Закери Ронн - Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела

— Я слышал, как ты подкрадывался. — Спокойно ответил на это Норин, не меняя позы и стараясь не сильно шевелить губами.

— А я так хотел тебя напугать. — С усмешкой в голосе ответил неизвестный.

— К эльфу трудно подобраться незамеченным.

— Особенно к такому профессионалу, как ты. Как вообще поохотились?

— Нормально. Развлеклись немного. — Пожав плечами, все так же, не оборачиваясь, ответил Норин. — Было весело.

— А поймали хоть кого‑нибудь?

— Да, нет. Как всегда увернулся в самый последний момент. — Разговаривая, Норин внимательно следил, не обращает ли внимания кто‑нибудь на его странное поведение. Беседующий сам с собой эльф дело из ряда вон выходящее.

— Или меня просто кто‑то предупредил. Как всегда. — Ответил етти, все так же, не выходя на свет. С того места, где стоял Норин, можно было разглядеть лишь его неясные очертания, а еще чуть дальше, лесной хозяин был и вовсе незаметен. Сразу было понятно, прятаться это легендарное существо умеет очень хорошо.

— Вот именно. — Нахмурился Норин. — Я тебя предупреждал об облаве, какого хаффлинга ты под пули полез, да и сейчас здесь отсвечиваешь. Собаки могут прочихаться от чеснока, которого я им насыпал и тебя учуют. Жить надоело?! Зачем ты к этим молодым летехам полез? Удаль свою захотел показать? Хорошо, что это я в тебя стрелял, а не кто‑нибудь другой.

— Да скучно в лесу одному.

— Скучно ему… — проворчал Норин, пнув подвернувшуюся под ноги шишку. — Ты не один. С тобой Гудберг. Кстати, какого хаффлинга он вытащился прямиком на засаду? Парни засняли его со всех сторон, да еще и верхом уселись. Мне пришлось все их телефоны облучить, чтобы уничтожить видеофайлы.

— Я не слежу за Гудбергом. — Не очень уверенно попытался оправдаться етти. — Это его личная инициатива.

— А должен бы. От этого зависит ваша спокойная жизнь и безопасность. А то, что ты и меня можешь подставить, ты не подумал?

— Ну, извини. Ты мне лучше скажи, как долго это еще будет продолжаться?

— Пока не поймаем настоящего монстра. — Сухо, задумавшись о чем‑то своем, пробормотал Норин. — Того, кто действительно нападает на мирных жителей.

— Ну, ты вроде специалист в этих вопросах.

— Я в отставке.

— Ну, и дурак. Друга ты этим не вернешь.

Норин вспыхнул, резко развернулся на каблуках, намереваясь ответить каким‑нибудь острым словом, но уставился в пустоту. Хозяин леса, как бесшумно появился, точно так же незаметно и исчез не оставив на земле ни малейшего следа. Травинка не примялась, ветка не колыхнулась.

Глубоко вздохнув, Норин медленно выдохнул и вернулся к прежнему занятию — подпиранию дерева. Следовало мужественно признать, старый лесной друг был прав. Этим самоизгнанием Норин ничего не добился. Дункана рядом больше нет, и с этим ничего не поделаешь. Его не в силах вернуть даже Император. Нужно идти дальше… Или хотя бы попытаться.

Когда Норин уходил из конторы, на тот момент ему казалось, это единственно верное решение. Но теперь, глядя на этих трех молодых, еще совсем бестолковых лейтенантов, его начинала медленно грызть тоска по прежней жизни, по прежней работе. На мгновение в голове у бывшего майора промелькнула шальная мысль, что все это может быть изощренной уловкой генерала Вараллена для того, чтобы вернуть мятежного сотрудника к себе в департамент, но Норин быстро отмел её. Это было бы чересчур даже для Профессора. Он, конечно, головастый и любой заговор как орешек раскусит, но такие игры разума и психологии перебор даже для него.

Отмахнувшись от дурацких мыслей, Норин решил присоединиться к остальным и не спеша направился к костру. Ни он, ни кто бы то еще, не подозревали, что за всей группой охотников внимательно наблюдали в течение всего этого дня. Вот и сейчас, спрятавшись в ветвях на самом верху дерева, Лиран внимательно смотрел за собравшимися у костра охотниками. Он сидел, не шелохнувшись, закрыв лицо повязанным черным платком и надвинутым капюшоном. Лишь его красные глаза поблескивали в тускнеющем свете заходящего солнца.

Ловко, словно кошка, Сельмина вскарабкалась по стволу дерева и перебралась на ветку, присоединившись к своему парню. Вампиры несколько минут сидели рядом, молча наблюдая за лебердорфскими охотниками. Наконец, Сельмина спросила:

— Что‑нибудь есть?

— И да, и нет. — Все так же, не поворачиваясь, и не отвлекаясь от наблюдения, ответил Лиран.

— Выражайся яснее! — ощерилась вампирша, обнажив свои длинные острые клыки.

Обернувшись, она отвесила своему спутнику внушительную затрещину, на которую, впрочем, он не сильно обратил внимания.

— Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты вот так начинаешь разговаривать.

— Они целый день носились по лесу. — Спокойно начал рассказывать Лиран. — Пару раз, кажется, кого‑то настигали, но всякий раз он удирал от них. Мне так и не удалось увидеть, кто это был. А пять минут назад я снова почувствовал его запах. Он подходил к лагерю, но теперь снова ушел. Похоже, он издевается над теми, кто его ловит.

— Так, значит, эта легендарная тварь все же существует. — Задумчиво произнесла Сельмина.

— Возможно. В любом случае запах мне незнакомый. Ни с чем подобным мы раньше не сталкивались.

Помедлив немного, искоса глядя на свою темпераментную подружку, вампир наконец‑то решился спросить сам.

— А ты? Как твои успехи? Смогла найти нашего беглого приятеля?

Лорин, не поворачиваясь, дернула в сторону своего дружка ноздрей, но все же через какое‑то время соизволила ответить:

— Нет. — Пробурчала она невнятно. — Только следы попадаются. У него где‑то лежка, но я не смогла ее найти. Днем он таиться. Надо его ловить ночью.

— В таком случае, нам стоит передохнуть немного перед ночной облавой. — Предложил Лиран, начиная спускаться с дерева. — Все равно нам здесь больше ловить нечего. Это стадо баранов начинает разъезжаться по домам.

Сельмина и сама уже видела, что охотники под командой коротышки Рубаду начали сворачивать лагерь.

Как и просил комиссар, Лорин отвезла пострадавшего Тристана в городскую больницу, но ждать его не стала. Комиссар этого не просил, и вредная эльфа с удовольствием воспользовалась его оплошностью. Пока ехали до больницы, Тристан пару раз порывался заговорить с девушкой, но так и не смог найти подходящей темы для разговора. Лорин же делала вид, как она полностью сосредоточена на дороге. При этом её выражение лица было таким суровым, что в итоге Тристан бросил свою идею помириться с помощью разговора. Он бы просто не получился.

Как и предполагал сам Тристан, в больнице выяснили, у него вовсе не перелом, как надеялся Малуэр, а банальное растяжение. Не пришлось даже накладывать гипс, обошлись простой тугой повязкой. Вкололи обезболивающее, выдали трость в обмен на клятвенное обещание вернуть ее, как только нога заживет. После чего разрешили идти на все четыре стороны.