Евгений Филенко - Энигмастер Мария Тимофеева

– И что же мне делать? – спросила Маша, немного задыхаясь. Она испытывала неодолимое желание прижаться щекой к гипнотически вздымающейся под пестрой тканью груди этого абсолютно ей незнакомого человека, будь он самым отпетым циником и насмешником. – Перестать умываться? Носить свитер грубой вязки и джинсы с дырками на коленках?

– Вас даже это не спасет, – утешил ее Гарин. – Вы все равно останетесь такой же юной и пленительной. Совет старого энигмастера: ничего не меняйте в себе под давлением обстоятельств. Меняйтесь лишь по своей воле – и достигнете вселенской гармонии. Как вы догадались, что это была Надидхара, а не Антара, которая ближе?

– Чистая планетография, – ответила Маша, изо всех сил пытаясь сосредоточиться. – На Антаре сложный рельеф с преобладанием открытых водных пространств, богатая биосфера. Надидхара – почти близнец Марги, голый, пустынный, безжизненный шарик. Ирулкары не могли преодолеть соблазна, которому поддались еще на Данде. Они переместили станцию в ту же точку координат Надидхары, в какой она находилась на Марге. А еще…

– А еще интуиция, – засмеялся Гарин.

– Да, интуиция, – с готовностью кивнула Маша и зарделась. Ей вовсе не улыбалось рассказывать про пальцы за спиной.

– Воображение плюс интуиция, – веско произнес Гарин. – Вот и все, что нужно хорошему энигмастеру.

– Вы считаете, я хороший энигмастер? – спросила Маша недоверчиво. Ей по-прежнему мерещилось, что Гарин подшучивает над нею, никому не нужной и всеми брошенной неудачницей. Если так и было, то делал он это артистично и неотличимо от чистой правды.

– Вы прекрасный энигмастер, – сказал Гарин. – Во всех смыслах. Вы заронили зерна сомнения в заскорузлые души дремучих администраторов. Вы заставили их воспринять ваше решение как их собственное. Обошлись без Энигматического Императива, а это высший пилотаж. И вы заслуживаете награды.

Он взмахнул рукой и прямо из пустоты извлек небольшой, но оформленный с громадным вкусом букетик орхидей.

– Это мне?! – ахнула Маша. И тут же спохватилась: – Но ведь это иллюзия…

– Помилуйте, королева, – возразил Гарин с наигранным возмущением, – разве я позволил бы себе подсунуть даме иллюзию?! [7]Это живые цветы! Иллюзией было то, что вы их не замечали на протяжении нашей беседы. – Он взял Машу под локоток и, слегка склонясь с ее пылающему ушку, произнес шелковым голосом: – Пойдемте, Маша, вы покажете мне «Тинтореру».

Стоя на своем посту за углом, несчастный Витя Гуляев сжимал кулаки от бессильной злости. Ему хотелось плакать и совершать какие-нибудь стыдные глупости. Которые все равно не помогут и облегчения не доставят. Теперь он знал наверняка: нельзя прикидываться равнодушным, если не равнодушен. И нельзя молчать, когда на языке вертится самое важное признание. Рискуешь опоздать, причем навсегда.

Ну, давайте, почему бы и нет.

С чего начнем?

Маше Тимофеевой двадцать четыре года, и она энигмастер. Яснее говоря, специалист по раскрытию тайн.

Когда никакие прочие средства не помогают, ничего разумного в голову не приходит, вообще непонятно, что стряслось и как выходить из ситуации, приглашают энигмастера.

Существует целое профессиональное сообщество энигмастеров – Тезаурус. У этого термина несколько значений, но в точном переводе с греческого он означает «сокровище». Что также можно толковать по-разному: или как нечто ценное, или нечто скрытное. Тезаурус, организация с богатой и долгой историей, не особо афиширует свою деятельность, хотя в XXIII веке это скорее дань традиции, нежели сколько-нибудь насущная необходимость.

В профессии энигмастера необходимо много знать, быстро соображать и уметь находить истинное решение на основании неточной и даже ложной информации.

Главное орудие энигмастера – это интуиция. Почти как у хорошего детектива, хотя о преступлениях, как правило, речь не идет. Чаще приходится сталкиваться с необычными проявлениями естественных сил и объективных законов природы. Поэтому энигмастеры не верят в чудеса и всякую мистику. Они точно знают: любому феномену можно найти рациональное объяснение, не выходящее за пределы научной картины мира. А если не удастся, то это лишь кажущееся противоречие, потому что законы природы всегда шире их актуального понимания.

Маша – начинающий энигмастер, неопытный. Но все, кто с нею сталкивался в деле, полагают, что у нее прекрасные задатки.

Она работает в составе группы с довольно странным названием, о котором позже.

Координатора группы зовут Гена Пермяков, а прозвище у него – Пармезан. Ну, так сложилось. Еще в эту группу входят Стася Чехова – специалист по информационным потокам, Эля Бортник – практический экспериментатор и Артем Леденцов, по прозвищу, как и следовало бы ожидать, Леденец, – эксперт в технических вопросах. Все они тоже энигмастеры, но только Маша справедливо считается универсалом. В принципе, с ее навыками она могла бы работать и в одиночку, но в группе веселее и не приходится отвлекаться на рутину и посторонние материи. Для этого существует Пармезан, который недурно со всем справляется, хотя постоянно собою недоволен и считает, что напрасно занимает чужое место. Фокус в том, что никто на его место не претендует: все желают творческой свободы.

Теперь о названии группы.

В самом начале сама собой возникла тема: как назвать коллектив из пяти человек, связанный общим делом.

Решением, что напрашивалось словно бы само собой, было найти благозвучное производное от числительного «пять» на каком-нибудь языке.

Обсуждение состоялось на борту галактической станции «Тинторера», в кают-компании глубокой ночью. Протекало оно столь же энергично, сколь и бестолково.

– Печеньки! – объявила Эля Бортник.

– Это еще почему? – удивился Леденец.

– От польского «pięć», – пояснила Эля.

– Стаська и Элька еще как-нибудь сойдут за печеньки, – сказал Леденец с сомнением, – а вот Генка или Машка…

– Не будь таким буквалистом, – пожурила его Маша. – Дай волю воображению!

– Нупау! – сказала Стася Чехова, которой по должности надлежало быть полиглотом.

– Что-что? – удивился Пармезан.

– Нупау, – повторила Стася и на всякий случай нахохлилась.

Леденец вытаращил глаза:

– Откуда ты такое выкопала?!

– Не помню, – прикинулась Стася. – Из какого-то индейского языка.

– Стася, не копайся в Глобале понапрасну, – распорядился Пармезан. – Все равно не нравится.