Закери Ронн - Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела

— На. — Произнесла Марта, доставая из кармана передника мобильный и протягивая его эльфу.

— Надо было машину взять. — Не отвлекаясь от погони, между выдохами проговорил Малуэр. — Пешком не догоним.

— Не сбивай дыхалку. — Отбрил Рупперт, ускоряясь и на целых два корпуса опережая друга.

Они мчались по пятам зверя, стараясь не упустить его из виду. Если он уйдет в лес, то в наступившей темноте будет очень трудно его найти, поэтому догнать нужно было обязательно в пределах города. И сделать нужно это так, чтобы как можно меньше пострадал городской ансамбль.

Не оборачиваясь, Рупперт махнул напарнику, чтобы тот обходил преступника слева, сам же стал забирать вправо. Малуэр догадался, что малой хочет окружить оборотня и про себя одобрил его план. Собрав последние силы, он, во всю прыть, устремился вперед, и в этот момент погасло городское уличное освещение. Согласно обычному режиму, фонари веерно выключились по всему городу. От этого наступившая темнота показалась более густой, чем была на самом деле. Однако этого хватило, чтобы привести лейтенантов в замешательство.

Малуэр моргнул раз другой, силясь разглядеть вокруг себя хоть, что‑нибудь и в этот момент на полной скорости врезался в фонарный столб. Сразу стало светло. Звездочки, водящие хоровод вокруг головы Малуэра были маленькие, но очень яркие. Их света хватило, чтобы осветить всю ту бездонную пропасть бестолковости юного лейтенанта.

Полежав на брусчатке пару минут, Малуэр наконец‑то осознал, как уже никуда не бежит и, что у него жутко болит голова. Застонав, он с трудом поднял руку и ощупал лоб. На нем, прямо посередине четко прощупывалась внушительная припухлость. В ответ на ощупывания припухлость отдалась зубодробительной болью.

— Шишарь получился отменный. — Распугав звездочки, в поле зрения чернявого появилась сосредоточенная морда Рупперта.

Он присел на корточки возле разлегшегося друга и внимательно оглядел его лоб, подсвечивая себе зажигалкой.

— Где я? — глупо уставившись на друга, уточнил Малуэр.

— У‑у, — протянул рыжий, — как все запущено. Ничего, счас поправим.

Он коснулся указательным пальцем шишки на лбу друга и прикрыл глаза. Малуэр почувствовал, как заплясали искорки на его лица, а с пальца друга потекло, что‑то холодное и приятное. Припухлость на лбу заметно уменьшилась в размерах, боль утихла, а сознание Малуэра полностью вернулось на свое место. Моргнув раз‑другой, он убрал палец друга со своей головы и сел на брусчатке.

— Упустили? — спросил он, оглядывая темную и пустую улицу.

— Есть такое дело. — Вздохнув, покачал головой Рупперт. Поднявшись на ноги, он направился обратно к пабу Марты. — Идем. Надо Тиса забрать. Один он до дому не доберется.

— Доберется, но к утру. — Поправил Малуэр, догоняя друга.

Зверь мчался, не разбирая дороги. Страх целиком овладел им. В сознании билась только одна мысль — уйти как можно дальше. Эти тощие эльфы оказались еще страшнее, чем хозяева. Голод, жуткий голод заставил зверя войти в селение людей в надежде на легкую добычу. Яркие огни в окнах паба и приятные запахи привлекли его внимание и, забыв про осторожность, оборотень вломился в дом. Кто ж думал, что там окажутся сразу трое владеющих силой. Особенно один из них самый маленький и верткий оказался очень кусачим. К многочисленным прежним побоям, ранам и прочим радостям скверного обращения у оборотня добавились свеженькие ожоги от их огненных искр. Голод никуда не ушел, зато теперь тело болело больше чем обычно.

Зверь опомнился только, когда с ходу влетел в воду. Холодная речная вода остудила горящие ожоги и вместе с тем охладила разгоряченный разум. Оглянувшись, он понял, его больше не преследуют и медленно поплыл на ту сторону. На том берегу лес, возможно, там удастся поживиться хоть чем‑нибудь. Голод становился таким, что впору было выть на луну.

Выбравшись на тот берег, зверь отряхнулся по собачьи, встав на четвереньки. Разлетевшиеся веером брызги воды очень красиво смотрелись в свете луны. Вот только зверю было не до эстетических наслаждений. Урчащее брюхо твердо гнуло свою линию.

Встав на задние лапы, оборотень задрал голову и старательно принюхался. Если не считать пары мелких зверьков в траве и птицы на дереве, сколь‑нибудь серьезной живности поблизости не было. Глухо рыкнув от все еще ноющих ожогов, зверь опустился на все четыре лапы и быстро, но вместе с тем осторожно потрусил к, виднеющемуся впереди, лесу. Ему не хотелось попасть кому‑нибудь на глаза. Оборотень был не в той форме и еще одной драки он бы не выдержал.

Лес встретил зверя настороженной тишиной. Даже ночью среди деревьев постоянно слышны разные звуки, но сейчас ветер и тот не трепал ветки и листья. Это настораживало еще больше. Беззвучно шныряя меж кустов, оборотень пробирался все дальше и дальше, старательно принюхиваясь в поисках добычи… или врагов.

Внезапно оборотень почуял отчетливый, дурманящий острый запах. Кто‑то неподалеку истекал кровью. Следуя по запаху, зверь выбрался на опушку поляны, но выходить из спасительной тени на лунный свет он не торопился. Одним, не очень ловким прыжком истощенный оборотень вскарабкался на ветку ближайшего дерева и внимательно присмотрелся: на поляне лежал мертвый олень. Кто‑то убил его, половину съел, а остальное бросил. Запах именно его крови почувствовал оборотень.

При виде свежего мяса брюхо оборотня буквально устроило революцию, жаждая насыщение, но разум требовал осторожности. Долгую, казалось, бесконечную минуту монстр сидел на своей ветке, прислушивался, присматривался, пытаясь распознать, ловушка это или нет, и все же решился. Одним молниеносным прыжком он соскочил с ветки и помчался к лежащей на земле недоеденной туше. Подбежал, схватил и буквально вгрызся в сочное мясо. Урча от удовольствия, он отрывал огромные куски и тут же глотал не жуя.

Прошло несколько минут, прежде чем он понял, что‑то не так. Сначала по всему телу начала растекаться какая‑то странная слабость. Потом в глазах помутилось, а голова стала тяжелой. Оторвавшись от туши, зверь внимательно к ней принюхался. Теперь, когда он был уже не так голоден, он смог разобрать посторонний запах. Он узнал этот запах. Вскочив на задние лапы, он хотел было дать деру, но было уже слишком поздно. Слабость мягкими тисками овладела им, и зверь со слабым стоном повалился на землю.

Последнее, что он увидел, перед тем как заснуть — это двух улыбающихся вампиров, не спеша приближающихся к нему.

— Готов. — Констатировала Сельмина, останавливаясь возле заснувшего оборотня и не без удовольствия глядя на него. — А ты хотел по лесу за ним гоняться. Сам пришел.