Дарья Кузнецова - Дым и зеркала

Было обидно осознавать свою предсказуемость и ту простоту, с которой меня втравили в крупные неприятности. В последнем я была уверена; за просто так, за какой-то розыгрыш, пусть мне придётся надломить себя, пусть я и пообещаю не раскрывать его суть до конца своих дней, не платят столько. Расплата непременно придёт, она будет суровой и трудной, но… камень мягко мерцал в тёплом свете свет-камня настольной лампы, и звал меня по имени. А отказать ему я не могла, даже если это в конце будет стоить мне жизни. Заблудиться в вымышленных мирах, запутаться в реальности, потеряться в собственных фантазиях и перестать отличать иллюзии от реальности. В сравнении с этим меркнет даже страх смерти.

Такова плата за могущество: у каждого мага за пазухой свой монстр, свой палач и неотвязный ночной кошмар. Мы управляем своей силой, и в то же время боимся, что когда-нибудь она сорвётся с поводка и воздаст за неволю. Иллюзионисты теряют разум, Материалисты — человечность и совесть, Целители — силы и радость, Разрушители — чувства и душу.

Теперь отпадал вопрос, почему дор пришёл именно ко мне. Чем сильнее маг, тем больше риск безумия. Магов много, а камней — мало; и привязанный к одному человеку камень умирает вместе с ним. Нет, он не рассыпается в пыль, но становится просто куском красивой материи. Живых камней не бывает в открытой продаже; все они, добытые из недр земли, оседают в глубинах Домов, и, чтобы извлечь их оттуда, нужны большие деньги и связи. А откуда всё это у хоть трижды талантливой, но всё-таки — сироты? С дипломом вместе мне, как и всем, вручили серебряное колечко с крошечной жёлтой искрой камня внутри, но для моего дара этого было слишком мало. Если бы я осталась служить Дому Иллюзий, для меня, наверное, нашёлся бы подходящий топаз. Но остаться там… это было слишком; даже хуже, чем страх безумия. Так было, когда я закончила обучение, и я по-прежнему не жалела о том решении.

Наверное, скоро у меня появится такая возможность — пожалеть.

— Это более чем достойная плата. Вознаграждение за молчание, или есть что-то ещё?

— И за молчание, и за старание, и, как я уже говорил, за срочность, — со всё той же холодной улыбкой в уголках губ проговорил мужчина. Небрежно бросил камень на стол; солнечный шарик прокатился по деревянной поверхности, подпрыгивая на собственных гранях и неровностях древесины, и остановился, как дрессированный, возле края стола. Я подавила инстинктивное желание накрыть камень рукой, вцепиться в него и слиться силой. Усилием воли заставила себя отвести от вожделенного предмета взгляд, переводя его на лицо собеседника. Не сказать, что он был удивлён или расстроен моим поведением; скорее, взирал на такую сдержанность с некоторым одобрением.

— Даже за это я не буду нарушать закон, — твёрдо проговорила я. — Это будут лишь иллюзии.

— Качественные иллюзии, — поправил меня дор Керц. — Не столь живые, как ваш привратник, но на подобающем уровне. Все должны поверить. Ну, или, по крайней мере, большинство.

— Хорошо, — кивнула я и потянулась к ящику стола. Покопавшись, извлекла на свет типовой договор, отпечатанный на хорошей бумаге, и протянула его вместе с пером клиенту. — Должна предупредить, что мне придётся как следует осмотреть место проведения бала и присутствовать на балу, иначе ничего не получится.

— О, вы меня не удивили, — отмахнулся дор, пробегая глазами договор. Потянулся вперёд, разгладил бумагу на столе и принялся заполнять нужные строчки ровными острыми буквами. — Я имею представление о работе мастеров разных Домов, так что всё уже подготовлено. Учитывая, что праздник через два дня, предлагаю отправиться на осмотр прямо сейчас, — предложил он, не отрываясь от письма.

— Тогда, с вашего позволения, я переоденусь, — я поднялась с кресла, проигнорировав поблёскивающий на столе осколок солнца.

— Как хотите, — равнодушно повёл плечом мужчина, скользнул по мне бесстрастным взглядом и усмехнулся каким-то своим мыслям. После чего спокойно вернулся к договору. Я отошла в угол к гамаку, где у меня имелся платяной шкаф, и, задёрнув туманную завесу между собой и комнатой (разумеется, с моей стороны завеса была прозрачной), принялась за переодевание. Никаких роскошных нарядов в моём распоряжении не было, но не идти же в домашнем! Поэтому я быстро поменяла одежду на почти новую и почти парадную с моей точки зрения: ярко-зелёные шаровары из тяжёлого плотного шёлка и светло-оранжевую рубаху с длинными широкими разрезными рукавами и стилизованным солнцем на груди. Добавив к одеянию несколько деревянных браслетов на предплечьях и прикрыв голову шёлковой шалью, сняла завесу.

Дор Керц как раз в этот момент ставил размашистую подпись под заполненным договором. Я приняла бумагу из его рук и под насмешливым взглядом углубилась в чтение.

На первый взгляд всё было вполне стандартно. Внесённый пункт о неразглашении также имел стандартную формулировку. Кроме того, присутствовала распространённая отметка о том, что суть оказываемой услуги была изложена на словах. Единственное, что меня смутило — было сказано, что задаток получен, но не сказано, в какой форме. Я вновь бросила взгляд на призывно мерцающий гранями камень и вздохнула, смиряясь с неизбежным. Ставя подпись под контрактом, не могла отделаться от ощущения, что делаю шаг в бездну.

Но контракт был скреплён, и я уже с чистой совестью накрыла задаток ладонью, чувствуя тепло живого камня. Потянулась к нему разумом и волей, почувствовала лёгкий, радостный отклик, и, прикрыв глаза, медленно вдохнула и также медленно выдохнула. А когда открыла глаза, мир вокруг изменился.

Это было странное ощущение. На душе вдруг стало легко и спокойно. Даже несмотря на переросшее в твёрдую уверенность ощущение скорых неприятностей. Сквозь вежливую улыбку дора Керца вдруг ясно проступил жестокий оскал бешеного бурия [2] Бурий — семейный хищник сродни крупному волку; нечто среднее между кошачьим и собачьим родом. Семья представляет собой пару взрослых особей (пары образуют на всю жизнь) с потомством и приблудным молодняком, обычно составляет не больше десяти особей. . Сейчас я послушно заняла место в какой-то сложной многоходовой интриге, выпутаться из которой без потерь у меня вряд ли получится. Спрятав камень в тайник, я сморгнула хрустальную чистоту окружающего мира.

— Пойдёмте, меня ожидает экипаж, — поднялся с места дор, забирая свой экземпляр растроившегося по завершении договора; типовая магия, их Материалисты так зачаровывают. Ещё один останется у меня, а третий отойдёт Дому Иллюзий для контроля и надзора.

Дор Керц играл в любезность. Он галантно открыл мне дверцу экипажа. Подал руку. Помог забраться внутрь.