса и звероящера! С них станется…

В отвратительном расположении духа я вышел в комнату номера. Естественно, будучи совершенно голым.

— Теперь все в порядке? — с придыханием поинтересовался невероятно приятный женский голос.