Евгения Чепенко - Ведьма и закон

Козлова завороженно смотрела в серые холодные глаза. Вот и прирожденный лидер в действии: одной фразой всколыхнуть в собеседнике столько явных и потаенных эмоций и одновременно привести их к единому знаменателю. Шеф не успокаивал и не располагал к откровенному излиянию глодавшего душу страха, не вел дружескую беседу. Лишь коротко объяснил, что отныне она не просто один из редких магов, она часть особого избранного и ограниченного круга. Она – ценимая редкость.

– Ну вот и славно, – улыбнулся Лик, наблюдая за сменой выражений на лице подчиненной. – Ты умничка. Справилась сегодня великолепно.

Ведьма смутилась от такой похвалы и ощутила себя несколько глупо и неудобно, словно не на своем месте. В комнате стало душно.

– Замечательный оперативник, – продолжал шеф. – И отправляешься вести допрос.

Руся не с ходу вписалась в поворот, и потому смущенная улыбка сползла с ее лица только мгновение спустя.

– Как… В смысле допрос?

– Ну либо пойду я, и он захочет защитника, либо пойдешь ты и заставишь его заговорить.

Козлова не сводила перепуганных растерянных глаз с начальства. Из полымя да в пламя. А она-то, наивная, уши поразвесила: ценный сотрудник, «умничка», «замечательный оперативник». Стратег бессовестный их шеф, вот он кто.

– А если не заговорит?

– Не заговорит – пойду я. Попытка – не пытка.

Ликург обаятельно улыбнулся и начал излучать едва заметное божественное сияние. Руся про себя окрестила шефа шельмой, но зато благодаря его поведению вынырнула из состояния смущенности и вернулась к прежней своей кирпичной стене сарказма.

– Терять нам нечего. Успех нужен. Да и потом… Наденешь наушник, у Мос есть особые разработки для допросной, и я постоянно буду рядом.

Ведьме ничего не оставалось, как вымученно улыбнуться и кивнуть.

– Отлично, держи. – Лик протянул ей прибор втрое меньше обиходного. Руся взяла его и, рассмотрев, осторожно вставила в ухо, затем распустила волосы, взбила их так, чтоб локоны свободно ниспадали на плечи с обоих висков, и отправилась вслед за шефом в первую допросную, где временно и содержался ее неудавшийся похитник [3].

Перед дверью Маруся остановилась и постаралась унять сердцебиение. Шеф ободряюще потер ее плечо.

– Не нервничай. Проще простого на самом деле, расслабься. Твоя задача не выбить признание, а просто поговорить с ним о разном, о жизни. Узнай имя, возраст, поколение, род, образование… В общем, личную информацию. О себе старайся говорить меньше. Между делом выясняй подробности деятельности, предпосылки содеянного, мотивы. Поняла?

– Поняла. – У Маруси было стойкое ощущение, что, как только она перешагнет порог допросной, у нее сознание отключится и редкая ценная ведьма рухнет в обморок, как нежная безмозглая нимфа.

– Ну давай. На раз, два.

«Три» Руся не услышала. На три Лик отступил к стене и, оставаясь скрытым от глаз находящегося внутри преступника, распахнул перед подчиненной дверь.

На негнущихся ногах Козлова прошла в комнату и, отодвинув стул, села напротив задержанного.

– Добрый день, – произнесла она, делая вид, будто ее что-то интересует на одной из туфель – старая, еще бабушкина хитрость потянуть время, пока в голову не придут здоровые и желательно умные мысли. Женщины всегда ведь придирчивы к своей внешности.

– Добрый, – мягко, бархатно проговорил ее собеседник, легко перейдя на неродной язык. – Вы восхитительны.

Руся подняла на него глаза и прищурилась. Душевного равновесия не появилось никакого, она по-прежнему жаждала сбежать отсюда, сверкая пятками, но внешне показывать этого не собиралась – прищур точно так же был бабулиной тактической хитростью.

– Об этом я осведомлена была и до вас. Таких, как я, больше нет, – добавила с легким оттенком пренебрежения Руся.

Решение о подобной фразе пришло мгновенно, почти интуитивно. Ведь именно она стала предметом его интереса, а не Мосвен или Горица. Он даже свою прежнюю хищницу на произвол судьбы бросил, если, конечно, хищница его и Руся не ошиблась в расчетах. Главное, что для Лика ее действия некритичны. Попытка – не пытка.

– Это я выяснил.

– Где же вы родились, что вам понадобилось это выяснять? – насмешливо оглядела собеседника Козлова и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

– Русенька, поставь локти на стол и обопри подбородок на одну из ладоней. Жест сделай незакрытым. В остальном умничка, – прошелестел в ухе шеф.

Ведьма обругала себя на чем свет стоит, припомнив с ходу вводные лекции по невербальной систематике. Тело ведь выдало ее намерение защититься, а не напасть. Она плавно переместилась в нужную позу. Задержанный все это время не сводил с нее изучающего взгляда.

– И уж если на то пошло, как мне вас называть?

– Гуниду.

– Гуниду, – с мягкой улыбкой произнесла протяжно Маруся. – Из рода Дингир.

Мужчина поднял в приветственном жесте руку. В глаза Русе бросилось литое кольцо с изображением головы гиены.

– Любопытный символ, – озвучила свое замешательство ведьма, желая обратить внимание Лика на пробел в своих знаниях.

– Дингир не пускают к себе никого. Полагаю – это второе поколение, появившееся на свет уже после отчуждения первого, – тут же отреагировал на ее вопрос шеф.

– Такова судьба, – улыбнулся Гуниду. – Мы многого в жизни не знаем, однако от зачатия имеем дары. Кто-то исключительные, кто-то нет.

– Какой у вас дар?

– Нести смерть.

Козлова про себя поежилась от равнодушного голоса. Его интересовали женщины, но оставляла равнодушной смерть.

– Для чего я вам понадобилась? Смерть – не мое призвание.

– А кто же вам, милая девушка, сказал, что она мое призвание? Она – мой врожденный дар.

Руся нахмурилась и кокетливо склонила голову.

– Вы меня совсем запутали. Для чего же столько жертв?

– Жертв? – удивился Гуниду, затем едва заметно ласково улыбнулся. – Жертвы – это призвание моей девушки. А я просто был влюблен. Разве это преступление – любовь?

– В соучастии сознался, – прошептал в ухе Лик. – Продолжай.

– Конечно нет, – неподдельно искренне воскликнула Маруся, – но ведь потакание пагубным привычкам – не есть любовь.

– Пагубные привычки – одно, но суть самой природы любимого создания – иное. Любить ее такой, какая она есть, – не это ли истинное чувство.

Маруся задумчиво закусила губу и уже более спокойно констатировала:

– Ваша любимая не могла жить без жертв.

– Не могла. К сожалению, создатель ее дал ей в пищу людей и необузданную, неутоляемую жажду их крови.

Ведьму передернуло от представшего перед внутренним взором вида обглоданных костей. Во рту появился кисловатый привкус, а содержимое желудка подкатило к горлу.