Закери Ронн - Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела

— Не такие уж у меня и скромные способности. — Негромко буркнул Тристан, но на его слова никто не обратил внимания. А он и не настаивал. Вместе с братом он стоял и ждал, пока начальство изволит думать.

Подполковник Даруэл меж тем стоял, машинально крутил на пальце венок, рассеянно скользил взглядом по развороченной могиле и о чем‑то думал.

— Что ж, мы имеем применение запрещенных видов искусства. — Наконец‑то произнес он.

— Так точно. — Кивнул Рупперт. — В общих чертах — да. Но нужно заказывать более точную экспертизу.

— Непременно закажем. — Категорично заявил Клен. — Непременно. А пока определяем преждевременную кончину уважаемого полковника, как убийство. Отсюда следует…

Что отсюда следует, глава Чрезвычайного Отдела договорить не успел. Неожиданно как‑то стало особенно темно и мрачно, а с неба, с громким треском рухнула ослепительная молния. Мгновенно прошив воздух, она ударила в землю у самых ног подполковника Даруэла. Взрыв разметал всех, кто стоял возле, и без того, развороченной могилы.

Топтавшемуся неподалеку смотрителю тоже досталось. Горячей взрывной волной его повалило на гравийную дорожку аллеи. Однако, сознания старый гном не потерял. Очуняв немного, кряхтя и охая, он, кое‑как поднялся на ноги и, хромая, поспешил к своей сторожке к, находившемуся там, телефонному аппарату.

На удивление, скорая помощь приехала очень быстро. Но, Рупперт пришел в себя еще раньше. После взрыва жутко трещала голова, а перед глазами все плыло. Проведя рукой по лицу, он нащупал, что‑то липкое. Собрав глаза в кучку, он увидел на ладони кровь. Хотя, впрочем, тут же забыл о собственных болячках, как только увидел брата, лежащего неподалеку. Припадая на, как оказалось, ушибленную ногу, он подобрался к Тристану и перевернул его на спину. Почувствовав дыхание и нащупав пульс, он вздохнул с облегчением. Сев рядом с братом, уперся в землю руками и перевел дух. Все эти не хитрые действия отняли неестественно много сил.

Жутко кружилась голова и была словно не своя. Перед глазами все двоилось и вдобавок мутило. Рупперт все же не удержался и его вырвало. Сквозь пелену всей этой мути он расслышал далекие завывания сирены скорой помощи, потом торопливый топот и глухие голоса, словно из бочки. Сознания Рупперт не потерял, но был словно в забытьи. Кто‑то присел рядом с ним, что‑то говорил, но рыжий не обращал на это внимания. Перед глазами так и стояла вспышка, раскидавшая их в стороны.

Потом Рупперта положили на носилки и долго куда‑то везли. Потом яркий чистый свет, запах спирта и антибиотиков, а потом стало хорошо и не больно.

Очнулся Рупперт от того, что этот проклятый кондиционер ревел как турбина авиалайнера дальнего следования. Прищурившись от яркого света казенных ламп больничной палаты, лейтенант Самисэри огляделся по сторонам. Чистота кругом, порядок, свежевымытый пол. Постельное белье, пахнущее стерильностью. Заглянув под одеяло, Рупперт убедился, что его успели переодеть. Форма исчезла, вместо нее были только пижамные штаны. Торс оставался голый, благодаря чему были хорошо видны бинты, туго перетянувшие грудь и левое предплечье. Потрогав голову, Рупперт убедился, что еще и она перебинтована, а так же… Острижены волосы!..

Рыжий резко сел на кровати и с ужасом ощупал короткий ежик, оставшийся на месте некогда великолепных локонов.

— Вашу мать! — и далее на древнеэльфийском, возмутился Рупперт. — Какого хаффлинга?!

— Очнулся, братик? — послышалось справа, и рыжий резко обернулся.

На соседней койке, подоткнув подушки, сидел Тристан и из пластмассовой тарелки, пластмассовой ложкой уписывал казенную манную кашу. Рядом на столике стоял ополовиненный стакан с томатным соком. Брат тоже был с перебинтованным голым торсом, но на голове бинтов не наблюдалось. Всего лишь пластырь на лбу и носу. Зато его волосы так же безжалостно были обкромсаны. Разве, что ему оставили чуть длинней, чем рыжему.

— Какого прапонуя? [16] На самом деле слово заменено на более печатное. … — начал было Рупперт, но задохнулся от возмущения и подавился словами.

— Успокойся братик. Среди прочего молния сожгла нам волосы, причем не только на голове. Врачам пришлось и там их остричь. Можешь убедиться сам. — Поставив на столик пустую тарелку, Тристан развел руками, мол, ничего не попишешь.

Рупперт нахмурился и еще раз провел рукой по голове. Было так непривычно. Сколько он себя помнил, волосы всегда были не короче чем до плеч. В эльфийском обществе не принято ходить с короткой стрижкой. Не возбраняется, но все же не принято. На такое отваживаются только отъявленные неформалы или те, кто сидит в тюрьме. Там всех стригут без разбора. На неформалов ни Тристан, ни Рупперт, ни сколько не похожи.

— Еще подумают, что мы сидели. — Проворчал рыжий, медленно опускаясь обратно на подушки, но тут же снова вскочил. — Подполковник! — воскликнул он, повернув к брату тревожный взгляд. — Что с нашим начальником?

— Не знаю. — Хмуро проворчал Тристан, допивая остатки сока. — Я уже час как в сознание пришел, вот, уже покормить успели. Два раза спрашивал как подполковник Даруэл, но они все здесь молчат, как партизаны.

— Так может? — Рупперт сделал большие глаза и не закончил фразы.

— Не знаю. — Угрюмо повторил Тристан, откидываясь на подушки. — Но если бы с ним было все в порядке, врачи не стали бы этого скрывать.

— Значит, с ним не все в порядке. — Кивнул младший брат, медленно опускаясь на спину.

— И это в лучшем случае. Оно и понятно. Схлопотать прямое попадание молнией — это не хаффлинг начихал.

Оба брата замолчали на какое‑то время, размышляя каждый о своем. Наконец Рупперт спросил:

— Как ты думаешь, молния целила в покойного полковника или уже в нашего начальника?

Ответить Тристан не успел. Из‑за матовой стеклянной двери послышалась какая‑то возня и приглушенные голоса. Наконец дверь распахнулась, и братья Самисэри услышали окончание фразы.

— …Можно. Мне, милочка, в такие места можно, куда порой самого канцлера не пускают. — Захлопнув дверь перед носом ошарашенной медсестры, Профессор обернулся к молодым лейтенантам, прохлаждающимся на больничных койках.

— Вот вы где голубчики спрятались. — Произнес глава Имперской Безопасности, окинув взглядом казенное убранство палаты.

— Господин генерал… — пробормотал Тристан, удивленно распахнув глаза. Он сел на кровати и попытался козырнуть с непокрытой головой.

— Генерал, генерал. — Кивнул Вараллен. Найдя взглядом стул, он ногой подцепил его, пододвинул к себе и оседлал, повернув спинку вперед. — Ты чего вскочил? Болящим пластом лежать полагается.

— А?

— Ага. Лежать говорю, лежать и поправляться. Это приказ.