Борис Мишарин - Заколдованный остров

Виктор подрастал быстро и уже вовсю бегал по дому и острову. Говорил, часто смешивая английскую и русскую речь. Элли еще раньше начала понемногу приучаться к русскому языку, но он давался ей с большим трудом. За год она научилась говорить лишь элементарные фразы - спасибо, дай, будем обедать и так далее. Но обучение все-таки продвигалось, а с рождением Виктора быстро пошло в гору. Она никогда не говорила с сыном на русском языке, чтобы он не усваивал ее акцента, как и отец не говорил с ним по-английски.

Трехлетний Виктор понимал обоих родителей и часто отвечал им на двух языках - одно предложение на русском, другое на английском, иногда использовал только один язык. Гулять, играть, и бегать по острову его никогда не отпускали одного, всегда рядом был кто-то из охранников, если отец в это время был занят. Вместе с мамой их тоже сопровождал специально выделенный для этой цели охранник.

Элли играла с сыном в детской, они вместе строили домик из кубиков. Потом она читала ему сказку. Когда закончила, Виктор запросился к отцу.

- Мама, я хочу к папе.

- Папа сейчас занят, но как только освободится, он придет сам, - ответила Элли.

- Я хочу к папе, - запросился Виктор, - он же не может прогнать своего сына.

- Конечно не может, - ответила Элли, умиляясь взрослому суждению ребенка, - пойдем, посмотрим, что он делает, но мешать не будем. Хорошо?

- Ладно, - согласился Виктор, заранее зная, что отец всегда возьмет его на руки, подбросит несколько раз вверх, потом поставит на ноги и, если действительно занят, то попросит подождать немного.

Нескольких полетов вверх ему вполне хватало, чтобы выждать еще полчаса, отец всегда находил для него время. Они вошли к нему в кабинет, Элли взяла сына за руку и приложила палец к губам - отец с кем-то разговаривал по телефону.

Он положил трубку и протянул руки. Виктор побежал к нему, подхваченный сильными руками, он взлетал вверх, повизгивая от удовольствия. Отец, держа сына левой рукой и прижимая к себе, спросил:

- Поедешь к бабушке с дедушкой?

- Ура! - закричал Виктор, - поеду!

В Маниле он чувствовал себя более вольготно. Любимец всей семьи мог играть там постоянно. Дедушка с бабушкой никогда не были заняты, а под вечер приходили родные тетки и дядя, которые тоже уделяли ему много внимания.

Элли вопросительно глянула на мужа. Он пояснил:

- Разговаривал сейчас с сингапурским консулом в Маниле по поводу участия на торгах и заключения контракта. Необходимо лететь в Сингапур, а ты с Виктором поживешь у родителей пару месяцев.

Элли понимала, о чем говорит муж, она ждала через месяц ребенка, на этот раз девочку. Перед родами и после лучше побыть рядом с лучшими клиниками страны.

- Ты в Сингапур надолго? - спросила она.

- На несколько дней, но придется слетать два-три раза. Не волнуйся, остров побудет без меня два месяца, а потом мы вернемся все вместе.

Биржа в Сингапуре предлагала новый вид торговли золотом в килобарах, что устраивало Константина полностью. Один килобар представлял из себя запечатанную упаковку общим весом в двадцать пять килограмм, внутри которой находилось двадцать пять слитков золота по одному килограмму. И Константин собирался выбросить на биржу пока только десять упаковок.

Представитель биржи, имеющий право подписи контрактов, встретил Константина радушно.

- Мистер Дедушкин, золото фирмы Эльвира высоко оценено на лондонской бирже и считается самым чистым золотом в мире. Мы рады приветствовать вас в Сингапуре и надеемся, что вы станете нашим постоянным клиентом. Престиж биржи растет, а с вашим появлением он многократно ускорится.

Константин смотрел на этого сингапурца, ничем не отличающегося от китайца. Он и был по происхождению настоящий китаец. Улыбающееся и льстивое лицо...

- Благодарю вас, мистер Сун, за оценку золота фирмы Эльвира. Надеюсь на наше долговременное, взаимовыгодное и плодотворное сотрудничество. Хотел бы предложить на первый раз десять килобар золота. Изучив последние торги и международную оценку слитков фирмы Эльвира, надеюсь на цену продажи по тысяче триста долларов США.

Он чувствовал, что Сун предложит ему гораздо меньше, скорее всего тысяча двести пятьдесят долларов. Сейчас на торгах сумма продажи составляет как раз тысяча триста долларов, но это продажи, а не приобретения. У биржи должна быть еще и маржа. И он угадал, господин Сун заговорил именно об этой сумме.

- Мистер Сун, я вас понимаю, но я предлагаю элитное золото, которое вы непременно продадите по более высокой цене. Сожалею, что мы не сошлись в цене, на лондонской бирже надеюсь получить достойную сумму. Благодарю вас, мистер Сун.

Константин встал, намереваясь уйти, но китаец остановил его сразу же.

- Мистер Дедушкин, биржа, это рынок и на ней не должно быть обид. Вы хотите продать дороже, я купить дешевле и в свою очередь продать еще дороже. Это нормальный разговор двух деловых людей. Я согласен на тысячу триста долларов США за унцию.

- Но я уже не согласен, мистер Сун, и предлагаю тысяча триста десять долларов.

- Мистер Дедушкин, это очень большая сумма...

Константин поблагодарил его за прием и направился к выходу. Китаец, вспотев, снова остановил его:

- Я согласен, мистер Дедушкин.

- Вы согласны на тысячу триста двадцать долларов? - спросил он.

Сун понял, что Дедушкин не снизит цену, зная о том, что его золото ушло на английской бирже по цене тысяча четыреста. А он собирался поиметь на нем самую большую маржу. Но отказ мог серьезно повлиять на престиж фирмы - отказ участвовать на торгах лучшего поставщика заставил бы задуматься других. И он подтвердил свое согласие. Они договорились о сроках поставки и немедленно подписали контракт.

Сун выставил золото Эльвиры на торги по цене тысяча четыреста пятьдесят долларов, он понимал, что рискует, но продал его за полторы тысячи. Сун был очень доволен - прекрасная маржа и престиж биржи... Константин получил свои первые миллионы долларов на счет и остался тоже доволен. Вечером он прогулялся по набережной Клар-Ки. Это не просто набережная, а компактный комплекс магазинов, пабов, плавучих ресторанов и ремесленных лавок. Его даже пригласили на экскурсию на лодке, но он отказался.

Элли родила дочку. Теперь она называла ребенка, и Константин не стал спорить, тем более, что имя ему понравилось - Изабелла.

Константину позвонил Президент, поздравил с рождением дочери и пригласил на обед во дворец Малакананг. Он ехал на улицу Хосе Лореля в раздумьях, рождение дочери лишь повод для звонка и встречи. Что попросит или предложит ему первое лицо государства?

Он вошел в холл из филиппинского мрамора, увидел парадную лестницу у которой стояли два гвардейца, служащий провел его через зал приемов в довольно просторный кабинет, где вскоре появился сам Фернандо Аранда. Обменявшись приветствиями и любезностями они отобедали, и мистер Аранда перешел к деловой части.