Аарон Коннерс - Устройство «Пандора»

Из «Пандоры» вдруг вырвался луч. Перед нами возникла голограмма, призрачные черты Мэллоя обрели резкость. Зазвучал его голос:

— Поскольку вы меня видите, я полагаю, все в сборе. Друзья мои, я выбрал вас пятерых для очень важной задачи. Время дорого, и я не могу его тратить на подробные объяснения. Суть в том, что теперь вы — вместе, и вам надлежит принять очень ответственное решение. Я собираюсь рассказать вам, моим избранникам, о величайшем открытии в истории Земли. Об открытии, которое способно либо осчастливить человечество, либо уничтожить.

Всем вам известно, что большую часть жизни я отдал попыткам расшифровать инопланетные письмена, обнаруженные на борту розвиллского корабля. Что ж, на склоне лет мне это удалось. Сейчас не время и не место, чтобы читать полный перевод, но кое-что вам следует знать. Как свидетельствуют инопланетные иероглифы, на Землю прибыл еще один звездолет, и он все еще находится здесь. Мне известно, где он скрывается.

Этот исследовательский корабль способен преодолеть расстояние в миллионы световых лет. Как утверждают письмена, он гораздо крупнее розвиллского, хоть и похож на него. Некоторые из вас уже осведомлены о том, что розвиллский корабль вез на борту техническое оборудование, в том числе ускоритель частиц. Но вы, вероятно, не знаете, что в его топливных резервуарах обнаружены следы антиводорода.

Уже много лет назад ученые пришли к выводу, что для межпланетных перелетов необходим значительный запас стабильного, надежно сохраняемого антиводорода. И за все эти годы они не добились почти никаких успехов в создании и хранении этого вещества. У меня есть основания полагать, что в прочнейших контейнерах на борту исследовательского звездолета содержится огромное количество стабильного антиводорода. Будь наше общество готово к такой находке, она стала бы поистине даром небес. Она бы помогла нам наконец преодолеть световой барьер, изучить другие галактики, встретиться с иными цивилизациями. К сожалению, мы к этому не готовы. Что и доказали сорок лет назад.

Я предоставляю окончательный выбор вам. Если моя находка попадет в руки людей безответственных, она может послужить полному и окончательному уничтожению человечества. Я считаю, что необходимо увести корабль пришельцев в космос и взорвать, иначе он рано или поздно погубит наш мир. Желаю удачи, друзья. Я открыл перед вами ларец Пандоры, но закрывать его придется уже не мне.

Изображение растаяло. Я достал из пачки сигарету и закурил. Да и выпить бы не мешало.

Никто и слова не произнес, пока я шел к бару и наливал бурбона.

Наконец заговорил Фицпатрик:

— Все это гораздо хуже, чем я предполагал.

Я глотнул.

— Его необходимо уничтожить, — раздраженно произнес Уитт. — Надеюсь, с этим все согласны.

Реган подняла взгляд.

— А я вовсе не уверена, что согласна. Если военные допекли моего отца и он на них обиделся, это еще не повод пороть горячку. Давайте лучше подумаем о возможностях, которые сулит его открытие. Я уже молчу об огромных деньгах…

— Деньги — не фактор, — проворчал Уитт. — Речь идет о взрывчатке в тысячи, а может, и в миллионы раз мощнее, чем все наши атомные бомбы. С таким же успехом можно подарить ребенку автомат.

Он посмотрел на Фицпатрика. Тот озабоченно кивнул.

— Не стоит уходить от главной темы, это ничего хорошего не даст. Да и вообще, мне кажется, пока не о чем спорить. Прежде всего надо выяснить, где находится корабль. — Он нажал на кнопочку. «Пандора» выпустила зеленый луч, появилась трехмерная карта. Две яркие линии — широта и долгота — пересекались на северо-западе Перу. Впрочем, я бы не стал этого утверждать, я ведь не Бог весть какой знаток географии. Не дожидаясь, пока мы рассмотрим карту, «Пандора» увеличила масштаб и показала проекцию горного плато.

Когда голограмма исчезла, Фицпатрик повернулся ко мне:

— Мы с мистером Уиттом должны связаться с некоторыми нашими информаторами. Мистер Мерфи, я предлагаю вам отправиться в Перу и найти корабль. Надеюсь, ни АНБ, ни какая-либо иная организация не воспрепятствует этому. Кроме вас, полетят еще две экспедиции по разным маршрутам. Если кто-нибудь из нас по той или иной причине выйдет из игры, остальные достигнут цели.

Он подошел к письменному столу, выдвинул ящик и достал миниатюрный аппарат.

— Это коммуникативное устройство наподобие автопейджера. Точно такое же устройство, напрямую связанное с этим, будет постоянно находиться у меня. По этой рации вы можете отправить условный сигнал, кроме того, она позволит мгновенно определить ваше местонахождение. Если вы обнаружите корабль и все будет в порядке, наберите код сто одиннадцать. Если корабль найден, но за вами следят, трижды нажимайте двойку. А на тот случай, если возникнут осложнения в пути и понадобится добавочное время, код — триста тридцать три. Мы будем знать, что вы задерживаетесь, но ведете поиск. Когда решите нас известить, включите рацию, наберите код и нажмите кнопку «ПЕРЕДАЧА».

Фицпатрик протянул мне рацию. Я сунул ее в карман.

— Мистер Уитт подготовит все необходимое для увода и ликвидации корабля.

Уитт увлек Фицпатрика в угол, и они принялись строить планы. Реган подошла к бару, взяла стакан и налила бурбона. Пригубив, она повернулась ко мне и подступила вплотную.

— Ну что, летим? Только сначала мне надо заскочить в «Империал», кое-что прихватить.

— Не летим. Лечу.

Реган подняла брови.

— В самом деле? И когда же ты это решил?

— Лет сорок назад. Я пою только соло. Сколько ни пробовал дуэтом — не получалось.

Она залпом выпила бурбон.

— Тэкс, иди к черту! За кого ты меня принимаешь? За оранжерейный цветок? Не намерена сидеть дома! — Реган грохнула пустым стаканом о полочку бара и двинулась к выходу. — Я возьму такси. Не вздумай без меня улететь! — И исчезла быстрее, чем бурбон из моей посудины.

Я снова наполнил стакан и сел. Реган я с собой не возьму, как бы ни просилась. Работенка намечается трудная и опасная, и меньше всего мне в Перу понадобится дама сердца, о которой я должен буду по-рыцарски заботиться. Уитт и Фицпатрик вели серьезный разговор. Господи, что я делаю в этом кавардаке? Похоже, завещание Мэллоя старички восприняли без тени удивления, как будто ничего другого и не ждали. Что же касается меня, то я ни черта не соображал. Такое чувство, словно все винтики в голове вдруг заржавели и встали намертво.

Только одно я знал твердо: завтра утром лечу в Перу. А вот рассуждать, почему и зачем лечу, просто-напросто не было сил.

Я наполнил стакан в третий раз. Бурбон помогал, хоть и медленно. Винтики приходили в движение и мало-помалу раскручивались. Работа есть работа. Пускай дельце мне досталось не совсем обычное, но не могу же я его бросить, не доведя до конца. Тем более что на моих плечах — такая ответственность. Я выпил бурбон. Пора отчаливать. Время не ждет, а мне еще собираться. Я направился к двери и услышал возглас Уитта: