Евгений Филенко - Энигмастер Мария Тимофеева

Личному составу специальной комиссии предписано было оказывать этой длинноносой косматой девице с писклявым голосом всемерное содействие. В отличие от руководства, личный состав не возражал. Если принять во внимание, что в спецкомиссию входили исключительно мужчины в возрасте от семидесяти пяти до двадцати семи лет.

Те, кто старше, с большим рвением опекали Машу, предупреждая все желания и остерегая от неверных шагов. Угощали пончиками и прятали от сквозняков. Маше стоило немалых стараний делать вид, будто она в таковой опеке нуждается. Более юные предприняли попытки ухаживания разной степени изощренности. Маша не обошла вниманием решительно никого из ухажеров, искусно избегая выделять кого-нибудь более прочих, дабы не сеять ненужные распри в тесном коллективе.

В непосредственную поддержку Маше приданы были двое младших инспекторов: Ахиллес Танатопулос, в обиходе просто Ахилл, и Эктор Руис Гонсалес, каковой с неотвратимостью антитезы был переименован коллегами в Гектора. Отношения между ними, не достигая эпического градуса, однако же носили характер нескончаемого соперничества во всех сферах. Знакомство с Машей началось с того, что Ахилл адресовался к ней на чистейшей эллинике, а Гектор – на эспаньоле-кубано, и она, пребывая в некотором замешательстве, ответила обоим на языке обращения. «Это ничего не доказывает», – упрямо заявил Ахилл. «Говорю же, она японка», – возразил Гектор. Недоразумение скоро рассеялось: друзья-антагонисты оспаривали Машину этническую принадлежность, причем каждый зачислял ее в свои. В качестве запасного варианта рассматривался японский генезис. «Но как же… – огорчился Ахилл. – Волосы, брови, глаза… нос! Ты же типичная эллинопула !» – «Ну, я-то сразу заметил, что для чика кубана ты слишком худая», – небрежно заметил Гектор. Маша уже привыкла к тому, что ее внешность многих ставила в тупик. Спасибо русскому папе, испанской маме и целому шлейфу разнообразных предков, среди которых наличествовали даже китайцы… В ту пору на Земле в очередной раз вошла в моду национальная идентичность. За пределы спецкурсов родной речи и фольклорных фестивалей животрепещущие веяния не простирались, но всякому вдруг приспичило ощутить связь с пращурами на генетическом уровне. Быть может, напоследок: человечество все более становилось моноэтническим, и Маша была ярким представителем нового тренда. Ярким во всех смыслах… «Успокойтесь оба, – весело сказала Маша, стремясь поскорее довести ситуацию до необходимого абсурда. – Я русская». – «Клево! – уважительно отреагировал Ахилл. – Ты, наверное, пьешь водку и закусываешь солеными бананами!» – «Огурцами, – поправила Маша. – Но чаще молочный коктейль с шоколадной крошкой. Не закусывая». На этом актуализация идентичности пресеклась, сменившись ненавязчивыми романтическими заходами. Маша не возражала: это позволяло ей держать себя в тонусе, а заодно и спутникам не давать расслабляться в отсутствие зримой угрозы.

Это был третий визит на мертвый звездолет. Если предыдущие два визита носили ознакомительный и даже в какой-то мере общеобразовательный характер, то на сей раз Машу специально интересовал главный пост. Она прекрасно добралась бы и сама, но почетному эскорту втемяшилось, будто она боится. «И пусть, – думала Маша. – Будет с кем словом переброситься. А еще эти двое, с их повышенной конфликтностью, могут сойти за неплохих «адвокатов дьявола», если вдруг появится какая-нибудь интересная гипотеза».

– Напрасно мы не взяли оружие, – проворчал Гектор. – Этот корабль словно специально придуман для игры в прятки. Те, кто его строил, и сами, наверное, путались в его закоулках.

– Что ты этим хочешь сказать? – подозрительно осведомился Ахилл.

– Если бы я был инопланетным агрессором, – пояснил Гектор, – то легко нашел бы, где укрыться. И никто бы меня не отыскал, пока я сам не решил бы объявиться и напасть на человечество.

– У тебя слишком разыгралось воображение, – заметила Маша. – Мне тоже не нравится неизвестность. Но я знаю, что рано или поздно ко всем загадкам найдутся вполне рациональные ключи.

– Оптимистка, – хмыкнул Гектор. – Мир слишком сложен, чтобы быть понятным.

– Но действует он по объективным законам. А значит, мир познаваем.

– Когда все тайны будут раскрыты, – сказал Ахилл сочувственно, – тебе придется сменить профессию, Мария. Ты уже придумала, чем займешься потом?

– Это случится нескоро, – заверила его Маша. – Сто раз успею передумать.

– Если бы ты, Мария, была злобным и хищным монстром, напавшим на космический корабль, – сказал Гектор, – где бы ты затаилась в первую очередь?

– Для начала я бы подумала, зачем мне нападать на корабль, – ответила Маша. – И что я стану делать, когда он доставит меня в Солнечную систему.

– Как что? – удивился Гектор. – Уничтожить человечество!

– А зачем мне уничтожать человечество? – кротко спросила Маша.

– Ну, ты же злобный монстр, – напомнил Гектор. – Моральные терзания тебе не свойственны.

– И здравый смысл, между прочим, тоже, – добавил Ахилл.

– Глупый, хищный, злобный монстр, – покачала головой Маша. – Такие вымирают прежде, чем выбираются в открытый космос.

– Не видала ты еще настоящего монстра, Мария, – возразил Гектор.

Маша скорчила ироническую гримаску и молча адресовала ему воздушный поцелуй.

– Да брось, – протянул Гектор недоверчиво. – Где ты могла с ними встретиться?

– Тариркана, – сказала Маша. – Ущелье Чадодау. А еще Швитанган, побережье Кемнарской Прорвы. Это если за пределами Земли…

– И что ты там делала? – осторожно спросил Ахилл.

– То же, что и здесь, – ответила Маша. – Пыталась найти ключ к загадке.

– А в это время злобные хищные монстры… – начал было Гектор.

– Им было не до меня, – сказала Маша. – Они были заняты тем, что жрали друг дружку. Излюбленный досуг злобных монстров. Как вы понимаете, тут уж не до эволюции.

– Мне одному кажется, что где-то булькает? – вдруг спросил Ахилл озабоченно.

– У тебя глюки, – успокоил его Гектор. – В полной тишине с неуравновешенными натурами и не такое случается.

– Я тоже это слышу, – беспечно сказала Маша. – Причем с самого начала.

– У затаившегося монстра урчит в животе, – предположил Гектор. – От голода.

– Полной тишины не бывает, – сказала Маша. – Особенно внутри таких громадных конструкций. Я слышу не только то, как булькает охладитель в трубопроводах, но и как где-то за переборками искрит поврежденная проводка…

– Что-что искрит? – не понял Ахилл.

– Тонкие металлические соединения в пластиковой изоляции, – пренебрежительно объяснил Гектор. – Когда-то использовались для передачи потока электронов от генератора к приборам. Примерно как артерии в живом организме.