Евгения Чепенко - Ведьма и закон

К тому моменту совсем еще недолгой жизни Маруси Шута в семье уже не могли контролировать даже общими усилиями. Подпитываемый врожденными возможностями ведьмы покровитель не просто бедокурил в катастрофических масштабах, он приобрел телесную оболочку и расхаживал по дому, словно хозяин. Береслава тогда работала и всего-навсего явилась навестить правнучку, когда застала чудовищную сцену: родители, сами же и наградившие дочь проклятием, отправляли несмышленку в закрытый пансион для опекаемых Шутами. Создали такой для детей в древности сильнейшие маги. Сродни комфортабельной тюрьме, не иначе. Береслава со злости наслала по мелочи проклятия на всю семью, отобрала дитя, увезла к себе и растила самостоятельно.

Вот и теперь возникло знакомое ощущение. Растить уже, конечно, поздно, но задержаться в городе и помочь мальчику надобно. Что ж это за безобразие такое? Оставлять ни в коем случае нельзя.

– Так что? – недовольно нахмурился мальчик, чем еще более умилил пожилую женщину.

– Юноша слабоват. Кровь проверят еще, конечно, но там третье поколение магов, не больше. Ничего могущественного или древнего нет – хромотипия не то что не отливает, она не видна даже. Амбиции непомерные, комплексы, самомнение, страхи, врожденные отклонения в психике. Короче, полный набор безумца, – подытожила Береслава. – Где знания взял, рассказывать не хочет. Но одно могу сказать: взял он их не от живого первоисточника.

– Откуда такой вывод?

– Семь ступеней он знает, но знает вкривь и вкось, с массой пробелов, неумений, все смешано.

Лои снова отметил улыбку на лице Ликурга. Старая ведьма его явно забавляла.

– Он нас слышит?

– Нет, – отмахнулась Береслава. – Я-то с ходу не сориентировалась, ожидала посильнее противника и долбанула так, что наш рыжик еще часа три соляным столбом пребывать будет.

– Неживой, говоришь, первоисточник. – Лои задумчиво облизнул губы. – А дух он вызвать мог?

Ведьма закашлялась, умело скрыв приступ смеха.

– Нет, не мог. Духи только от людей остаются. А мы приходим от мироздания и уходим в него.

– Тогда дом надо обшарить, просмотреть биографию, где засветился. Раз болтун-аптекарь не живой и не мертвый, значит, писарь.

Береслава встрепенулась. Ей почему-то на ум не пришли древние дневники знахарей. Что значит профессиональное самодовольство. Со временем начинает казаться, будто ты все предусмотрел, предугадал, перестраховался и остался непогрешим. Ан нет. Обскакал волчонок со своей наивностью и любознательностью. Знахари народ хитрый был, особливо в смутные времена. Знания потомкам страшились не успеть передать до безвременной кончины, а потому все конспектировалось и пряталось надежнее сокровищ. Рыжик, видимо, наткнулся на один из уцелевших схронов и применение ему нашел. При таком сценарии все вставало на свои места: и неосведомленность во многих простейших мелочах, и непонимание глубинных причин соединения компонентов, и давно канувшая в Лету мода на облачение сложных наговоров в стихотворную форму.

Рыжик изучил записи и, причисляя себя к представителям культурной богемы, ни в коем случае не уничтожающей наследие прошлого, наверняка попросту перепрятал документы. Осталось найти куда.

Ликург обернулся и встретился взглядом с Лои. Они оба знали, что подобрались к черте, дальше которой идти не имеют права. Дом обыщут, но уже не они, не жандармы, не военные и даже не штатные сотрудники безопасности. Поисками записей займется комиссия в составе аптекарей и наблюдателя. Старшая Козлова туда не войдет. Правила предусмотрели и такой случай. Ничто не должно способствовать удовлетворению личной выгоды аптекаря.

Лои кивнул, отвечая на немой вопрос Лика относительно дальнейших действий. Бог отвернулся и завел бесшумный двигатель своего бронированного зверя.

Ярослав задумчиво созерцал профиль дочери на фоне полупрозрачной шторы.

– Родная, как ты тут ютишься? Может, домой?

Женя улыбнулась.

– Я не буду жить вечно, и тем более не буду жить вечно с тобой. Непедагогично – раз. Моя квартира клевая – два.

Мужчина вздохнул и печально покачал головой, хотя в душе так и плясали самодовольные искры. Сколько на свете родителей, столь же сильно гордящихся своими детьми? По пальцам перечесть. Человеческая девочка появилась в жизни Ярослава случайно, но стала самой яркой ее частью.

– Совет заинтересовался нашим проектом и, как следствие, – «4А5», – окликнула отца Женя. – Пап, мы в игре.

– Безопасники начали проверку?

– Так точно, босс, – кивнула девушка. – Средств не пожалели, созданий тоже. Шерстят каждого члена группы. По аналитику на нос. – Она дошла до дивана, на котором удобно устроился Ярослав, и протянула ему планшет. – Смотри. Выдернули лучших, а эти выяснят все, вплоть до цвета пеленок.

Мужчина пролистал личные досье сотрудников ССБ, натравленных на его группу.

– Где ты это достала?

– У безопасников, – пожала плечами Женя.

Ярослав рассмеялся, но следующий вопрос тем не менее задал:

– Как ты это достала?

– Очень тихо, – вновь с невозмутимым лицом ответила девушка.

Он никогда не учил ее чему-либо преднамеренно, девочка просто росла в его доме, окруженная вниманием, любовью и заботой, постепенно превращаясь в умного, предусмотрительного соратника. Лишь с магией могли бы возникнуть проблемы, ведь жить человеку среди созданий разных мастей, силы и взглядов – не лучшая перспектива. Но тут Ярославу впервые по-настоящему пригодилось его наследие. Заручившись письменной поддержкой шестидесяти процентов существующих глав божественных родов и заключениями нескольких медицинских светил, он воззвал к силам Атума и поселил в ее теле второй дух – дух знахарства. Женя по-прежнему не обладала силой управлять маниту или же изменять их, однако отныне она была способна услышать и попросить. Ее наговоры отличались от наговоров любого создания, они всегда носили форму просьбы, а не приказа.

Когда-то давно знахарей в мире людей существовало в достатке, всякий великий род жаловал своим приверженцам такое вознаграждение. Много воды утекло с тех пор, миры изменились, взгляды ужесточились, а люди в большинстве своем перестали верить в магию.

– Я могу еще ответить, – улыбнулась девушка, наблюдая, как отец задумчиво разглядывает пальцы ее ног.

– Можешь, можешь… Любого следователя до нервного тика доведешь. – Ярослав тряхнул головой и вернулся к документации.

– Кто в Совете курирует проверку?

– С утра буду знать, – задорно прошептала Женя. – Потерпи.

– Потерплю, – передразнил ее тон отец и поднялся. – Я пошел, а ты смотри, палку не перегни. Игры играми, а жизнь жизнью.

– Эх ты, – с укором произнесла дочь. – Не нимфа. Справлюсь.