Габриэль Зевин - Право на рождение. Дилогия (ЛП)

Я кивнула.

— Так зачем мне помогать тебе? — спросил Чарльз Делакруа.

— Разве вы не знаете? Обычно вы знаете всё.

— Пошути тут мне.

— Потому что у вас безупречная репутация и вы всегда на стороне добра, и раз сказали, что это законно, значит так оно и есть. В течение тех месяцев вдали отсюда я поняла, что не хочу тратить всю свою жизнь на бега, мистер Делакруа.

— Отлично. Заставляет расчувствоваться. — Он предложил мне руку для пожатия и выдернул ее обратно.

— Прежде чем мы утвердим эту затею, мне нужно кое-что сказать. Думаю, то, что я хочу тебе поведать, никто не знает, но не хочу тебя шокировать — это я отравил тебя прошлой осенью.

— Простите?

— Это я отравил тебя прошлой осенью, но не вижу причин не работать совместно. Уверяю, намерения у меня были благие и я не стал бы подвергать тебя реальной опасности. Может, я поступил неправильно, но я хотел вытащить тебя от девушек из общежития в лазарет, чтобы там ты нашла кого-нибудь посговорчивее для побега.

— Как? — прошипела я.

— В воду, которую я дал тебе во время нашей дискуссии в подвале, было подмешано вещество, вызывающее сердечный приступ.

Хоть я и удивилась, но потрясена была меньше, чем вы себе можете представить. Я уставилась на него.

— Вы безжалостны.

— Есть немного. Теперь я буду на твоей стороне.

Если и был на всей земле официальный злодей за последние два года, то только Чарльз Делакруа. Что там папа говорил? «Игры меняются, и меняют их сами игроки». Я предложила этому человеку руку и он пожал ее. Мы начали составлять перечень того, что нам необходимо сделать.

***

Утром я посадила Нетти на поезд, направляющийся в лагерь для одаренных, а в полдень мне позвонил Чарльз Делакруа. Он сказал, что скорее всего еще слишком рано для принятия решений и это лежит за пределами его компетенции, но ему хотелось бы обсудить потенциальную площадку в центре города.

— На пересечении Сороковой и Пятой авеню, — предложил он.

— Точнёхонько в центре! — ответила я.

— Знаю, — ответил он. — Идея. Встретимся у входа.

Другой примечательной особенностью здания, помимо вместительности, был фасад с парой изрисованных граффити львов.

— О, я знаю это место, — сказала ему я. — Раньше там размещался ночной клуб «Логово льва». Никому из нас не нравилось ходить туда, да и «Маленький Египет» был ближе.

Чарльз Делакруа обозвал его довольно-таки стремным, раз он только что закрылся.

Мы поднялись на большую лестничную площадку, а потом прошли сквозь колоннаду. Риелтор встретила нас внутри. Она была одета в красный костюм с увядающей гвоздикой в петлице. Риелтор посмотрела на меня с сомнением.

— Она и есть клиент? Похожа на ребенка.

— Да. Это Аня Баланчина.

Услышав мое имя, она вздрогнула. После секундной заминки предложила мне руку.

— За ваши финансы здание целиком мы вам сдать не можем, только одну комнату, удовлетворяющую вашим потребностям.

Она провела нас на третий этаж. Комната оказалась около восьмидесяти футов в ширину и триста в длину, а высотой примерно футов пятьдесят. С двух сторон арочные окна, создающие ощущение открытости. Потолок сводчатый, с темными деревянными украшениями. Мне больше всего понравились нарисованные на нем фрески: голубое небо и облака. Создавалось впечатление, что ты находишься снаружи. Я сразу влюбилась в нее, и лично мне этого было достаточно, чтобы втиснуть сюда свое дело, плюс что-то мне подсказывало: шоколад может и должен продаваться в открытую. Комната казалась мне священной, как церковь.

В плачевном состоянии было многое — стекла разбиты, дыры в штукатурке — но ничего невозможного для ремонта.

Риэлтор произнесла:

— Старый арендатор держал кухню снаружи. Где-то в здании находятся еще и ванные комнаты.

Я кивнула.

— Кто занимал комнату до нас?

— Логово льва. Какой-то клуб. — Она скорчила рожицу.

— А прежде, — уточнила я, — для каких целей предназначалось помещение?

Риэлтор обратилась к своей электродоске.

— Хм, сейчас посмотрим. Может, библиотека? Ну, знаете, бумажных книг, что-то вроде этого. — Говоря «бумажных книг», она наморщила носик. — Итак, что вы решили?

В приметы я не особо верю, но статуи львов на входе заставили меня подумать о Лео, а бумажные книги об Имоджен, конечно же. Я решила, что это место мне подходит, но мне нужна была выгодная сделка, поэтому хранила лицо пустым.

— Утро вечера мудренее, — ответила я.

— Не затягивайте. Кто-нибудь может арендовать, — предупредила риэлтор.

— Сомневаюсь, — вставил Чарльз Делакруа. — Эти руины с рук вы быстро не сбудете. Я сиживал в правительстве, знаете ли.

Мы с ним вышли в тягучий июньский Нью-Йорк.

— Ну так что? — спросил он.

— Мне нравится.

— Расположение хорошее, да и историческая достопримечательность чего-то да стоит. Но главное — если ты застолбишь местечко, людям это покажется делом, а не просто идеей. Сомневаюсь, что у тебя будет большая конкуренция.

— Я переговорю с мистером Киплингом. — Он управляет финансами до двенадцатого августа, пока мне не исполнится восемнадцать. Пока что я не чувствовала необходимости провернуть свои бизнес-идеи без него.

По возвращению домой я написала мистеру Киплингу письмо, в котором говорила, что нам нужно поговорить в его офисе. Я не виделась с ним с самого возвращения Саймона Грина.

Он встретил меня тепло и обнял меня.

— Как ты? Я собирался позвонить. Приехал вчера.

Он передал конверт. Это были результаты моего экзамена. Я писала свои юридические контакты.

— Не знала, что они будут на бумаге, — сказала я.

— Это до сих пор важно, — сказал мистер Киплинг. — С выпуском, моя дорогая!

Я сунула конверт в карман.

— Мы можем побеседовать о твоих планах на будущее? — осторожно предложил он.

Я сказала, что именно поэтому и пришла, описала предполагаемый бизнес и помещение в центре.

— Вы нужны мне, что бы организовать два платежа. Первый за услуги нанятого адвоката, — я намеренно не упомянула, кого я наняла, — а второй в качестве залога за арендованное помещение.

Мистер Киплинг внимательно меня выслушал и сказал именно то, чего я боялась услышать: «Сомневаюсь в этом, Аня». Хотя я и не просила, он начал перечислять свои возражения: главным образом, что затея может прогневать семью и что любой бизнес это рискованное предприятия в плане финансов.

— Ресторан — это денежная яма, Аня.

Я пояснила ему, что это будет клуб, а не ресторан.

— Ты можешь сказать, что действительно понимаешь, во что ввязываешься? — спросил он.

— А кто может? — Я помолчала. — Вы и в самом деле не считаете эту идею хорошей?

— Возможно. Не знаю. Я считаю хорошей идей пойти в колледж.

Я покачала головой.