Павел Шабарин - Гимн Беглецов

– Отдай мне черную соль! – прорычал Жнец.

– Хочешь ее? – ответил рыком Берч. – Получай!

Вендиго открыл пасть, и из нее вырвался поток черноты. Горячая, вязкая, живая Тьма… Ударив Сэма в лицо, она ворвалась в его естество, сопровождаемая нестерпимой болью. Сэм хотел закричать, но его глотка была заполнена Скверной.

Наконец-то он осознал, что же это такое на самом деле.

Парень отпустил рога Берча и попытался отстраниться. Получив свободу, вендиго вонзил свои когти под ребра Жнецу.

Сэм потерял сознание от боли, но вдруг увидел все происходящее со стороны. У него не было больше глаз – он видел каплями росы на листьях. У него не было рук, но он чувствовал каждой травинкой.

Берч, все так же вцепившись в тело Сэма, встал на ноги и поднял Жнеца над собой. Чернота все не переставала литься из его рта и глаз.

– ГОРИ!!! – прокричал Берч, и вдруг Скверна вспыхнула, воспламеняя лицо Сэма. Мощная струя огня била из пасти Берча. Огонь сдирал кожу с лица и поджигал все внутри.

Спустя несколько мучительно долгих секунд вендиго закрыл пасть, и огонь иссяк. Он развернулся и бросил бездыханное тело, будто тряпичную куклу. Тело ударилось о ясень и упало в лужу. Обожженная голова погрузилась в воду.

– Спасибо, что собрал всех старших братьев для меня, – проворчал Берч, вытирая пасть от остатков черноты. – Я передам им твой приказ, о Жнец: убить всех людей.

Когда вендиго ушел, на листьях ясеня заиграли первые солнечные лучи.

Тело в корнях все еще прогорало изнутри. Оно дернулось, попыталось сделать вдох, но вместо этого наполнило легкие водой. Жуткая судорога свела его, исказив и без того уродливые мышцы. Жизнь еще теплилась где-то глубоко, но ее оставалось совсем мало.

– Сэм? – прошептал нежный голос. – Я не вижу тебя…

– Я здесь…

Внезапно в движение пришли корни ясеня. Они опоясали тело, и то начало медленно погружаться в грунт.

– Нет! – хотел воскликнуть Сэм, но у него не было рта.

– Ничего не бойся, – успокаивал его голос, пока тело исчезало в траве.

– Кто ты?

– Смотри…

Раздался треск, кора дерева сдвинулась, обнажая давно вросший в ствол кусок белого гранита. «РЕЙНА», – было высечено на камне.

– Мама?

Даже не имея тела, Сэм вдруг почувствовал волну тепла. Его мать улыбалась ему.

– Я всегда знала, что ты будешь хорошим мальчиком, но все равно боялась, что Тьма возьмет над тобой верх.

– Так и было, – признался Сэм.

– Та сила, что живет в тебе, пришла от Скверны. Но ты можешь ее обуздать. Ты должен отказаться от пути разрушения.

– Как?

– Говорят, что черная и белая соль не могут существовать друг с другом. Но это неправда… Скверна – это осколок чего-то большего, чего-то прекрасного. Эво, силы, которая была дарована людям. Когда-то давно Эво было едино. Но Скверна осознала себя и восстала против людей. В попытке уничтожить ее Высшие уничтожили и Эво. Но настоящая сила никогда не умирает. Скверна закопалась глубоко в пустошах, а Эво осталось жить в душах людей. Много лет назад ученый сумел обратить белую соль черной. И раз это было возможно, я решила, что можно сделать наоборот. Снять с вендиго их проклятие, навсегда лишить поводка. Во мне жили сразу две силы – черное наследие вендиго по линии отца и умение чувствовать Эво от матери. В городе я не нашла поддержки – люди боялись моего дара. Лишь один человек согласился помочь мне, он вывез меня сюда, в лес, где я встретила пробудившихся вендиго. Они… они помогли мне зачать тебя. Именно в тебе Эво должно было победить Скверну, вернуть ее в исконное лоно. Тогда я не знала, что Берч и его соратники хотят использовать тебя ради своих целей. Скверна пустила свои черные корни в их души, и они не видят ничего, кроме Тьмы. Эти вендиго жаждали уничтожить Кретч еще задолго до появления железной дороги. Все, что их ведет, – стремление разрушать.

– Но как мне победить Тьму в себе? – спросил Сэм.

– Тебе достаточно захотеть.

– Я хочу…

– Крупица соли есть в каждом дереве, на каждом листике, в земле под корнями и в ветре меж ветвей. Каждая крупица связана со всеми остальными незримыми нитями. Весь лес един. Он куда сильнее тех жалких крупиц Скверны, что остались в тебе невыгоревшими. Пусти лес в свою душу.

– Но разве лес согласится помочь мне, он…

– Лес – это я. Лишь когда мои останки растаяли в его земле, когда моя душа поднялась по корням этого дерева и я стала его частью, лес ожил.

Сэм не знал, что сказать, он просто спросил:

– Я услышу тебя вновь?

– Нет, – ответила мама, – когда все закончится, меня больше не будет. Чтобы разрушить Тьму до конца, нужно очень много Света. Во мне его как раз достаточно.

– Но… – хотел возразить Сэм.

– Я уже однажды пожертвовала собой ради тебя и твоей свободы. Позволь мне закончить начатое.

Луч солнца коснулся первого листка над Миркским лесом. Живительный свет вдруг покатился по всему лесу, озаряя зелень, пробуждая деревья ото сна. В тот же миг с небес пролился дождь. Большие капли, подобно драгоценным камням, блестели в лучах рассвета. Листья впитывали свет, пока слепой дождь стекал по стволам деревьев. Лес наполнялся силой, и Сэм чувствовал, как вся она устремлена в одну только точку. В старый ясень посреди чащи.

Сэм вдруг опять почувствовал себя. Он был одновременно в своем теле – обожженном, изуродованном, умирающем – и вне его, там, где не существовало ни боли, ни зла. И постепенно эти два мира стали соединяться воедино.

Сэм видел все. Он видел тысячи и тысячи детей, тянущих свои ветви к солнцу и дождю. Видел каждое дерево, живое и срубленное топорами людей. Он видел Берча и верных ему братьев, которые возводили преграду на пути несущегося сквозь лес стального монстра.

Он видел Кэт, мирно спящую за стенами лагеря людей.

Дождь постепенно начал сходить на нет, солнце поднялось над лесом… внезапно среди ясного неба раздался оглушительный раскат грома, и все исчезло.

Сэм

Первый вдох был мучительно болезненным. Сэм упал на колени и закашлялся. Что-то хрустнуло в его груди. После этого боль ушла.

Сэм все стоял на коленях, пытаясь вновь научиться дышать. Казалось, он на секунду остановится, перестанет думать о биении своего сердца – и оно прервется. Его ладони погрузились в холодную воду, пальцы увязли в чем-то мягком. Он посмотрел на отражение в поверхности воды и впервые за долгие дни увидел свое лицо. Не было ни мешка, ни шрамов, ни даже ужаса, застывшего в зеленых глазах. С его головы на лицо ниспадали локоны ярко-зеленых волос.

Сэм улыбнулся, и невольно смех сорвался с его уст. Он зачерпнул воды из лужи и умылся, а затем просто упал на землю. Он так и лежал – смеялся и смотрел в небеса сквозь пожухшую листву расколотого пополам ясеня.