Татьяна Коростышевская - Белый тигр в дождливый вторник…

Женщина поджала губы:

— Это было твое решение. Но мне кажется, что мы могли бы и сами во всем разобраться. Петр Григорьевич будет недоволен вмешательством посторонних в нашу жизнь.

— Петр Григорьевич вряд ли рассчитывал, что нам с вами придется пережить нашествие вооруженных бандитов и появление еще одного — в шкафу.

— В полиции считают, что бандиты тебе привиделись. Следов взлома не обнаружено, входную дверь открывали ключом, к тому же в доме ничего не пропало.

— А что думаете вы?

— Мое мнение в расчет не принимается.

Вера вздохнула:

— Простите. Я была легкомысленна.

— Не плачь. — Женщина погладила Верино плечо. — Жизнь продолжается. Тебе сейчас куда? На работу?

— Сначала домой — принять душ и переодеться, а потом уже в офис.

— Я подвезу тебя. — Марта Олеговна щелкнула брелоком ключей.

Желтый «фольксваген» подмигнул фарами с парковки.

— На кофе не приглашай. Барсик там один — мне надо возвращаться. Как бы его кто не обидел.

— Вашего Барсика сможет обидеть только камикадзе, — улыбнулась Вера. — Позвоните мне, если дед выйдет на связь?

— Конечно.

Хо Мин Су дождался, пока желтый «фольксваген» вырулит с парковки, и вышел из машины. Воздух был свеж и наполнен рассеянным утренним светом.

Молодой человек сделал несколько энергичных приседаний, потер ладонями лицо. Поспать этой ночью не удалось — задачка, которую подкинул ему хён, требовала немедленного решения.

Когда Пак Мин Джун позвонил из участка и коротко объяснил ситуацию, Мин Су был уже в постели, но моментально вскочил и принялся за дело. Звонок местному «опекуну» — господину Паку — владельцу аутентичного корейского ресторанчика, быстрый поиск необходимой информации в интернете, и еще один звонок — на ресепшн с просьбой предоставить гостю автомобиль.

Господин Пак уже спал, но согласился помочь, не задавая лишних вопросов. Они встретились у полицейского участка, и ресторатор, выслушав указания Хо Мин Су, отправился выручать хёна из заточения.

— Девушка психически нестабильна. Об этом есть информация в базе данных медицинского центра. В детстве она наблюдалась у нескольких психиатров на протяжении десятка лет. Вы, господин Пак, об этом знать не можете, но если служители закона слегка копнут в этом направлении…

— Понял, все понял. — Круглолицый толстенький господин Пак кивал головой как китайский болванчик. — Она ошиблась, мальчик не хотел сделать ничего плохого. Вы привезли его документы?

Мин Су передал ресторатору пакет.

— Он — ваш дальний родственник, двоюродный племянник. Проблема может быть в том, что вы с ним разные Паки.

— Это не проблема, сомневаюсь, что полицейские будут вникать в тонкость написания имен на ханча и хангыле. [3] Ханча — китайские иероглифы, используемые в контексте письменности корейского языка. Ханг ы ль — фонематическое письмо корейского языка.

Господин Пак был корё-сарам — русским корейцем, чьи предки жили в России не одно поколение. Так что его знанию местных реалий можно было доверять. В паспорте его стояло вполне русское имя — Сергей, а в речи совсем не чувствовалось акцента.

Хо Мин Су все еще приседал, когда в дверях полицейского участка появился ресторатор в сопровождении хромающего «племянника». Замыкал шествие уставший полицейский.

— Ащщ! — Господин Пак подпрыгнул и отвесил парню затрещину. — Что я скажу твоей матери, когда она спросит о твоем поведении?

Пак Мин Джун еще ниже склонил голову:

— Простите…

— Капитан, — обратился ресторатор к полицейскому. — Пообещайте мне, что, если в следующий раз этот недостойный ребенок нарушит закон, вы бросите его в темницу, вы наденете на него кандалы и не будете давать ни есть, ни пить, ни спать, ни…

— У вас странные представления о действиях служб правопорядка, — испугался полицейский. — Забирайте своего мальчика, мы вас не задерживаем. Всего доброго.

И, сунув в пухлые ручки господина Пака какую-то бумажку, дежурный ретировался.

— Больно? — перешел на корейский ресторатор, родной язык давался ему не просто — сказывалось отсутствие практики. — Тебе стоило отшатнуться, а не принимать побои.

— Я их заслужил, — поклонился Мин Джун. — Спасибо, аджосси. [4] Аджосси — «дядюшка» (корейск.). Мне очень жаль, что я доставил вам беспокойство. Ваш фургончик стоит там, где я его оставил, я позабочусь, чтобы вам его вернули как можно скорее.

— Пользуйся, если он тебе еще нужен. И передавай от меня поклон своему достойному родителю.

Пак Мин Джун снова поклонился. Выглядел он уставшим и каким-то потерянным. Хо Мин Су открыл багажник и достал оттуда теплый шерстяной плед. Хён сможет подремать по дороге к отелю.

Через несколько минут закутанный Мин Джун отключился на переднем сиденье, а Хо Мин Су, вежливо попрощавшись с господином Паком, сел за руль.

Дорога заняла минут тридцать. Город просыпался, и в нескольких местах пришлось пережидать пробки.

Мин Су время от времени поглядывал на хёна, прикидывая, что сейчас надо будет оттащить Мин Джуна в номер и запереть там на пару часов, чтобы парень мог выспаться. Репетицию придется перенести, а также надо немедленно связаться с президентом Паком. Дядюшка будет расстроен, что они провалили казавшееся таким легким задание.

— Женщины… — открыл глаза хён. — Братишка, эти женщины… Они очень странные. Представь себе, они напали на меня. Пожилая тетка в халате махала ногами, как какой-то шаолиньский монах, а девчонка угрожала мне мечом. А еще — их сонджу, он самый странный из всех, хотя, кажется, не женщина…

— Ты поговорил с командиром?

— Да, и он даже обещал мне помочь. Но потом… Потом Лисицын исчез, зато появился демон, который запер меня в шкафу. Потом появилась эта мелкая, которая заперлась вместе со мной…

— Она в шкафу тебе мечом грозила?

— Нет, после шкафа. Сначала появились бандиты. У них были «беретты» — как в какой-нибудь дораме. [5] Дорама — корейский телевизионный сериал.

Хо Мин Су улыбнулся. В его системе выражения эмоций это было равносильно гомерическому хохоту.

— Ты рассказал об этом в полиции?

— Чтоб меня приняли за сумасшедшего? Я сделал вид, что плохо понимаю язык и глупо улыбался в ответ на все вопросы. Господин Пак появился очень вовремя. Еще немного, и меня начали бы бить — оказывается, моя фирменная улыбка бесит. Ты тоже так считаешь?

— Иногда. Но я не в счет. Девяносто девять процентов твоих поклонников составляют отнюдь не мужчины.

Пак Мин Джун зевнул.

— Отец будет ругаться.

— Будет, от этого никуда не денешься. Ты спланировал наши дальнейшие действия? Мы будем разыскивать командира?

— Нет. Я уверен, что Лисицына никто не похищал — он сам предпочел спрятаться и переждать. Это не наше дело. Мы дадим вечером концерт и утром улетим в Сеул. Будем искать нового видящего оттуда или тренироваться обходиться без него.